Цена заклятия - Стоун Роберт (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗

Брент вздрогнул, услышав столь неожиданный вопрос.

— Но какое это имеет отношение… — Однако, догадавшись, что старик спрашивает серьезно, ответил: — Сто семьдесят восьмой.

— Сто семьдесят восьмой чего?

Это уже казалось полной нелепицей. Брент задал себе вопрос, уж не помутился ли разум министра под воздействием наркотика, введенного убийцей. Но старик смотрел на него совершенно ясными глазами, в них читалось очевидное раздражение медлительностью Брента.

— Сейчас сто семьдесят восьмой год Республики, — буркнул Брент, чувствуя себя школьником на экзамене.

— Вот именно, — отозвался Эстон, и его глаза приняли мечтательное выражение. — Именно так мы и говорим в Чалдисе. Год Республики. Но что мы говорили до того, как сформировалась республика, когда в Чалдисе была абсолютная монархия, как и по сей день в Индоре?

Брент попытался собрать в уме разрозненные кусочки истории Чалдиса, которые отложились у него в памяти со времен его весьма нерегулярного обучения. Он знал, что сто девяносто лет назад в Чалдисе произошла Великая Реформация. Страна была слишком большой, слишком густонаселенной и слишком сложно организованной, чтобы ею управляла, передавая власть по наследству, горстка аристократов, чьи способности полностью зависели от более или менее удачного сочетания генов. Очень часто среди них просто не находилось людей, способных управлять королевством.

Убедившись в необходимости хоть как-то стабилизировать ситуацию, дворянство решило реформировать систему управления, в результате реальное руководство страной перешло от наследных правителей в руки компетентных чиновников. При этом дворянство, переложив бремя правления на чужие плечи, сохранило за собой все свои привилегии. И вот тут была совершена единственная, ставшая роковой, ошибка — аристократы передали чиновникам право взимать налоги, чем они немедленно и воспользовались. В скором времени была создана Национальная Армия, присягнувшая на верность новому правительству, расположившемуся на нижних этажах башни, постройка которой началась в центре города. Конечно, многие дворяне протестовали, некоторые даже с оружием в руках. Но любой протест оказывался не более чем мелкой помехой для национального правительства, крепнувшего на глазах. Вскоре даже аристократы уразумели, что сопротивление совершенно бессмысленно, и тогда установился политический порядок, не слишком изменившийся и по сей день. Аристократия постепенно разорилась, большинство древних фамилий угасло, так что очень немногие, подобно Каладорам, могли похвастаться благородной кровью, текущей в их жилах.

Почти девяносто лет назад, когда Великая Реформация завершилась, календари Чалдиса были изменены, дабы увековечить это событие. С того момента и по сей день летосчисление ведется от начала гражданского правления. Но до этого?..

— Мы считали от Принятия Обета, — медленно сказал Брент.

— Мы считали от Принятия Обета, — повторил Эстон с расстановкой. — А индорцы и до сих пор считают от него.

— И что из этого?.. — поторопил Брент, но теперь в его голосе не было слышно раздражения. Вопреки его желанию странное предисловие к объяснениям Эстона разожгло его любопытство. — Какое отношение имеют календари к убийству государственных чиновников?

— Самое прямое, — бесстрастным тоном заверил его Эстон, расправляя ногой уголок ковра. — Какой сейчас год в Индоре?

Брент пожал плечами.

— Не имею ни малейшего поня…

— Четыреста тринадцатый, — безжизненным голосом отозвался Карн.

Брент удивленно взглянул на друга.

— Магниты, которые мы используем в генераторах, производят в горах севернее Агината, — объяснил Карн, все еще глядя на полог кровати. Естественно, их счета датированы по индорскому календарю.

— Четыреста тринадцать лет, — медленно проговорил Эстон. — Это большой срок, верно? Слишком большой для того, чтобы вы припомнили, что такое Принятие Обета, господин Каррельян?

— Много веков назад, — ответил Брент, раздраженный высокомерным тоном Эстона, — Индор и Чалдис вели разрушительную войну друг против друга. Воевали в основном волшебники, были десятки тысяч погибших. Предположительно, эта бойня осточертела всем, и когда война закончилась, самые могущественные из уцелевших чародеев решили, что используемый ими вид магии слишком опасен. Они собрались и дали клятву не применять разрушительную магию — это и есть Принятие Обета.

