Дети Лезвия - Пояркова Жанна (книги бесплатно читать без txt) 📗

По моему приказу Черный Лучник поднял фамильные топоры Кристии и взвалил на плечи Рика, поддерживая меня одной рукой. Мы покинули Цитадель и двинулись к Точке. Я не собиралась отказываться от привычки к парному оружию и оказывала честь погибшей даройо, забирая топоры с собой. Они были небольшими, с расширяющимися лезвиями, наточенными так остро, что мгновенно разрезали упавший на острие волос. В отличие от топоров, которые делали кузнецы-люди и которые годились только для того, чтобы рубить, оружие Кристии позволяло наносить режущие удары, оставляя широкие поверхностные раны и, при необходимости, не причиняя смертельных повреждений. Сталь была сплошь покрыта письменами из «Песни Огня» и символами Алфавита, а рукояти ярко-алые, как кроны Ки-рра-Дис. Мне подходили такие цвета и такая сталь.

Алый Призрак встретил меня черной строгостью ворот и взмывающими вверх, прокалывающими небо шпилями. Орнаменты вновь ожили, заточенное в камень пламя разгорелось, освещая черный монолит из глубины. Его непоколебимость вернула мне часть утерянной уверенности, но скалы, на которых раньше горделиво располагались замки других даройо, теперь пылали огромными факелами, заполняя все Ущелье отблесками, которые искажал вездесущий туман. Белесая пелена смешалась с дымом и сажей, летевшей отовсюду; ветер играл хлопьями пепла — то приносил их к подножию Алого Призрака, то мчал дальше. Мелкие драгоценности звезд мерцали сверху, как глаза упрямцев. Бурлили черные воды Траэрна. Чаша Ущелья теперь была наполнена одним лишь ядом.

— У тебя хватит сил обуздать свой замок? — спросил Триэр, опуская Рика на землю.

Алый Призрак почти рычал, чувствуя близость смертного, он ждал момента, чтобы пустить в ход тысячу и одну убийственную ловушку. Вверху кричали сэйферы, которым некому было передавать заказы. Изображения зловещих тварей возникали и пропадали на стенах, они источали жар, словно адское пекло, о котором так любят говорить люди.

— Он должен мне повиноваться.

Я отдала приказ — и мы вошли под арку. Барельефы извивались, следя каждым изгибом за продвижением человека. Плиты подрагивали под ногами, желая провалиться в преисподнюю и унести с собой смертного. Он ощутил окружающую его ненависть и открыл глаза, очнувшись, но потом снова провалился в забытье. Я чувствовала его боль, она звучала прерывистой мелодией, сливаясь со стуком сердца. Черный Лучник с интересом разглядывал замок, стараясь ни к чему не прикасаться. Мало кому доводилось побывать внутри — я не позволяла никому даже приблизиться к замку, делая исключения лишь для девиц братьев и жертв, на которых изучала разные грани искусства смерти. Замки даройо неприкосновенны подобно их чести, но сейчас был особый случай. Я доверяла Триэру — он не был полукровкой и вряд ли замыслил предательство, но даже если так, совершать убийство внутри Алого Призрака было бы очень недальновидно. Черный Лучник чтил Заповеди так же, как и я, и был слишком осторожен, чтобы совершать глупости.

Каждый шаг давался с трудом, но не из-за боли, а оттого, что человек не должен был оказываться под сводами замка. Через пару секунд я отмела эти сомнения. Изрезанный Олом мужчина, врывающийся запахом человеческой крови и пота в нетронутые залы Алого Призрака, бросил вызов Сэтру вместе со мной, а это достойно уважения и награды. Да и, говоря по правде, мне очень хотелось увидеть, как он откроет глаза, в которых отражается все, о чем он думает.

Триэр помог добраться до бассейна, и я погрузилась в воду, омывая истерзанное тело. Черный Лучник вышел, оставив меня одну, и сел в коридоре. Я слышала, как он осматривает острия стрел. Ничего похожего на стыдливость или соблюдение внешних приличий тут не было — просто он почувствовал, что я хочу остаться одна. Немногословность и чутье Триэра всегда мне импонировали. Рик опять застонал, и я облила его водой, убирая налет пепла. На его торсе, по рукам и спине тянулись глубокие раны, оставленные Олом. Кожа покрылась испариной, на лице тоже остались порезы.

