Собирающий облака - Рассел Шон (читаем книги бесплатно txt) 📗
Сёкан обернулся к охраннику, указывающему на склон. Невдалеке полдюжины бородатых мужчин припали к земле, наблюдая за чужаками. Лица их ничего не выражали.
Люди гор…
Молодой господин повернулся к гвардейцу, молчавшему в ожидании, когда хозяин обратит на него внимание. Двигаясь с огромной осторожностью, Сёкан нашел небольшой уступ, на который вставал до того, как снег превратился в лед, и неуверенно шагнул на него. Вопреки ожиданиям припавшие к снегу люди не шевелились. Сёкан поймал себя на том, что пялится на них, как и его гвардеец. Люди гор! Он не мог скрыть удивления, понимая, что демонстрирует манеры, неподобающие аристократу.
Мужчины, сидевшие на снегу, были закутаны в меха и шкуры, из которых выглядывали лишь обветренные лица. На поясах у них висели длинные ножи, почти мечи, а за спиной — луки из почти белоснежного дерева. У этих людей, как слышал Сёкан, должны быть голубые глаза, какие он когда-то видел у южных варваров.
Медленно юноша протянул руки ладонями вверх, вспоминая горские слова, когда-то слышанные от брата Сатакэ, — но ничего не приходило на ум.
Повернувшись к гвардейцу, Сёкан сказал:
— Ботаисты обычно знают горский язык — это обязательно. Сёкан поднял руки, но горцы никак не отреагировали. Юноша пытался жестикулировать, улыбался, но люди, сидящие на снегу, не двигались.
Вдруг Сёкан заметил какое-то движение на склоне. Еще одна группа людей спускалась вниз.
Горцы зашевелились и начали кланяться. Объектом уважения оказался старый человек с морщинистым лицом, одетый а плащ с капюшоном, подпоясанный шелковым ремнем бледно-пурпурного цвета. Сёкан не мог сказать, что за зверь послужил материалом для его одеяния, мех этого животного — серый с серебристыми пятнами — был незнаком юноше.
Старик прошел справа от горцев и остановился в трех шагах от охранника господина Сёнто, который слишком замерз, чтоб преградить ему путь. Сёкан дал своим людям сигнал ничего не предпринимать.
Горец встал, пряча руки в складках меха. Лицо его ничего не выражало, глаза были цвета неба, подернутого поволокой. Горцы оказались меньше ростом, чем люди Ва, хотя Сёкан подозревал, что под мехами они широки в плечах.
Старик указал на господина Сёнто.
— Имя, — сказал он так, будто это не вопрос.
— Господин Сёнто Сёкан. А вы?
Горец не ответил, но среди его соплеменников раздался шепот. Сёкан был уверен, что услышал имя, не раз произносимое наставником отца. Это казалось невозможным.
— Брат Суйюн, — сказал Сёкан. — Вы говорите о брате Суйюне?
Спустя мгновение старик кивнул, но выражение его лица не изменилось. Словно это был и не кивок вовсе, а случайное движение. Сёкан подумал, что, возможно, горец просто уронил голову на грудь и потом вернул ее в прежнее положение. Назвать подобный жест знаком согласия можно было лишь с большим трудом.
Быстрым жестом он указал на склон.
— Битва, — произнес старик с некоторым оживлением. Сёкан не понял, что это значит, но, очевидно, должен был что-то ответить.
— Битва Суйюн? — более настойчиво повторил горец.
— Не понимаю, — прошептал Сёкан охраннику. — Что он имеет ввиду?
— Кланы… битва, Суйюн, — продолжал мужчина, указывая на гору.
Кланы… слово обожгло словно ледяной ветер. Юноша медленно кивнул, хотя не был уверен, что у этих людей кивок означает знак согласия. Суйюн, произнесенное стариком, так похоже на Суйюн, что ухо едва различило слабенький согласный в последнем слоге.
Лицо горца расплылось в улыбке, и он перешел на свой язык, заговорив так быстро, что можно было различить лишь некоторые слова. Потом опять улыбнулся.
— Борющиеся кланы, Суйюн, — закончил старик.
Затем, повернувшись к своим спутникам, снова заговорил, и Секану показалось, что он услышал слово «Янкура».
Один горец отделился от группы и легко побежал по склону, вызывая зависть у людей Ва.
— Янкура? — переспросил Сёкан. — Янкура?