— Все правильно. Именно эту историю мы преподаем в школах, — подтвердил Эстон. — Но реальные факты выглядят несколько иначе. Во-первых, Индор и Чалдис, разумеется, воевали, но они были не одиноки. На самом деле, наши предки тогда не сильно отличались от варваров, живших за пределами обоих государств. Единственное, что делало их опасными — а они представляли реальную опасность, в эпоху Опустошения погибли миллионы, а не тысячи, была магия. Крайн в те времена были сильны и могущественны и щедро делились с людьми своими знаниями, но эти знания далеко выходили за пределы человеческой мудрости. Сами крайн были миролюбивой расой, и сперва они ничего не предпринимали, только наблюдали за тем, как их ученики-люди истребляют друг друга в огромных количествах. Затем среди древнего народа крайн возникли разногласия, и вскоре воевали все: Чалдис, Индор, крайн и многие другие. Тогда на свете еще обитали огромные существа — драконы, разрушавшие дома одним ударом крыльев, и великаны-людоеды, от чьих шагов сотрясалась земля.

— Вы хотите сказать, что мой друг стал калекой из-за этих сказок? — спросил Брент, чувствуя, что его гнев возвращается.

— Пусть говорит, — глухо пророкотал Карн, его глаза закрылись, веки слегка подрагивали.

Эстон сделал паузу и, прежде чем продолжить, взглянул на Карна. Ему придется пересмотреть свое отношение как минимум к некоторым ворам, подумал он.

— Это не сказки. Хотя лучше бы это было так, — вздохнул старый министр и вернулся к своему рассказу. — Общее разрушение трудно себе даже представить, и хуже всего пришлось Кирилее, земле, где находилось сердце цивилизации крайн. Теперь мы зовем Кирилею Гонвиром.

Брент глубоко вздохнул. Он никогда не был на Гонвире, на самом деле, насколько ему было известно, ни один человек, отправившийся туда, не выжил. Огромный разрушенный остров лежал к востоку от Гатони. Там не осталось ничего живого, погибли даже растения. Говорили, что человек, осмелившийся ступить на эту смертоносную землю, погибал с такой же неотвратимостью, как если бы сам перерезал себе глотку.

— Гонвир, — повторил Эстон. — Это слово крайн, и на их языке оно означает «Наша скорбь». Потому что так оно и было. Война магов завершилась ужасающим бедствием. Удивительные сады и прекраснейшие города поглотило пламя войны. Горы словно вырвало из самой земной тверди, и очень скоро Кирилея перестала существовать.

— Какое все это имеет отношение к убитым министрам или к моим генераторам? — встрепенулся Брент, которому становилось все более и более неуютно от эпического размаха повествования Эстона. Старику, похоже, доставляло удовольствие беспокойство хозяина. Вор хотел слушать дальше, и он услышит. Эстон расскажет ему по-своему.

— Когда выжившие посмотрели на дело рук своих, они поклялись не допустить, чтобы на земле вновь была развязана война с применением магии. Но они знали, любые обеты бессильны. Люди ненавидят, люди воюют и стремятся к победе любой ценой, поэтому ни одна из сторон не откажется от могучего оружия во имя этических соображений. Нет, наши предки были достаточно мудры, они понимали, что однажды магическая война опять принесет нам смерть и разрушения… если, конечно, опять допустить использование магии. Единственным решением было не дать людям снова прибегнуть к ней. Это можно было сделать двумя способами. Первый способ — перестать преподавать тайные знания. Большинство людей, кстати, считают, что Принятие Обета означало именно это, но на самом деле такое решение не могло спасти ситуацию. Слишком многие были сведущи в этой области, и никто не захотел бы унести свои знания с собой в могилу. И даже если бы все маги на земле умерли в одночасье, люди могли начать с самого начала, экспериментируя, проверяя, импровизируя, и на земле снова появились бы чародеи. Поэтому реальным выходом оказалось не покончить с волшебниками, но искоренить саму магию.