Поющие Вечности - Глушановский Алексей Алексеевич (читать книги без .txt) 📗
— Хитрая, подлая, наглая, и очень-очень глупая сволочь, — подытожила Дини Ши, завершая свою речь. — Если уж ты решил обойти мою клятву таким способом, то какого гоблина, будучи Бардом, выбрал себе воинское испытание? Ты мне это объяснить можешь, нет? — Ответом было молчание и безучастный взгляд.
— Очень, очень надеюсь, что ты справишься самостоятельно! — Не обращая внимание на безответность своего собеседника, продолжала свой монолог девушка. — Потому что если мне придется туда лезть… — Не окончив фразу, она сердито нахмурилась, и вновь застыла за его спиной в напряженной позе, держа руку над самым плечом барда. Наступал второй этап, и проклинающая весь свет и особенно одного придурочного барда с отсутствующим чувством самосохранения, Дини Ши, должна была быть готовой в любой момент вмешаться, чтобы при нужде попытаться спасти своего подопечного.
— Леха, не спать! А то пристрелят. — Болезненный толчок в спину заставил Артура очнуться. И новая реальность ему категорически не понравилась. Болела правая рука, предплечье которой оказалось кое-как замотанным грязным бинтом. Немного кружилась голова. В желудке, казалось, располагалась черная дыра, прямым текстом сообщая о том, что ни вчера, ни сегодня, нормальной еды это тело даже не видело. А вот ощущения внизу живота явно подсказывали, что плохую еду, тело таки имело, и сейчас было вовсе не прочь от неё избавиться. Но главное, — он совершенно не чувствовал ставших уже привычными, неотделимыми от самой его сущности Силы и Чистоты.
Точнее — как ему казалось, неотделимыми. Судя по отсутствию привычных ощущений, они как, оказалось, были вполне отделимы, и таки отделены!
Бросив короткий взгляд на себя и вокруг, Артур понял, что влип. Защитного цвета гимнастерка из хлопчатобумажной ткани с петлицами на воротнике, старые галифе и потертая трехлинейка в руках, вполне явственно сообщали ему о времени, в котором он находился. Учитывая же полнейшее отсутствие у барда навыков обращения с этим оружием, и слова нахмуренного мужчины, толкнувшего его, ничего хорошего от данного Испытания ожидать не имело смысла.
— Да очнись, ты! — Новый удар сбросил его на дно окопа, в склон которого, как раз там, где мгновение назад находилась голова барда, ударила пуля. — Щас в атаку, пойдут, гады! — Невысокий седоволосый мужчина в продранной на спине гимнастерке, не обращая больше внимания на только что спасённого им Артура, вскинул винтовку и пару раз выстрелил куда-то вперед. После чего, быстро пригнулся, пропуская целый шквал пуль, обрушившихся на то место, где он находился.
— Одной сволочью меньше. — Удовлетворенно заметил он, обернувшись к Артуру и ловким, видимо давно привычным движением дозарядил свое оружие.
— Учись, студент, — с доброй насмешкой добавил он, поглядывая на осторожно приподнявшегося барда.
— Э-э-э… Да ты, что-то совсем квелый! Что, так сильно оглушило? — Сочувственно обратился он к парню, и приподняв его голову за подбородок, всмотрелся в глаза. То, что он там увидел, похоже, сильно не понравилось опытному солдату.
— Тебя что, контузило? — С некоторым недоумением поинтересовался он, отпуская Артура, и осторожно выглядывая из окопа. — Та мина, да? Все же задело?
Артур молча кивнул, не зная как обращаться к этому, совершенно незнакомому ему человеку, который, тем не менее, видимо очень неплохо знал предыдущего владельца тела, в котором бард сейчас находился.
— Ты чего молчишь? — не понял тот.
— Г-говорить сложно… — Постарался выдавить из себя Артур.
Говорить было и вправду сложно. И причина этой проблемы была барду хорошо знакома.
«Вот как так?» — С некоторой, совершенно иррациональной обидой подумалось Артуру. — Все преимущества бардов, Силу и Чистоту я утратил, а вот проклятие, — всегда со мной, получается? Мычу как телёнок, вместо нормального разговора. А если сейчас выяснится, что и Нечистота тоже не исчезла, так хоть сразу ложись и помирай!
