Сбитый ритм (СИ) - Филатова Майя (читать книги онлайн txt) 📗
— Эээ… ну… в целом, да.
О боги, как у меня всё просто. Знатный род раз, богатый род два. Правда, первенцем вдруг дочь народилась — но так пережили же, ничего. А эти тут накрутили!
— Слушай, а всё-таки, откуда театр-то возник? Какое-то странное занятие для Высоких, по-моему. Есть же связи какие-то, в конце концов… Родственники? Клан?
— Клан? А, нет. У нас нет такого. У нас и двоюрдные-то едва родственниками считаются, иначе по Солнечному закону жениться нельзя. А у Тойрана по отцу, то-есть моему прадеду, никого уже не было, он как раз всё ото всех унаследовал. По прабабке… Пф! — Халнер отряхнул одеяло, будто стирая невидимую схему, и снова взял меня за руку, — прабабка как раз и вышла за прадеда, чтобы поправить положение своей семьи. Но он всё проматывал на развлечения, жене ничего не давал. Да ещё и повеса был изрядный. Прабабка не выдержала и отравилась. Вот её-то брат ту дуэль и выиграл. Отомстил за сестру, и свои дела заодно поправил. Теперь, если наш род прервётся по крови, именно потомкам того брата всё и достанется, полноценный графский титул в том числе. Зачем ему конкуренты на наследство?
— Да незачем, понятное дело… А купцы? А… не знаю… предрассветные пляски?
— Купцы на «пепельные» титулы даже не смотрят — слишком много надо печься о правильном наследнике. Платить за Рассветные пляски Тойрану было нечем. А вот театр у него уже был. Замковый театр, как у нас это называют. Его как раз прадед сколотил. Выбил где-то лицензию и возил с собой маленькую труппу, развлекать друзей и полезных людей. Сам дед Тойран сцену не любил, но в торговле или промышленности разбирался ещё хуже. Так что, он решил, что лучше уж вымучивать больные фантазии, чем пачкаться расчётами. И ещё любил против правил света ходить, особенно после того, что произошло с титулом и состоянием. Вот и взялся бодрить общественность, он так это называл. Ну и вот…
Халнер развел руками. Хм. В голове крутилась ещё несколько вопросов, но я решила, что они подождут. И так слишком много нового за один вечер, хоть бы это переварить. О, кстати, про переваривание…
— Так, ты куда это? Даже не вздумай вставать! — строго сказал Халнер, удержав меня за плечи, — что ты хотела?
— Эээ… пить.
— Вот вода, — он протянул мне флягу, — ещё что-нибудь? Нет? Вот и лежи.
— Ну вот и лежу! А пожрать мне можно?
— Хм… да, почему нет. Я принесу. А ты лежи! И постарай… да что за…
Халнер вынул из кармана пластинку металла, на которой светился и пищал красный камень. Такие штуковины в Мерран называли Перо, и использовали для самой быстрой связи, быстрее почтовых таусов.
— Чтоб тебя ****! — Халнер витиевато выругался, — кхм, извини… Белочка, мне надо идти. Сейчас придёт Кора или Эвелин. Я скажу им про еду.
Прохладные пальцы скользнули по моим вискам, и тонкие губы коснулись лба.
— А сейчас засыпай. Увидимся завтра.
— Да… — сквозь полудрему ответила я, не отпуская его руку, — до завтра…
Однако, завтра мы не увиделись. И послезавтра. И ещё пару дней: неизменно выпадало так, что он приходил, когда я либо уже, либо ещё спала. А спала я много, очень много, прерываясь лишь на туалет и перекус. Так что общалась я, в основном, с лекарками, особенно с Эвелин.
Её будто подменили. Она ободряюще улыбалась, похлопывала меня по руке, рассказывала новости, и даже попыталась вспомнить пару анекдотов. Но что такое придуманные истории по сравнению с новостями про Дарна? Избитый до полусмерти, директор отлёживался в своём шатре и отказывался пить что-либо, кроме крепких наливок, так что в труппе даже пошёл слушок, что он вообще отстранится от руководства театром. Это, конечно вряд ли. Но хотя бы помечтать…
Ещё меня навещал Маро, и неизменно притаскивал вышитый бурдюк наливки — всегда один и тот же, потому что, стоило вынуть его из подпространства, как появлялась Эвелин, и отнимала «отраву». Впрочем, Маро не оставался в накладе, и всегда тихонько утаскивал его обратно… чтобы принести во время следующего визита. Кончилось всё тем, что вмешалась Кора, которая вылакала наливку сама, в рамках дегустации, и категорически запретила мне пить что-либо крепче забродившего молока, пока не выпадет первый снег. Как ни странно, Маро моментально послушался Кору, и мне пришлось хлебать исключительно это самое злосчастное молоко.
