Царь Аттолии (ЛП) - Тернер Меган Уолен (книги хорошего качества TXT) 📗
— Начнем с базовых упражнений? — он смотрел вниз на кнопку своей манжеты.
Петля соскочила, и царь, неуклюже зажав меч под мышкой, попытался застегнуть манжету без чужой помощи.
— Не уверен, — сказал Костис и, когда царь поднял голову, замахнулся для удара сверху.
Костис даже не успел начать атаку, когда царь отскочил назад. Меч просвистел мимо его носа.
— Костис, ты соображаешь, что делаешь?
— Начинаю тренировку, Ваше Величество.
— Обычно люди, прежде чем скрестить клинки, предупреждают о своих намерениях. Говорят «начали», например. А потом уже нападают.
— Мы сможем скрестить клинки, если вы поднимете свой, Ваше Величество.
— Но мне вообще сегодня не хочется фехтовать.
— Не уверен, — повторил Костис и замахнулся снова.
Царь снова отпрыгнул назад. Он все еще не мог накинуть петлю на кнопку.
— Черт возьми, Костис, ты спятил?
— Нет, Ваше Величество.
— Я не собираюсь драться с тобой.
— Тогда я покойник, Ваше Величество.
— Да?
— Ваши придворные решат, что я напал на вас и прикажут меня арестовать, если вы не начнете драться со мной. Кажется, они уже собираются это сделать.
Царь быстро оглянулся. Гвардейцы вокруг них прекратили тренировку и смотрели настороженно.
— Меня повесят, Ваше Величество, — весело сообщил Костис, — если, конечно, не захотят предварительно пытать.
— И ты решил, что мне это не понравится?
— Я уверен, что вам это не понравится.
— Только потому, что я нашел для тебя другую работу.
Костис ухмыльнулся. Царь нахмурился.
— Это вымогательство.
Костис снова поднял меч. Царь не желал его смерти, и не только потому, что имел для него поручение. Царь отослал его от себя, чтобы защитить от неведомой опасности. Царь не позволит повесить Костиса. Странный эпизод вчерашней ночи был почти забыт. Значение имело только то, что царь не предал его. Костис чувствовал себя просто прекрасно.
Мгновение спустя его меч с грохотом упал на землю. Костис перевел взгляд с меча на свои пальцы, потом обратно на меч.
— Все, — злобно заявил царь. — Мы закончили. Я собираюсь вернуться в постель.
Придворные вскочили со своих мест, все остальные смотрели молча.
— Не думаю, что вы уходите, Ваше Величество.
Костис подобрал меч и вновь поднял его. На этот раз они успели обменяться несколькими ударами, прежде чем меч царя скользнул поверх клинка Костиса и коснулся его щеки плоской стороной.
— Ты опускаешь локоть в третьей позиции, — заметил Евгенидис.
Костис покраснел, вспомнив замечание царя на их первой совместной тренировке. Он несколько недель фехтовал с лучшим мастером, какого встречал в своей жизни, и не оценил его совета.
— Теперь довольно? — спросил царь.
— Нет, Ваше Величество.
Евгенидис вздохнул. Он отступил на несколько шагов. Недоверчиво глядя на Костиса, он взял меч в зубы и, застегнул петлю на манжете. Потом он закатал рукав сорочки и выплюнул меч в руку.
— Готов, — сказал он.
Они сошлись.
— А тебе не приходило в голову, друг мой, — непринужденно сказал царь между несколькими ударами, — что единственная причина, по которой я до сих пор жив, это то, что убийцы посчитали меня легкой добычей?
Это Костису в голову не приходило.
— Теперь вас будет защищать ваша гвардия, — сказал он.
— Моя гвардия должна был защитить меня еще тогда. Ты меня не успокоил.
— Защитит, — настаивал Костис.
— Да? — поинтересовался царь. — Думаешь, когда они увидят, что я умею пользоваться мечом, они сразу отправятся ко мне под каблук? Сомневаюсь, Костис.
Да, Костис знал, что это будет не так просто. На руку царицы претендовало немало женихов, отлично управляющихся с мечом. Но гвардейцы не пошли бы с ними даже в таверну. Тем не менее, Костис был уверен, что гвардия подчинится царю, как только узнает его. Просто у него не хватало слов, чтобы объяснить свою уверенность, а времени остановиться и подумать не было.
