Хранители. Единственная (СИ) - Фрей Таня (книга жизни TXT) 📗
– Почему вы молчали? – тихо спросила девушка. – Почему я узнала об этом так поздно?
– Потому что не это главное, – ответил Маркус.
– Это только для тебя, – помотав головой, заявила она. – Но я говорю не с одним тобой.
Однако избавил всех от необходимости отвечать на вопрос сигнал, поступивший на мобильник Энсела. Он тут же вытащил его из кармана, пробубнив извинение.
Но когда посмотрел на экран, то будто бы понял, что извиняться, собственно говоря, было и не за что.
– Это не Элис нас предала, – мигом сказал он, открываясь от стены.
– Почему же? – не поняла такого заявления Джоанна Уэсли.
Энсел грустно усмехнулся и поднял взгляд на мятежников.
– Потому что Элис Краунштаун сегодня удаляют.
Джулия не сразу осознала, что именно собиралась делать Аманда Коллендж. До неё не сразу дошло, что готовилась Церемония удаления Хранительницы чувств, что скоро это Хранилище должно было попрощаться с представителем третьего поколения и потом придётся искать кого-то нового.
Она вообще удаление не особо-то и одобряла. По крайней мере, конкретно это. Оно казалось ей чересчур внезапным, скоропостижным и не приносящим никаких результатов. Оно никак не шло бы им на пользу.
Только вот Аманду это на удивление мало интересовало. Она вдруг загорелась этой идеей – удалить Элис Краунштаун, чтобы… чтобы что? Чтобы проучить Миранду Блум? Вполне возможно. Хоть и звучало это уж очень неправдоподобно. У всяких подобных поступков должны быть великие цели. Иначе смысл терялся ещё на стадии приготовления.
И, конечно, Прездиент и слушать не хотела чужих советов. На этот раз она была горда, что всё продумала сама. И затеяла.
Когда она отправила уведомление Элис, Джу сидела у неё в кабинете, разрываясь между желанием остановить Коллендж и не вмешиваться. Смотрела на Аманду и видела каждую эмоцию, на удивление мелькавшую на её лице. Видела, как она искренне радовалась, набирая сообщение. Оа даже шаблон использовать не стала. Помнила его наизусть и теперь набирала этот текст заново с каким-то буйным наслаждением.
Когда в ней это просыпалось, становилось даже немного страшно. Не за себя, а за неё. Это коварство, это злорадство, эта мания отправить кого-нибудь на тот свет, если он, конечно, существует, причём чем быстрее, тем лучше. Чем болезненнее, тем ещё лучше. А если это доставит боль не только тому, кто уже через секунду – труп, то её ликования вообще должны быть слышны где-нибудь на Нептуне.
Иногда Джулия и сама была бы не прочь лишить кого-нибудь жизни, но не упивалась самой идеей отбирания чужих заветных лет существования. А потому не понимала в таких ситуациях Аманду. Неужели той хотелось, чтобы с ней поступили точно так же?
Но сегодня Джу словно боялась и саму себя. Обычно она была гораздо холоднее и непоколебимее, а сейчас что-то словно изменилось. Лёд начал таять. Как будто бы надвигалась весна, желающая поскорее убрать зиму со сцены.
Хотела ли этого зима? Всем закоченевшим сердцем – нет.
Было ли ей жаль Элис? Да не особо. Они не были даже и знакомы, да и Джулия мало с кем из Хранителей лично знакома была. Хоть и знала всех. Предпочитала отсиживаться в тени, общаться с Сотрудниками, но с Хранителями лучше было и не пересекаться. Так было нужно.
Но ей вдруг показалось, что она начинала понимать, как больно будет родным девушки. Питеру Блуму. Возможно, больно будет даже и Миранде, хотя это, разумеется, вопрос спорный. Ей почудилось, что она поняла всё то отчаяние, которое ими овладеет, всю ту безысходность, правда, не остро она это всё ощущала, потому что в их ситуацию сама не попадала. Коллендж просто не позволила этому свершиться. И не только Коллендж, но и вся её Судьба.
Остборн прыснула со смеху. Что она там только что подумала, Судьба? Ну не смешно ли?
