Круги в пустоте - Каплан Виталий Маркович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Однако и таким вином, как выяснилось, можно упиться… К ночи и староста, и его гость вовсю уже храпели — прямо тут, в креслах. Митька было уже наладился подзакусить тем, что оставалось на столе, как в горницу вошла давешняя румяная девка — не то старостина дочка, не то служанка.
Понимающе взглянув на воровато метнувшегося от стола Митьку, она жестом велела ему помогать — и вдвоем они отволокли тяжеленного кассара в спальню, где того уже ждали роскошные перины. Сноровисто раздев и уложив захмелевшего гостя, девка так же молча отвела Митьку вниз, на кухню, где наваристая мясная похлебка и изрядный кусок хлебной лепешки сгладили его паршивое настроение. Потом Митька был отправлен спать на конюшню, к Искре и Угольку, а девка, тяжело шлепая босыми ступнями по лестничным ступеням, поднялась наверх.
Видимо, обслуживать дорогого гостя по полной программе…
9
Ну и противный же оказался подъезд! Кодовый замок выдран с мясом, некогда стеклянная стенка возле входной двери зияет клыками-осколками, а сама дверь исписана такими откровениями, что невольно покраснеешь. Внутри оказалось еще гаже. Стены покрыты непристойностями — и в текстовом, и в графическом режимах, оба лифта, конечно же, стоят на вечном приколе, и остается лишь одно — пройдя обшарпанным коридорчиком, подняться по темной лестнице. Лампочки или выбиты хулиганистыми мальчишками, или аккуратно вывинчены запасливыми жильцами. А самое главное — миазмы. Видать, не одно поколение бомжей, алкоголиков и бродячих котов нашло здесь временное пристанище.
Виктору Михайловичу сейчас же вспомнился давешний бомж из троллейбуса. Странное, если вдуматься, явление. Обычно-то они смирные, к нормальным людям не цепляются, ну разве что по очень большой пьяни. Знают — обойдется это им очень уж дорого.
Он хмыкнул — а можно ли лже-контролера причислить к разряду нормальных? По всему выходило, что можно. Бомж — он ведь в первую очередь на внешность смотрит, а внешность у жулика была внушительной. Одна косуха немалых баксов стоит. А уж рожа-то, рожа… И тем не менее… С легкостью, точно бильярдный шар кием, одним точно рассчитанным пинком выбросил нахала и из троллейбуса, и из Петрушкиной жизни… Зачем? Не было ответа, а шлейф странности, нелогичности тянулся весьма отчетливый. Виктор Михайлович давно уже убедился, что именно за такими странностями и несуразностями и скрывается настоящее. Надо лишь не полениться размотать клубочек.
Однако не сейчас. Клубочки подождут, успеть бы решить с главным… В голове вертелись смутно знакомые слова: «что делаешь — делай скорее». Откуда это? Стихи, что ли, какие?
Осторожно ставя ноги на ступеньки — не вляпаться бы в какую-нибудь неприятность, он добрался до восьмого этажа. Отдышавшись — здоровье в последнее время что-то поплыло, сердце пошаливает, — с облегчением вышел в тускло освещенный холл. Здесь было даже почти чисто — во всяком случае, кроме застывших потеков, ничто больше не украшало темно-салатовые стены.
Он коротко тренькнул звонком возле таблички «48». Подумав, повторил. Долго ничего не происходило. Странно — наружка клялась, что объект с утра из дому не выходил. Впрочем, этот объект запросто просочится на двадцать тысяч лье по канализации.
Но потом все же в неразличимом из-за матового стекла коридоре раздалось осторожное шарканье и из-за двери послышался хмурый голос:
— Кто там?
— Константин Сергеевич? — как можно доброжелательнее осведомился Петрушко. — Это из собеса, по поводу подарков ветеранам. Виктор Михайлович меня зовут, вот, можете документы посмотреть…
— А пожалуй, что и открою, — кашлянули из-за двери, и скупо щелкнул язычок замка.
Константин Сергеевич сейчас выглядел значительно старше, чем на своих фотографиях и видеоматериалах. Ничего странного и тем более магического — достаточно не поспать ночку, изнуряя себя работой.
— Здравствуйте, Константин Сергеевич, — снова улыбнулся Петрушко. — Вы позволите? — он протиснулся в полуоткрытую дверь коридора. — По-моему, нам есть о чем поговорить, меккос.
— Кто-кто, простите? — прошамкал Константин Сергеевич, будто и впрямь не вставил еще после сна вставную челюсть.
