Зачарованный мир - Мзареулов Константин (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
– У тебя предчувствия? Ты же плохо владеешь ясновидением… – Девушка осторожно, одними кончиками пальцев, взяла корону и боязливо надела на себя, затем произнесла после недолгого молчания: – Странное ощущение.
– Ну разбирайся.
Он снова отправился за Посейдоновым наследством, но наверх не. пошел, а заглянул, не удержавшись, в соседнюю залу, где загрузил сундук изумительными столовыми сервизами – фарфор, золото, серебро. Вернувшись к Динамии, он обнаружил ведьму страшно занятой – девушка напряженно колдовала над своей короной.
Наконец, в третий раз очутившись в коридоре, Сумукдиар решительно двинулся вверх по лестнице. Предчувствия у него конечно же были. Даже не предчувствия, а уверенность – наверху ждал кто-то сильный и опасный. Не Хызр, полегче противник, но тоже не рахат-лукум с чаем… Впрочем, Сумук не особенно тревожился – доспехи и меч Ареса должны были огородить его от любой мыслимой угрозы. И от многих немыслимых тоже.
Первые два этажа он прошел без проблем, но затем ощущение опасности резко усилилось. Сумукдиар опустил забрало шлема, обнажил клинок и дальше двигался гораздо осторожнее, стараясь ступать бесшумно. При этом он на всю мощь использовал магическое зрение. Враг ждал его сразу за первым поворотом коридора и был намерен атаковать из-за угла, однако Сумук так и не смог определить, что это за чудовище – человек, зверь, оборотень или демон. Волшебное восприятие доносило лишь смутный образ двуногой горы мышц и оружия.
Лезть под удар наобум не хотелось, поэтому агабек произнес короткое заклинание, которым пользовался, можно сказать, ежемесячно. На лестнице рядом с ним материализовался здоровенный саблезубый тигр. Свирепо взревев, хищник метнулся вперед и набросился на невидимого врага. Джадугяр одним прыжком преодолел последние ступени, отбежал в сторону, прижавшись к стене, чтобы иметь свободное пространство для боя, и лишь затем позволил себе разглядеть главного хранителя дворцовых сокровищ.
Поначалу трудно было различить детали, потому что страж и тигр сцепились намертво, и видно было только мелькание рук, ног, лап, голов, боков и хвостов. Потом клинок короткого меча пронзил тигра, зверь растянулся на паркете, истекая кровью, и взору Сумука предстала кошмарная тварь, порожденная, без сомнения, свальным развратом олимпийских богов.
Голова моржа с единственным глазом посреди лба венчала мощное тело, похожее на человеческое, но – мохнатое, как у медведя, и вдобавок из плеч вырастали не две, а четыре руки. Впрочем, одна из левых рук была откушена чуть ниже локтя – тигр постарался – и валялась рядом. Сзади у чудища свисал крокодиловый хвост, а грудь и бедра были покрыты легким медным панцирем. Прежде чем страж атаковал его, Сумук успел подумать о происхождении мерзкого отродья: кто согрешил с такой кучей морских и сухопутных зверей – сам Посейдон, скромница Амфитрита или их сынок Тритон?
– Я убью тебя! – прорычал по-эллински наступающий трехрукий калека. – Никто не смеет вторгаться во владения бога морей!
Уцелевшие лапы сжимали меч, дротик и булаву. Для начала подводный инвалид метнул дротик, но промахнулся, злобно зашипел и выхватил свободной рукой кривой кинжал. Развлекаясь, Сумук отбил размашистый выпад вражеского меча, попутно нанес противнику легкую рану в бок и осведомился:
– Может, разойдемся мирно? Кстати, с кем имею удовольствие сражаться?
– Я – Менестокл, сын… – Гибрид предпочел не называть своих родителей и вновь бросился в самоубийственную атаку: – Сейчас ты умрешь!
– Это вряд ли…
Менестокл замахнулся мечом, но всесокрушающий клинок Ареса разрубил бронзовое лезвие и обрушился на голову Менестокла. Половинки шлема, звякнув, соскользнули с окровавленного рассеченного лба. Потрясенный, потомок Олимпа попятился, но затем начал поднимать для удара булаву. «Придется кончать урода, – без жалости, но и без особой злобы подумал Сумук. – Что поделать…» Для начала он отсек руку с булавой, следующим движением проткнул врагу живот, а когда Менестокл согнулся, держась за рану, джадугяр аккуратно – чтобы не повредить череп – отрубил голову.
