Наша светлость - Демина Карина (серия книг TXT) 📗
Сам смешивал.
Да, среди гаяров ему цены бы не было, стал бы великим тохунга-та-моко.
На верхней части, которая начала уже подзаживать, образовывались рубцы, аккуратные, ровные.
— Сегодня-завтра закончим. Потерпи уж, хорошо?
Терпит. Что ему еще делать остается? Только терпеть и мечтать о чудесном моменте избавления… знал же, на что соглашался.
— Сейчас перерыв, отдышишься и продолжим. На вот. — Магнус прикладывает к коже полотенце, пропитанное травяным составом. Прохладное. Снимающее боль. — Держи, держи… сейчас отойдет немного.
Хуже боли только зуд заживающей кожи. И Урфин уже не уверен, что все это когда-нибудь закончится. Магнус разливает остывший чай, добавляет мед и еще что-то, но только в один стакан, который протягивает Урфину.
— К вечеру отойдешь, — обещает дядя. И Урфин соглашается.
Если позвать Кайя, то боли не будет. Вообще.
— Мне придется уехать. Я бы уже уехал, но…
…но возится с Урфином и, значит, считает это дело важнее прочих.
— …с тобой закончить надо. А эти обождут. Ты пей чаек, пей. Он не сразу подействует.
Горький. И запах такой, смутно знакомый.
— Дело в пушках?
— В том, кто и где их делает. Капитан мало знает. Его дело — забрать груз, доставить и обменять. Забирал на Кишаре…
…Урфин знал это место. Опасная вода. Иглы рифов. Отмели. Сильные течения. И удобные тайные бухты, найти которые может лишь свой человек. На берегу не проще — плоскогорья. Пещеры. Козьи тропы… хотя по козьей тропе такой груз не протащить. Значит, пользовались большой дорогой. Такие тоже имеются. К Кишару сотни дорог идут.
— Вряд ли бы везли совсем уж издалека. — Дядя задумчиво пощипывал бороду. Пальцы его окрасились лазурью и серебром, частицы которого оставались на бороде. — Интересно, что неподалеку от Кишара ферма одна находится, из тех, к которым приглядеться бы надо… и городок примечательный. Маленький городок. С плавильнями… шаесская бронза. Ортис так и сказал. Он жук хитрый, но тут врать не станет.
Боль и вправду отступала, а вот чай, похоже, не действовал. Только вяжущая горечь осталась во рту.
— Если ты прав, — язык сделался непослушным, — то они давно уже убрались оттуда.
— Не скажи, мальчик мой. Ты недооцениваешь жадность человеческую. Свернуть ферму не так-то просто. Там же бабы. Беременные. Родившие. Младенцы. Молодняк… не кривись, тебе придется с этим дело иметь. И уже пора учиться злость сдерживать.
— Это чай.
— Ага, конечно, чай. Не тронут их до последнего, убытков побоятся. Да и с пушками тоже… для литья много чего надо. Был бы Тень, он бы не поскупился, вырезал всех. А эти пожадничают. Ты ж корабль видел? Что, голова кружится? Бывает. Покружится и на место вернется… вот правильно, приляг.
— Я… должен… ехать.
— Нет, дорогой. Ты тут останешься. Не обижайся, но так надо.
Крепкий был у дяди чаек. И вроде бы понятно все, что происходит вокруг, а тело легкое, чужое.
— Плавильни Кормаковы, — тихо добавил дядя, возвращаясь к инструментам. — И ферма, через третьи руки, но его. А если получится найти хоть что-то…
…то сбудется заветная Урфинова мечта: избавиться от старой сволочи.
— …но надо действовать очень аккуратно. А ты пока не умеешь. И нет, я не думаю, что Кормак действительно с этим связан. Он слишком умен, чтобы так подставляться. Но если уж случай выпал… закрывай глаза, дорогой. И думай о чем-нибудь хорошем…
Прикосновения ощущались. И боль была, но какая-то очень далекая, несерьезная. Скорее уж, она мешала окончательно провалиться в сон, позволяя слушать спокойную дядину речь.
