Чужая война (СИ) - Баутина Юлия Владимировна (библиотека электронных книг TXT) 📗
— Ффух! Живой! Я думал, он тебя прибьет прямо на месте.
— Как видишь, не прибил, — буркнул Хорт.
— Так где ты все-таки был? Давай, рассказывай!
— Погоди, — парень оглянулся в поисках Векши. Тот корпел в уголке над очередной книжкой. — Эй, Хомячок, вопрос на засыпку — что такое "черный корень"?
— "Черный корень"? — Векша недоуменно посмотрел на приятеля. — А тебя что именно интересует — снадобье или растение?
— Полагаю, что снадобье.
— Добрый совет — не связывайся с ним. Себе дороже будет.
— Это мне уже сказали. Выкладывай подробности, если, конечно, знаешь.
— Не знаю. Я про него вообще только один раз упоминание встречал — в трактате, который мне Неждан давал. Помнишь?
— Не помню. И что там было сказано?
— Всего пара строк. Лет пятьдесят назад Тристам — он до Неждана целителем был — пытался создать снадобье, способное улучшить способности ведьмаков. Пробный вариант получил название "веретено" или "черный корень", по основному его компоненту. Попытка оказалась неудачной и, кажется, ему запретили продолжать исследования. Вот и все… Больше нигде ни слова не попадалось.
Векша задумался, а затем добавил:
— Я еще удивлялся, как до такого вообще можно было додуматься — использовать черный корень. Ведь это ж ибница, смертельный яд. Ничего удивительного, что Старейшины не стали рисковать.
— Все ясно, — угрюмо сказал Хорт.
— А зачем он тебе вообще понадобился?
— Ни за чем. Просто интересно стало.
— Да ладно вам, — Сыч сгорал от нетерпения. — Заладили тоже — корень, корень. Лучше расскажи, что там у тебя с Грозой Драконов было?
Хорт вкратце пересказал события прошедшего дня.
— Ух-ты! — выдохнул Векша, жадно ловивший каждое слово скудного повествования. — Ты, что, правда, сражался ведьмацким мечом? ЕЕ мечом?
— А, по-твоему, чьим еще, если там никого больше не было?
— Если бы это рассказывал Кречет, — вынес вердикт Сыч, — я бы ему не поверил, но тебе, пожалуй, верю, особенно глядя на Старика. Он же даже слова против решения Анги эт Иглин молвить не решился. Нет, здорово все-таки ты ей голову вскружил. А кроме мечей она тебе случайно ничего не дала?
— Нет… — только после вопроса приятеля Хорт с удивлением осознал, что за последние пару дней истинные причины его знакомства с эльфийкой успели отойти на второй план. С Энар, несмотря на всю ее вспыльчивость и резкость суждений, было просто интересно находиться рядом, в отличие от прочих представительниц женского пола, с которыми парню доводилось знакомиться до настоящего момента.
— И никакими вскруженными головами там даже не пахнет, — сразу же добавил он.
— А, по-моему, не пахнет, а просто благоухает, — не остался в долгу Сыч. — Лови момент, дружище — когда еще такой шанс выдастся?
— Вот только тебя спросить забыли!
— Какой-то ты нервный стал. Чего я не так сказал-то?
— Ничего, — огрызнулся Хорт. — Просто не лезь, куда не просят.
— Как скажешь, дорогой. Я так понимаю, пари можно считать отмененным?
— Еще чего! — умом парень понимал, что, пожалуй, и вправду следовало отказываться от спора, но упрямство в очередной раз взяло верх над голосом разума. — И вообще, кто как, а я на боковую. У меня завтра подъем ранний.
— Если мне память не изменяет, на тренировки со Стариком ты так не торопился, — съязвил Сыч, ловко уклоняясь от запущенной в него подушки. — Ладно, давайте и в самом деле баиньки. Надеюсь, Велегода за ночь успокоится, иначе завтра будет веселый денек. Интересно, Кречет еще долго шляться по бабам намерен?
— А тебе, что, жалко?
— Нет, но если проспит подъем, отговариваться за него я не собираюсь.
— Угу, — сонно проворчал Хорт из-под одеяла. Сыч же на его восклицание уже и вовсе не ответил, поскольку заснул едва ли не прежде, чем коснулся головой подушки.