— Ян-куро, — медленно повторил старик, как ребенок, растягивая звуки. — Ян-кура. Яал-куро, ян-юл. Ша-янг, — сказал он, добавив: — Битва.
Молодой господин улыбнулся и кивнул. «Я соглашаюсь? — подумал он. — Если да, то с чем?» Указав на лошадь Сёкана тем же быстрым жестом, горец снова забормотал, потом покачал головой. Сложив руки, как кубок, он сделал глотательное движение и печально посмотрел на животное.
— Господин, — еле слышно прошептал охранник, — над нами… Маленький отряд закутанных в меха обитателей гор пересекал склон. Они шли по прочному ледяному насту, по-видимому, ничуть не замерзая. Сёкан поймал себя на том, что стоит с открытым ртом. Он действительно был поражен.
— Что теперь? — услышал господин. Он усмехнулся:
— Не знаю.
Несмотря на природную подозрительность, Сёкан чувствовал, что эти люди не причинят им вреда.
— Не знаю, — опять повторил он.
Горцы, улыбаясь, прошли мимо Сёкана. Их интересовали лошади. Животные стали объектом всеобщего восхищения.
Старик подошел поближе, чтобы его могли услышать сквозь поднявшийся шум. Он сказал несколько слов на своем языке и указал на лошадь Сёкана.
— Нет битвы, — тихо произнес горец.
Потом указав на седло, вещи и упряжь, добавил:
— Суйюнал. — Махнул своим людям: — Суйюн.
Опять показал на ущелье и повторил кивок, напоминающий случайное движение головы.
Сёкан скопировал жест старика, потом обернулся к гвардейцу:
— Найди мальчика. Предупреди всех, чтобы не оказывали сопротивления этим людям. Мы оставим им лошадей, а они, думаю… проведут нас через ущелье.
Сёкан снова повернулся к старику, но тот уже медленно двигался по лестнице.
— Суйюн, — раздался рядом голос. Сёкан посмотрел на улыбающегося безбородого юношу. Похлопав себя по груди, тот снова улыбнулся. — Суйюн.
— А… — ответил господин.
Кто Суйюн? Он услышал, как это же слово повторилось внизу и наверху. Двое мужчин подцепили шестом ящик со снаряжением и легко подняли его на плечи, хотя Сёкан знал, что он очень тяжелый.
Улыбающийся юноша стал собирать вещи. Гвардеец хотел было помешать ему.
— Нет, — остановил его молодой господин. — Я разрешаю. — Он довольно неуклюже свернул свою постель.
— Суйюн, — снова послышалось откуда-то снизу, еще и еще, словно припев какой-то песни.
К удивлению Сёкана, горцы привели их назад в долину. Он испугался, что они не поняли друг друга, но решил подождать, что будет дальше.
Когда группа вышла из тени огромной вершины, солнце ослепило их. Сёкан слышал, как его люди благодарят Ботахару. Теперь они улыбались. Но снег останется мягким лишь несколько часов, а потом снова вернется страх. Путники уже видели, что происходит, когда снег тает и сползает вниз огромными лавинами.
Посмотрев через плечо, Сёкан увидел, что восхищенные горцы все еще толпятся вокруг лошадей. Он надеялся, что новые владельцы не готовят им ту же участь, что и прежние. Юноша поскользнулся, но не упал. Место нельзя было назвать живописным. Их ждет опасный путь.
Вскоре показалась огромная прибрежная равнина, ведущая к морю, окутанному туманом. Равнина была такой зеленой и теплой, что Сёкан почувствовал горячее желание вернуться. Но пути назад нет. Единственный выход — горы и то, что лежит за ними. Если судьба будет благосклонна, они увидят западные склоны.
В отличие от слуг Сёкан нес лишь меч, но даже с таким грузом идти ему было не так легко, как горцам, нагруженным гораздо больше. Господин с изумлением глядел, как горцы несут поклажу на голове. Даже самый маленький обитатель гор легко поднимал вдвое больше, чем житель равнин. Сёкан почувствовал, что на такой высоте трудно дышать.
До того как солнце поднялось в зенит, они обошли вокруг вершины, двигаясь на юг, и здесь наткнулись на речушку, открывающую другой путь в долину. По дну речушки бежала вода. Люди тут же наполнили бурдюки. Чтоб не поскользнуться, им приходилось вставать на широкий уступ. Снег растаял, и камни были сухие и теплые.
Все молчали. Горцы, казалось, были не прочь поболтать во время ходьбы, но солдатам с трудом давался каждый вдох.