— Вы, главное, здесь глупостей не натворите. Это в первую очередь тебя, дорогой мой, касается. Не геройствуй. Сиди тихо. Наблюдай. Думай. Будет кто любопытствовать, дай понять, что у меня очередной срыв. Займись Советом. Пора их проредить… используй Макферсона. У него наверняка имеется, что Кормаковым людям предъявить. Собирай. Ищи свидетелей. Бумаги. Исполнителей. Кайя говорить не стоит. Незаконно это… но давно пора было сделать. Вычисли, кого надо убрать, чтобы остальные присмирели. И думай, мальчик мой.
Урфин думал. Каждую минуту прокручивал в голове список, пытаясь понять, где именно ошибся, его составляя. Пяток имен, но все несерьезные. Урфин к каждому присматривался и… отбрасывал.
Возвращал.
Снова отбрасывал.
Составлял список наново, понимая, что идет тем же путем.
Тень умен. Хладнокровен. Состоятелен. Его денег хватает на типографии. И на наемников. На пушки… или здесь равноценный обмен? Или те, кто предложил такой обмен, рассчитывают на смуту?
Смута выгодна.
Недолгая. Долгую Кайя не допустит, но даже временное ослабление власти дает простор для действия. Потери спишутся. А рабы всегда в цене. Особенно если грамотно использовать ресурс.
Работорговцы поддержат бунт…
— Спокойно лежи, что ж ты… — Дядя не позволяет подняться, хотя вряд ли у Урфина хватило бы сил. Надо сказать. Это важно. Пока помнит.
С памятью в последнее время что-то не так.
Но это важно.
Нельзя уезжать. Бунт состоится. Слишком рискованно откладывать. И на месте Тени Урфин рискнул бы. Пушки — для устрашения. В условиях города от них толку мало. Разве что как демонстрация силы. А вот реальная сила — это наемники.
И толпа.
— Конечно, дорогой, я слышу. Бунт — это временная неприятность. Да и… если не выйдет предотвратить, то используем. Народное недовольство — хороший повод, чтобы обрезать полномочия Совета. И приписать пару-тройку трупов. Но лучше, если не допустить крови.
Как? Кажется, Урфин говорит вслух.
— Учись использовать ресурсы. В твоем распоряжении гарнизон, городская стража, рыцари…
Это верно, но…
Дядя подносит чашку, заставляя допить остатки травяного варева.
— Не все ж тебе по воронам из рогатки… пора и за серьезные дела браться.
А если Урфин не справится. Не получится… получится… нельзя было пить чай. В голове пустота, хотя и думается на редкость легко. Никто из пятерки не подходит. Надо шире.
Тень…
…девушка с пустыми глазами. В них любовь…
…женщины одинаковы…
…если посредник… Тень беспола… нельзя было упускать. Урфин попытался поймать мысль, которая была невероятно важна. Но дядино бормотание спугнуло ее.
Нож вскрывает кожу. Будет чесаться. Мысль ушла. Важная. Урфин вспомнит.
Ему очень надо вспомнить.
Встреча со старейшинами шла именно так, как планировал Кайя. Шумно. Бурно, но в целом скорее толково. Эти люди нравились ему больше Совета, хотя бы тем, что не замыкались в собственной значимости, отвергая все и вся, что расходилось с их представлениями о правильности мира.
Они слушали.
Спорили.
И все-таки готовы были идти на уступки, если таковые казались разумными.
…Иза, ты очень устала?
…немного.
Кайя и сам слышал, но ему нравилось спрашивать просто потому, что он мог говорить с ней, а Изольда — отвечать. И ответы ее несли отпечатки ее же эмоций. Усталость. Сомнения. Предвкушение скорой свободы. И много-много мыслей о том, что еще нужно сделать. Слишком уж много.
…сейчас все закончится, но мне придется остаться.
…надолго?
Сожаление. И понимание.
…ужин. И возможно, дольше. Надо решить некоторые вопросы, но в твоем присутствии они не станут говорить.
…потом расскажешь?
…обязательно.
…тогда ладно. Нам с Акуно есть чем заняться… знаешь, кажется, я ненавижу балы. Мне всегда казалось, что это красиво, а тут… кошмар полный. Кайя, послушай, ты мог бы узнать осторожно, это Урфин запретил Тиссе на бал идти? Мне просто сказали, что она отказывается шить платье. А времени уже почти не осталось. И если он, то почему? Это как-то… неправильно. И вообще он моего портного напугал! Отелло фигов. Единственного, между прочим, вменяемого портного на весь этот город! Где я второго найду? Я не хочу опять в корсеты!
