Башня Зеленого Ангела - Уильямс Тэд (книги бесплатно читать без txt) 📗
Даже его отец и мать покинули его раньше, чем он успел узнать их, оставив его без семьи, среди горничных… Как они могли?! И как мог Бог позволить всему этому произойти? Он тоже предал Саймона, потому что Бога не было с ним. Говорили, что Он хранит все сущее на земле, но Он, видимо, совсем не заботился о Саймоне, последнем из своих детей. Как мог Бог любить кого-то и оставить его страдать, как страдал Саймон, виноватый только в том, что пытался поступать правильно?
И все-таки, как ни сильна была его злость на своих так называемых друзей, злоупотребивших его доверием, еще больше он ненавидел врагов. Инч, жестокое животное — нет, хуже любого животного, потому что животные не пытают друг друга; король Элиас, ввергнувший мир в хаос и наводнивший его ужасом, голодом и смертью; Утук'ку в серебряной маске, натравившая своего охотника на Саймона и его друзей и убившая мудрую Амерасу; священник Прейратс, убийца Моргенса, в черной душе которого не было ничего, кроме сжигающей все вокруг змеиной злобы.
Но самым главным виновником всех страданий Саймона, по-видимому, был тот, чья жадная ненависть была так велика, что даже могила не могла вместить ее. Если кто-то и заслуживал страшной, кровавой расплаты — это был Король Бурь. Инелуки принес гибель в мир, уничтожил жизнь и счастье Саймона.
Иногда Саймону казалось, что именно ненависть и поддерживает в нем жизнь. Когда страдания становились слишком сильными, когда он чувствовал, что жизнь ускользает или по крайней мере выходит из-под его контроля, желание выжить и отомстить было тем, за что он мог уцепиться. Он будет бороться со смертью столько, сколько сможет, чтобы вернуть хоть мизерную часть своих страданий всем, кто обижал его. Ему заплатят за каждую несчастную, одинокую ночь. За каждую рану, каждый страх, каждую слезу. Вращаясь в темноте, теряя рассудок и снова обретая его, Саймон давал тысячи клятв, что когда-нибудь отплатит болью за боль.
Сперва это показалось ему светлячком, трепещущим где-то па краю сознания. Что-то маленькое, сияющее без света, точка нечерного в мире тьмы. Саймон, мысли которого блуждали в приливе боли и голода, не мог этого понять.
Пойдем, прошептал чей-то голос. Саймон слышал голоса весь свой второй — или это был третий день? — на колесе. Что ему было до нового голоса и нового пятнышка танцующего света?
Пойдем.
Внезапно он оказался на свободе — не было колеса, не было веревок, сжимавших его запястья. Он тянулся за искоркой и не мог понять, как ему удалось так легко убежать… пока не огляделся.
Тело висело на медленно кружащемся ободе, обнаженная белокожая фигура, повисшая на веревках. Огненные волосы на лбу слиплись от пота, голова упала на грудь.
Кто это? — быстро подумал Саймон… но он знал ответ. Он с неприязнью посмотрел на собственное тело. Так вот как я выглядел? Но ведь там ничего не осталось — это как пустой горшок.
Я умер, эта мысль пришла к нему внезапно.
Но если это так, почему он все еще смутно ощущает веревки, все еще чувствует, как растянуты его руки? Почему кажется, что он одновременно и внутри и вне своего тела?
Свет снова двигался перед ним, призывая и маня. Почти против воли Саймон следовал за ним. Как ветер в длинной темной трубе, они вместе двигались сквозь хаос теней, предметы касались его и проходили сквозь него. Его связь с висевшим на колесе телом становилась все слабее. Он чувствовал, как мерцает свеча его существования.
Я не хочу потерять себя. Дайте мне вернуться! Но искра, которая вела его, летела дальше.
Бурлящая тьма расцвела светом и цветом, потом постепенно обрела форму и звук. Саймон был у входа в огромный шлюз, вертевший водяное колесо, и наблюдал, как темная вода падает вниз, в глубины под замком, в литейную. Потом он увидел безмолвный пруд в покинутых залах Асу'а. Вода лилась туда сквозь трещины в потолке. Туманы, плывущие над широким водоемом, пульсировали жизнью, как будто эта вода каким-то образом оживляла нечто, что долгое время спало. Неужели мерцающий свет хотел показать ему именно это? Что вода из литейной питает пруд ситхи? Что он снова готов вернуться к жизни?