Люди пахнут совсем не так, как даройо. Их запах нестерпимо силен, он вызывает раздражение, и я отодвинулась. Сила Алого Призрака была в моем распоряжении, и я направила часть ее на человека. Ядовитая сажа Ущелья разъедала раны Рика. Его мучили кошмары, отзвуки которых разносились в мире теней. Через некоторое время я вылезла из воды, закруталась в плащ Тарена рядом с Риком и заснула.

Дети Лезвия в совершенстве овладели искусством управлением сновидениями, но в этот раз я не отдыхала, а искала что-то в дрожащем и изменчивом мире снов. Я стояла на вершине пепельно-серого холма, раскинув руки, а со всех сторон на меня бросались грязновато-белые призраки, вонзались острыми головенками прямо в грудь, но не застревали в ней, а пролетали сквозь меня. Бесконечный хоровод безразличных теней, которым было все равно, стою ли я у них на пути. С вершины холма виднелся Белый Город, и из его ворот вытекали реки крови, впитываясь в песок; он засыхал под солнцем, покрывался твердой коркой. Стены, охватывающие Беар, стали хрупкой коробочкой, которая покачивалась на алых волнах перед тем, как расколоться и утонуть. «Поздно», — вдруг прилетело эхо, и оно ответило на незаданный вопрос…

Поздно.

Теперь у снов появились другие, ранее неизвестные оттенки. Мир теней, с которым я не свыклась, но который начала чувствовать после смерти братьев, врывался в сновидения, делая их гораздо более реальными и более опасными. Нужно было научиться управляться с ними, иначе сны грозили поглотить меня, словно пути лэра. Атрирх появился, покачав изменчивой головой, раздвоился, растроился, разрезанный картами лорда Хаоса, а потом исчез. Я слышала крики людей, с которыми играючи расправлялся Сэтр, и чувствовала, как сплетает ветер Лайн. Бой начался, и людям в нем было не выиграть. Демоны из их предсказаний не торопились, наступали и приносили с собой смерть. Ни одного достойного противника даройо на пути не встретили, каждым шагом позоря свой род, но льдистые глаза Сэтра были спокойны.

Я видела Ариоха: он играл пешками, и у одной из них было мое лицо.

Я видела Эйлоса и Тарена, сталкивающихся в битве около стены огня, а потом распадающихся кольцами мокрой плоти.

Я видела стаю сэйферов, которые терзали мое мертвое тело.

Я видела очи Кристии, будто наполненные толченым углем. В них, словно в раме, заключалось уверенное лицо Лорда Лжи.

Я видела закалывающего себя Дэймора и спину Рика, превращающуюся в спину Эйлоса, на которой остались следы моих ногтей.

Я видела обнаженную Риан в окружении очарованных менестрелей — они затаптывали друг друга, выпрыгивали из окна ради ее улыбки.

Я снова и снова видела непроницаемого Сэтра, когда он вбивал мне в руки осколки серпов.

Сон поймал в сеть, я билась в ней, словно пойманная бабочка. Было жарко, раны зудели, все тело подрагивало, и вспоминались кричащие люди, мечтающие сжечь всех даройо за то, что те делали с пойманными жертвами. Я перекатывалась по прохладному полу, но никак не могла проснуться. Напугать опасностью невозможно, Путь Серой Леди всегда дает однозначные ответы на то, как поступить — сразиться; но все сомнения, мысли о поражении, которое я потерпела, тяжесть чужого предательства, одиночество вдруг усилились и начали мучить стрелами опасений. Кажется, я кричала. И опять и опять посылала в лицо братьям оружие Ариоха, не встретившись в честном бою, бою-танце, гибельно красивой схватке с теми, кто всегда были вместе.

— Я просто хотел освободить Детей Лезвия, Ра. Показать другой Путь, свой, отличный от того, что начертили нам люди. А уничтожила клан именно ты, воспротивившись воле Адепта. Моей воле, — голос Сэтра изводил, не умолкая, не слушая того, что я кричала.

— Тихо…

Я уткнулась в чье-то тело. Одуряющий запах человеческой крови бил в ноздри. Грязная кожа и мужской пот.

— Тихо… — проговорил Рик и завернул меня в плащ, обхватив руками.

Свернувшись в комочек, я чувствовала, как его некрасивые ладони осторожно гладят отмеченную черными крыльями спину, словно утешая человеческое дитя, и боялась пошевелиться. Кошмар развалился, лопнул, отпустил. Я лежала на холодном полу возле бассейна, завернувшись в плащ, и вжималась в его грудь, сворачивалась, становилась все меньше, держа разорванные ладони у живота.