Правда, спокойный сон Хорта продлился недолго. Среди ночи парень проснулся от усиливающихся спазмов в области желудка и некоторое время лежал, сжавшись в комок и стараясь дышать ровно. Похожие, только более слабые приступы изредка случались с ним и прежде, после потребления Неждановых снадобий, и обычно быстро проходили — главное было пригреться и не двигаться. Но сегодняшний, похоже, проходить не собирался. Напротив, спазм постепенно распространился на всю грудную клетку, затрудняя дыхание до черных точек перед глазами и шума в ушах. Весь взмокший от выступившего холодного пота, Хорт кое-как поднялся с кровати. Он понимал, что нужно что-то сделать — разбудить друзей, попытаться дойти до кого-нибудь из целителей — Неждана, а лучше Энар, но все, что у него получилось, это мешком свалиться на спящего на соседней кровати ничего не подозревающего Векшу. Поднятой проснувшимися ребятами суматохи он уже не слышал, с головой окунувшись в холодные свинцово-серые воды беспамятства.
Сначала вокруг была только всепоглощающая тишина, затем пришли голоса, искажаемые отделяющей его от поверхности толщей воды почти до неузнаваемости.
— …А ну убери эту отраву, чтоб я ее больше не видела!
— Уйди с дороги. Не видишь? Он теперь без нее не может.
— Убери склянку, кому сказано, иначе руки отрублю! Тебе мало того, что ты уже сделал? Окончательно его заморить хочешь?
— Нара, ну что ты, в самом деле…
— А ты вообще не вмешивайся, Бык. Я ведь тебя предупреждала!
— Так это он с твоей подачи от зелья отказываться стал? Ну, радуйся теперь — чего хотела, того добилась.
— Я хотела, чтобы он не загнулся через пару лет от твоих экспериментов. И я этого добьюсь, будь уверен.
— Правильно. Теперь он загнется прямо здесь и сейчас. Велегода, уйми, наконец, эту бабу, мне его лечить надо, пока не поздно!
— Ты кого назвал бабой, сморчок трухлявый? А ну, назад! Я тебе к нему больше пальцем прикоснуться не дам! Бык, уведи его отсюда, иначе я за себя не отвечаю!
— Нара, он ведь помочь хочет…
— Чем помочь? Очередной порцией отравы? Ты хоть думай иногда, что говоришь.
— А ты можешь что-то другое предложить? От ибницы нет противоядия, можно только клин клином выбивать.
— Представь себе, могу.
— Ну, так сделай хоть что-нибудь, пожалуйста.
— Сделаю. А сейчас исчезните отсюда! Оба!
Голоса слились в монотонный гул, а затем наступила тишина. Как долго она длилась, Хорт не мог сказать. Потом его грудь пронзила вспышка ледяной боли, и тяжелые душные воды озера беспамятства снова сомкнулись над головой парня. На сей раз, кажется, он пробыл без сознания целую вечность, но на исходе этой вечности туман постепенно начал редеть, и сквозь него стали проступать очертания каменных стен. В открытое настежь окно вползал серый рассвет. Хорт лежал на топчане в лазарете, а на пододвинутой к топчану скамье сидела Энар и мрачно смотрела на парня. Кожу продолжало жечь, но теперь Хорт не мог понять, что именно он все-таки ощущает — холод, или жар, или и то, и другое вместе взятое. С трудом подняв руку, парень нащупал на груди какой-то небольшой округлый предмет — то ли полированный камень, то ли металлический медальон — от прикосновения к которому пальцы начало покалывать. Заметившая движение Энар ударила его по руке.
— Не трогай пока! Дай ей время свыкнуться.
— Больно.
— Врешь. Здесь болеть нечему. Сейчас все пройдет.
— Что это такое?
— Кареса, — усмехнулась эльфийка. — Вытягивает яды лучше любых отваров Неждана. Помогает залечивать раны. Говорят, что даже иногда отводит их, хотя бессмертным от этого ты все равно не станешь, можешь не надеяться. Как самочувствие? Лучше?
Хорт кивнул.
— Я отказался принимать черный корень, — сообщил он.
— Знаю, — отозвалась Энар. — И правильно сделал. Все полезное, что могла тебе дать эта отрава, она уже дала. Дальше ничего кроме вреда не будет, впрочем, вред и сейчас уже есть, и немалый. Камень не вздумай снимать — без него опять начнутся приступы. Понятно?
— Да.
— Выполнишь?
— Постараюсь.
— Хорошо.