Другие образы неслись мимо. Он видел темную фигуру, возвышающуюся у основания лестницы в Асу'а, живое дерево, которого он почти коснулся и чьи чуждые мысли так полно ощущал. Сама лестница была спиральной трубой, которая вела от корней дышащего дерева к Башне Зеленого ангела.
Подумав о башне, он внезапно обнаружил, что смотрит на нее, возвышающуюся над Хейхолтом, как огромный белый зуб. Шел снег, и небо было покрыто тучами, но каким-то образом Саймон мог видеть сквозь них ночное небо. Низко над северным горизонтом одиноко парила яркая искорка с крошечным пятном хвоста — Звезда завоевателя.
Почему ты привела меня сюда? — спросил Саймон. Светлая точка повисла перед ним, словно прислушиваясь. Что это значит?
Ответа не было. Вместо этого что-то холодное брызнуло на его лицо.
Саймон открыл глаза, внезапно снова почувствовав себя полным хозяином своего измученного тела. Искривленная фигура свешивалась с потолка, вися, как летучая мышь.
Нет. Это был один из надсмотрщиков Инча. А Саймон как раз висел вниз головой в самой нижней точке вращения колеса, прислушиваясь к скрипу оси. Надсмотрщик выплеснул в лицо Саймона еще один полный ковш воды. Кое-что попало ему в рот. В конце концов Саймон облизал подбородок и губы. Когда колесо начало свой поворот вверх, надсмотрщик повернулся и ушел, не сказав ни слова. Капли сбегали с головы и волос Саймона, и некоторое время он был слишком занят, пытаясь поймать их языком и проглотить, чтобы снова уйти блуждать в страну причудливых видений. Он смог думать, только когда колесо сделало полный оборот.
Что это значит? — Трудно было сохранять ясность мысли, когда так горели суставы. Чем была эта искорка? Что она пыталась показать ему? Или это просто был очередной припадок безумия?
Саймон увидел немало странных снов после того, как надсмотрщик ушел. Видения отчаяния и восторга, сцены невероятных побед над врагами и полных страданий судеб его друзей. Кроме того, он видел множество менее значительных вещей. Голоса, которые он слышал в туннелях, вернулись, иногда слабым бормотанием, едва различимым сквозь плеск воды и стоны колеса, иногда ясные, как будто кто-то шептал ему в ухо; обрывки разговоров, казавшиеся мучительно непонятными. Он был осажден фантазиями. Он терял ориентацию, как побитая штормом птица. Так почему эта искра должна значить что-то большее?
Но это ощущалось по-разному. Как разница между дуновением ветра на коже и прикосновением человека. Саймон вцепился в это воспоминание. В конце концов, об этом можно было думать. Это отвлекало его от режущей боли в желудке и огня в суставах.
Что я видел? Что пруд под замком снова ожил, наполнившись водой, которая плещется прямо под колесом? Пруд! Почему я не подумал об этом раньше? Джирики, нет, Адиту говорила мне, что было что-то в Асу'а, называемое Прудом Трех Глубин. Главный Свидетель. Вот, наверное, что я видел внизу. Видел? Я пил оттуда! А какое это имеет значение, даже если это правда? Он сражался со своими мыслями. Башня Зеленого ангела, это дерево, пруд — может быть, все это как-то связано?
Он вспомнил свои сны о белом дереве, преследовавшие его долгое время. Сперва он думал, что ему снилось Дерево Удуна на замерзшем Урмсхейме, ледяной водопад, поразивший его. Но теперь ему пришло в голову, что это может иметь совсем другое значение.
Белое дерево без листьев. Башня Зеленого ангела. Там что-то должно случиться? Но что? — Он хрипло засмеялся, удивив самого себя скрежещущим шумом. Он молчал уже много, много часов. И в любом случае, что я могу поделать? Сказать Инчу?
И все-таки что-то случилось. Пруд ожил, и Башня Зеленого ангела чего-то хотела… а водяное колесо продолжало вертеться… вертеться… вертеться…
Мне тоже снилось колесо — огромное колесо, вертевшееся во времени. Оно поднимало к свету прошлое и заталкивало все живое вниз, в землю… Оно не было похоже на кусок старого дерева, перекачивающий грязную воду.