Потом грянули холода. Сезон тут же закончили: при такой погоде по горам не походить, а проводить ещё одну зиму вне родной долины никто не хотел. Возможно, Дарн решил бы иначе, но сейчас театром управлял Халнер, и он тоже считал, что задерживаться не стоит. Кроме того, каждый день «ваять» из-за кулис иллюзию моего личного номера (как и монторпа), ему тоже не слишком нравилось.
Лагерь свернули буквально за считанные часы, даже воды почти не набрали — зачем, если по пути будут горные ручьи и источники? Начался долгий, но радостный переход: люди возвращались домой.
На радостях взяли такой темп, что, когда через несколько дней караван добрался до крохотной лощины, решили устроить полноценный привал на пару суток. Тогда-то за мной и пришёл Халнер.
Он зашёл в повозку очень тихо. Молча кивнул лекаркам, протянул мне тёплый плащ. Как ни странно, но ни Кора, ни даже Эвелин не только не возмутились, но даже не удивились такой «краже» пациента средь белого (ну хорошо, сумеречного) дня. А ведь до этого никуда, кроме как вокруг повозки вместе с ними обойти, и не пускали!
Я пыталась заговорить, но Халнер только покачал головой. С каждым шагом он становился всё серьёзнее, даже мрачнее. Поначалу я удивлялась, но вскоре и сама поддалась настроению. Холодный воздух щекотался в носу, а усыпанная листьями земля резко пахла цветущим мхом, напоминая высохшие мумии в семейных саркофагах. И вместе с этим запахом в воздухе витала серьёзность, временами почти переходящая в скорбь.
Шли недолго. Халнер целенаправленно «догулял» меня до берега небольшого ручья, и усадил на поваленное дерево, а сам встал рядом. Потом он вынул из подпространства небольшой, в две ладони, кораблик. Целиком бумажный, но сделанный кропотливо, до мельчайших подробностей: крутые рыбьи бока, плоская палуба, тонюсенькие верёвочки от косых парусов-плавников. Едва взглянув, поняла: игрушка сделана не по игрушечному поводу.
Ханер хотел что-то сказать, но я жестом остановила его: всё и так ясно. Я запустила руку в карман, нащупывая огниво. Вместо него попался крохотный золотой паучок — тот самый, что подарили пауры в заброшенном храме. «Яйца», кричали они тогда, «яйца. Не трогать яйца». Вот так-то. Какие-то сбрендившие насекомые оказались проницательнее нас самих.
Щелчок, подсвёртка, Красный огонь на кусочке драгоценного металла. Когда кораблик осветился изнутри трепещущим светом, Халнер зашел по щиколотку в воду, и опустил «фонарик» в ручей.
Суденышко качнулось — раз, другой. Двинулось вперёд, плавно обходя стороной стремнины и мели, да так ловко, что на мгновение показалось, что им кто-то управляет. Потом он скрылся за большим камнем. Не сговариваясь, мы развернулись и пошли обратно в лагерь. Там, в тесной, набитой скарбом повозке, укутались в теплые шкуры, и долго сидели, и просто молчали рядом.
Интерлюдия V. Архив Инквизиции. Центр
Адресату по табелю «413»
Срочно/вне очереди
Лично
Регистрированный канал связи «7412»
получено 35 дня Левого Касания 257 цикла от Воссияния
Настоящим докладываю, что внеплановая проверка объекта, запрошенная охранным гарнизоном, выявила следующее:
— усилился износ общей конструкции хранилища. По ряду направлений возможно обрушение стен. Перечень работ, необходимых в первую очередь, подготовлен.
— система исходных кристаллов активна на среднем уровне. Полевая, развернутая охранным гарнизоном, имеет значительные шумы и погрешности. Возможно, сказывается внешний фон. Рекомендую развернуть дополнительную полевую систему и провести тонкую настройку имеющихся камней.