Царь нападал, Костис защищался. Царь довольно чувствительно ударил его в колено. Отскочив назад, Костис увернулся от меча, но царь продолжал наступать и ударил его еще два раза: в то же самое колено и в локоть. Костис начал отступать быстрее. Царь смотрел на него суженными глазами.
— Честно говоря, Костис, если все они дерутся, как ты, я продолжаю беспокоиться.
На этот раз меч Костиса описал в воздухе длинную дугу, прежде чем с треском удариться о землю. Он пошел поднять его.
— Уже поздно останавливаться, друг мой, — сказал царь и атаковал снова.
Костис схватил меч и отступил. Люди вокруг него передвинулись, чтобы освободить место, а затем снова окружили их, позабыв о своих делах.
— Итак, Костис, — сказал царь, пока Костис с опаской наблюдал за ним, — ты позвал меня сюда. Зачем?
— Вы поставили под угрозу мою честь.
— Я скомпрометировал твою честь? Напомни-ка, кто из нас ударил другого в лицо?
— Все они думают, что я солгал по вашему желанию. Что нападавших в саду убили мы с Телеусом, а вы просто присвоили славу себе.
— Ах, это, — пожал плечами царь. — Твоя честь тут не причем, Костис. Это всего лишь общественное восприятие твоей чести. Оно не имеет никакого значения, разве что для дураков, заменяющих свою честь блестящими погремушками. Но ты всегда можешь изменить свою точку зрения на дураков.
Деревянные мечи столкнулись с громким стуком, и Костису опять пришлось отступить. Круг зрителей сломался и вновь сомкнулся вокруг них. Даже после нескольких недель практики было очень неудобно сражаться с леворуким бойцом. Меч царя приходил с непривычной стороны и к тому же слишком быстро, так что Костис, будучи не уверен, что сможет парировать удар, был вынужден отступать. Круг расширился, чтобы дать Костису место для маневра, но солдаты начали подшучивать над ним.
— Давай, Костис, — крикнул кто-то. — Не в ту сторону смотришь.
Легко им говорить, подумал Костис. Его локоть и колено болели, словно прижженные каленым железом.
Кое-кто из наблюдателей вспомнил, что Костис, даже находясь в опале, оставался одним из них. В его адрес раздалось несколько ободряющих криков, и у него на сердце потеплело. Он вздохнул и попытался успокоиться. Когда Евгенидис двинулся на него, Костис остался стоять на месте. Царь атаковал первым, как делал это в течение долгих утомительных часов. Костис отбил удар, заметив, что его рука движется автоматически. Царь снова атаковал из первой позиции. Костис парировал. Теперь Костис вспомнил первую тренировку, когда решил, что ему придется поддаться и позволить царю избить себя деревянным мечом. Но теперь царь в свою очередь решил позволить ему сохранить лицо. Евгенидис продолжал атаковать первым, действуя все сильнее и быстрее, но Костис каждый раз отбивал удар. Его рука работала быстрее головы. Ему не нужно было думать, только реагировать на привычные удары, которые, однако, становились все быстрее и быстрее. Если царь внезапно изменит угол атаки, Костис уже не сможет защититься. Деревянный меч царя сломает ему руку или ребра или пробьет голову, но в тот момент, когда Костис ждал неминуемого удара, царь замедлился и отступил. Гвардейцы смотрели на все происходящее с молчаливым одобрением.
— Готов? — спросил царь.
Костис кивнул. Это было всего лишь представлением, где ему досталась не самая лучшая роль. Просто фарс. Как ни старался Костис, у него не было ни малейшего шанса защитить себя. Царь двигался слишком быстро, он использовал приемы, совершенно неожиданные для Костиса, который готовился к сражениям на поле битвы и представления не имел о дуэлях.
Солдаты вокруг уже начали выкрикивать советы, но они были бесполезны. Царь играючи пробивал защиту Костиса; он проскальзывал под мечом, ловя его бедро или колено, или сверху, поражая в голову, достаточно сильно, чтобы причинить боль, но не настолько, чтобы закончить поединок. И с каждым ударом царь выкрикивал незнакомым хриплым голосом:
— Не опускай защиту! — вжик. — Слишком широко замахиваешься! — вжик. — Не открывайся! — вжик. — Не… ниже… терция!