Джулия не верила в Судьбу. Никогда. И знала точно, что никогда не поверит. Судьбы не существует: есть лишь то, что творит с собой человек. А если речь идёт о ребёнке, который ещё и кушать самостоятельно не умеет, то есть лишь то, что творят с ним другие люди. С повзрослевшими, конечно, тоже штука с другими людьми работает, но зачастую это его личная вина лежит на всех добрых и не очень событиях, случающихся в его жизни.
Объявление о Церемонии удаления уже прогремело на весь Штаб. Теперь Сотрудники сновали в крыле со столовой, как будто готовясь к чему-то. Джулия мерила их подозрительными взглядами, а те не обращали на неё никакого внимания.
Да ей оно и не было нужно.
Зайдя внутрь, она не стала ничего брать, а просто села за столик, напротив уже ждавшего её Кастора. Причём ей ещё надо было его поискать: он уселся в самом отдалённом углу, скрываясь за стоявшей на столе табличкой с меню.
– Понятия не имею, почему я до сих пор жив, – нервно пробубнил он, когда Джу удивлённо вытаращила глаза.
– А сейчас я ничего не поняла, – сказала она. – Ну-ка повтори.
Он покосился в сторону и, убедившись, что Сотрудников рядом не было, заговорил:
– Сотрудники меня ненавидеть теперь должны. Просто я ведь убил одного из них позавчера.
Бэнкс сглотнул, опустив взгляд. А Джу мысленно поблагодарила себя за то, что не взяла никакой еды, иначе бы кусок определённо застрял у неё в горле. Или бы она поперхнулась водой или чаем. Или соком. Чем-нибудь из этого отряда.
– Что ты сделал? Убил Сотрудника? – она перешла на шёпот. – Кастор, ты в своём уме?
– В своём, – твёрдо заявил он. – Сотрудники хотят убить Посвящаемую. Я думал, ты должна быть в курсе этого.
Джулия сложила губы буквой “о”, чуть откинулась назад, а потом резко выпрямилась, будто бы настоящий смысл слов дошёл до неё с такой задержкой.
А на самом деле, она всего лишь придумывала реакцию, которая казалась бы настолько же правдоподобной.
– Убить?! – чуть не вскрикнув, переспросила она. – Так, стоп, им это ещё зачем?
– Наши мятежные друзья посчитали, что она – источник всех проблем, – горько сообщил Кастор. – Позавчера Сандра была здесь, и её чуть не застрелили. Просто я оказался там и застрелил его собственноручно.
– И как… как ты себя чувствуешь после этого? – не нашла другого вопроса Джулия. – И где же труп?
– Труп они убрали, их там много было на месте. Мы с Сандрой еле успели выбраться наружу.
Сказал и резко втянул воздух сквозь зубы, словно бы ошпарился. Потому как было от этих слов – больно-больно-больно.
Только вот и Джулии тоже от них было – больно-больно-больно. И помножить всё на два.
– Так значит, ты теперь для них враг?
– И ещё какой, – согласился он. – Я же не позволил их цели сбыться. Я теперь среди них окончательно изгой.
Окончательно – потому что и до этого он любимцем не был. Да и к тому же его даже не посвятили в эти грандиозные планы. Потому что не доверяли?
Да всё возможно.
– Если Аманда уже занялась рассылкой приглашений на церемонию, надо позаботиться, чтобы оно не ушло к Сандре, – тихо заметил Кастор. – Нельзя допустить её гибели.
Джулия посмотрела на него, поджав губу. Он слишком сильно выдавал себя. А она? Она себя выдавала? Да уже выдала. Только толку от этого не было никакого.
– Поверь мне: я знаю, что нельзя её допустить, – лишь столь же тихо усмехнулась она. – Сандра – это не тот человек, который должен умереть. И не только мы с тобой это знаем.
– Кто же ещё? – безразлично спросил Бэнкс.
– Пошевели мозгами.
И он вспомнил тот день, ту Церемонию удаления Алекса. Он вспомнил то, что было перед тем событием, которое прочно сидело у него в мозгах и оттуда не выходило.
Он вспомнил Аманду Коллендж.
И понял: это она не могла допустить гибели Посвящаемой. Это и ей Сандра Вайтфейс нужна была живой.
***
Сотрудники вывели Элис из уже опустевшей комнаты. Под руки. Так, чтобы у неё не было возможности сопротивляться.
Она уже и не хотела препятствовать ничему. В голове звенели слова Питера о том, что её не удалят, и это как-то успокаивало, хоть они и не давали стопроцентной гарантии.