Хотя… Если Нечистота не исчезла, может, получится повторить тот трюк из предыдущего Испытания? Было бы неплохо. Вот только, сомневаюсь я, что в рядах доблестной РККА имеются штатные черные маги для спасения меня после завершения боя. А умирать что-то не хочется…
Последняя мысль, словно молнией ударила парня. Забыв обо всем, он старательно прислушался к самому себе. За время жизни в качестве Барда он так привык к этой незаметной, но постоянно присутствующей тяге к смерти, резко усилившейся после похода в Феерию, что просто не обращал на неё внимания. «Жить надо. Я должен». — Эти правила постоянно, фоном, удерживались им в голове, заменяя исчезнувший инстинкт самосохранения. Но сейчас…
Умирать ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хотелось! Хотелось жить. Жить, несмотря ни на что! Победить врага, расписаться на стенах рейхстага, вернуться к матери в город, окончить институт и может быть найти себе подходящую девчонку…
— К матери? — Ожгла его сознание мысль. И тут же возникла странная уверенность, — да, к матери. Живой и здоровой, которая часто пишет ему письма, тревожась об ушедшем на войну сыне. Да и отец еще жив, воюет где-то на Севере… Правда писать часто не может, но это неважно. Главное — был бы живой…
Тут его размышления были прерваны оглушительной пощечиной. Артур осторожно сфокусировал глаза.
— Очнулся? — Тот самый седовласый боец с тревогой всматривался в его лицо.
Бард кивнул, не рискуя говорить вслух.
— Тогда бери винтовку, и стреляй! — Зло рявкнул солдат, всовывая ему в руки упавшее на дно окопа оружие. — В медсанбате отдыхать будешь, если доживешь, конечно! А если не отобьемся, то в могиле. Фрицы атакуют! — Не тратя больше времени на разговоры, он встал в окопе, положив свою трехлинейку на бруствер, и открыл огонь.
Преодолевая все усиливающееся головокружение, Артур присоединился к нему, стреляя куда-то в сторону серой людской массы, с ревом бегущей к ним со стороны заката.
Нажать на спусковой крючок, передернуть затвор, выбрасывая горячую и сверкающую латунью гильзу, совместить мушку с целиком и их вместе — с маячащей вдалеке серой фигурой, нажать на спуск… Повторить еще четыре раза, затем выдернуть из подсумка обойму и перезарядить оружие. Снова совместить-нажать-передернуть. И снова! И снова! Пользуясь передышкой — набить обоймы новыми патронами — и снова бой.
Вначале, с каждой падающей после его выстрела фигурой, Артур с ужасом ожидал, — вот-вот на его душу накатит смердящий смертью и разложением вал Грязи. Сокрушит, сомнет, и оставит безжизненное тело лежать на дне окопа. Но Грязи все не было, и он немного успокоился. Были только пули врагов, частенько посвистывавшие над самой головой и выбивавшие фонтанчики земли из бруствера окопа, палящее летнее солнце, разрывы гранат и снарядов, пересохшие от жажды губы и закончившаяся во фляге вода. И были враги, темно-серыми волнами накатывающиеся на редкую цепь окопов на склоне невысокого холма, и падающие от меткой стрельбы защитников.
А затем был громкий свист и грохот взрыва, сильный удар по спине, — словно со всего маху хлестнули нагайкой, легкое недоумение: — А откуда я знаю, как это — нагайкой по спине? Почему винтовка как живая выпрыгивает из рук? А потом была темнота.
Когда Артур пришёл в себя, солнце уже касалось горизонта. Тщательно перебинтованного, его куда-то нёс тот самый седовласый боец, с которым он находился в окопе.
— Ну что, очнулся? — Заметив, как пошевелился бард, добродушно спросил он. — Сам идти сможешь?
Артур осторожно пожал плечами. Точнее — попытался пожать. Сильная боль в спине вынудила его отказаться от этого действия.
— А ты, похоже, в рубашке родился, — ставя парня на ноги и заботливо поддерживая того под локоть, заметил солдат. — Снаряд чуть ли не у тебя под ногами рванул, — и только одна царапина! Кому рассказать — не поверят. Ты головой особо не крути, — пресек он попытку Артура осмотреться, — контузить тебя должно было прилично. Вредно это тебе сейчас. Вот до врачей доберемся, доктор тебя посмотрит, и скажет, чего делать можно, а чего нет… Пить хочешь?