— Меккос Хайяар, — укоризненно погрозил ему пальцем Петрушко, — ну что мы с вами будем тянуть кота за хвост? Поверьте, никаких злых умыслов, никакого оружия и прочей ерунды. Я же просто поговорить к вам зашел.
— А как же подарки ветеранам? — капризно протянул Константин Сергеевич. — Подарки же обещали!
— Будут, будут подарки, меккос, — улыбнулся Петрушко. — Но неужто мы и дальше будем вот так, в коридоре, у стеночки?
— Ладно, проходите, — проворчал Хайяар. — Что-то припозднились вы, я-то еще две недели назад ждал, после ваших пещерных прогулок. За беспорядок прошу извинить, сами понимаете, холостяцкий быт, неустроенность, отсутствие заботливой женской руки…
— Да, Анечка сейчас на даче, наслаждается свежим воздухом после трудной сессии, — понимающе кивнул Виктор Михайлович. — А плюс к тому же работа, работа… Некогда ковер пропылесосить, в прачечную сходить, или за хлебом. Но я принес, — хлопнул он ладонью по дипломату. — Настоящий шустовский, пятнадцатилетней выдержки…
— Стоило ли тратиться? — вздохнул Хайяар, пропуская гостя в темную прихожую.
— Стоило, стоило, меккос. Обсудить нам нужно многое, так не лучше ли делать это цивилизованно, в приятной обстановке?
— То есть к себе, в Стражу, приглашать брезгуете. Или боитесь, — улыбнулся Хайяар. — Ну да ничего, к коньячку-то и у меня чего-нибудь да найдется. Надеюсь, кухня устроит? Там для вас достаточно цивилизованно?
— Вполне, меккос Хайяар, — кивнул Виктор Михайлович. — Если не пещера, то кухня уж точно сгодится. Обувь, как я понимаю, можно не снимать?
— Лучше сняли бы, — ядовито заметил Хайяар. — Сами же хотели — цивилизованно.
На кухне он первым делом извлек из холодильника большой круг ветчины, сыр, блюдечко с ломтиками лимона, нарезал свежего хлеба. Поколебавшись, достал из серванта пару рюмок.
— Фруктов — увы, — буркнул он. — Некогда было.
— Я понимаю, — кивнул Петрушко. — Всю ночь в пещере работали, утомились, какие уж тут магазины? Тут прилечь бы, отдохнуть, а вместо этого ломятся всякие… Ладно, давайте к делу. Как вы уже поняли, я не из собеса. Я из УКОСа — есть, знаете ли, такая интересная организация. Расшифровывается она следующим образом…
— А, не стоит, — отмахнулся Хайяар. — Стража, она и в Черном Круге Стража. Не в названии суть.
— Тоже верно. Так вот, зовут меня Виктор Михайлович Петрушко, я полковник, начальник аналитического отдела Управления. Корочки, полагаю, вам не нужны?
— И даже более того, — дребезжаще рассмеялся Хайяар, — у вас ее при себе и нет, той самой корочки.
— Вот что значит настоящий маг! Насквозь видит, почище рентгена! — восхитился Петрушко, извлекая из дипломата пузатую коньячную бутыль. — Ни корочки, ни формы, ни ствола. Просто потому что ни к чему. Я ведь просто так забежал пообщаться, приватно. В общем, я представился. Теперь о вас. Меккос Хайяар, маг Великого Посвящения, эмиссар олларского Тхарана, по-нашему говоря, оккультно-военного Ордена. На Земле работаете нередко, в этот сезон — с двадцатого мая. Квартиру, документы и пенсию на Попова Константина Сергеевича сделал вам наш общий знакомый Юрий Иванович Сухоруков, в просторечии именуемый Магистром. Здесь вы осуществляете некую миссию, а Юрий Иванович вам посильно помогает. Все верно?
— А что если я сейчас отвечу, мол, знать не знаю никаких Магистров, Тхаранов, Олларов и магов, а зовут меня Константин Сергеевич, и документы у меня подлинные? — стараясь выглядеть как можно наивнее, осведомился Хайяар.
— Тогда я с вами соглашусь, особенно насчет документов. — Петрушко свинтил пробку и разлил коньяк по рюмкам. — Документы и в самом деле подлинные, но есть загвоздка. Настоящий Константин Сергеевич благополучно пребывает сейчас в городе Санкт-Петербурге. Н обменял не так давно паспорт старого образца на новый российский, и вот именно его старьем вы и пользуетесь. Увы, при нашей всеобщей коррупции документики пошли на продажу. У вас, надеюсь, в Олларе иначе?