Покончив с этим делом, Сумукдиар вытер меч о шерсть монстра, затем равнодушно переступил оба трупа – ублюдка и тифа – и зашагал к окованной золотыми полосами двери в конце коридора.
Дверь оказалась прочной – олимпийцы, гады, строили на тысячелетия. Пришлось повозиться, молотя булавой Менестокла до предела уплотненную джаманом древесину. Наконец преграда рассыпалась грудой щепок, и взору волшебника открылся просторный зал, битком набитый всевозможными сокровищами, от одного лишь вида которых у гирканца загорелись глаза. Впрочем, не только у него.
Едва он перешагнул порог, как засветились глаза серебряных статуй, стоявших в углах помещения. Потрясая копьями, этот металлический квартет – четыре обнаженные девы в микенских шлемах с гребнями – окружал его. Однако подводные амазонки двигались слишком медленно и неуклюже, чтобы представлять серьезную опасность.
– Как вы мне надоели, – простонал Сумук. – Поймите, дурочки, жалко ведь гробить такую красоту.
Формы у девиц были воистину божественные, и Сумукдиару очень не хотелось превращать их в обломки. Для начала он, уклоняясь от копейных уколов, попытался наложить заклятье, после чего одна из девиц послушно вернулась в свой угол. Использовав магию верного перстня с рубином, он сумел подчинить себе и вторую, которая застыла посреди хранилища, похабно раскорячившись. Другие две оказались, к сожалению, настырными, и сотворенные второпях заклинания на них не подействовали, поэтому пришлось вновь пустить в ход меч. После непродолжительного и очень нудного обмена ударами обе чрезмерно воинственные статуи успокоились, расколотые на куски. Утомленно отдуваясь и утирая пот, Сумук принялся за осмотр своих находок.
В центре зала возвышалось на мраморной подставке смутно знакомое устройство: стеклянные, позолоченные и серебряные трубки, змеевики, нефритовые сосуды – последние явно предназначались для загрузки ингредиентов и хранения готовой продукции. Сумукдиару доводилось уже видать подобного рода агрегаты в Царедаре и других городах Белой Рыси. Неужели олимпийские боги гнали самогонку? Век живи – век учись, а все равно… Казалось, его догадку подтверждали и аккуратно сложенные вдоль стен штабеля расписных амфор, в которых эллины всегда хранили напитки известного предназначения.
Желая проверить свой вывод, он откупорил лежавшую сверху амфору и был сражен восхитительным, ни с чем не сравнимым ароматом заполнявшего сосуд густого желе Изрядный шмат этой субстанции, который Сумук отпробовал, подцепив кончиком кинжала, невероятно взбодрил его, наполнив тело волшебной энергией. Снизу громко звала обеспокоенная его долгим отсутствием Динамия но гирканец тщательно изучил остальные емкости и пришел к выводу: в бирюзовых хранится амврозия, в багряных – нектар. Оставалось предположить, что аппарат, который он принял за самогонный, предназначался в действительности для приготовления этой пищи бессмертных богов.
Выглянув в коридор он крикнул:
– Что там у тебя стряслось?
Голос девушки звучал глухо, но гораздо спокойнее, чем минуту назад:
– Моя амфибия нервничает, хочет всплыть. Давай скорее.
– Постарайся удержать эту скотину. Тут слишком много всякого добра, дел надолго хватит.
В стенном шкафу он обнаружил то, за чем, собственно, и спускался под воду. Четыре бронзовых цилиндра: три ужасно тяжелых, последний – полегче. Отвинтив крышку одного из тяжелых, Сумук невольно зажмурился, хотя забрало шлема ослабило сияние. Он торопливо задраил цилиндр. Это и были знаменитые молнии, которыми циклопы вооружили Зевса и малую часть которых громовержец передал своему брату Посейдону.
Все хорошо, но есть вопрос. Как дотащить эту тяжесть до пресловутой амфибии?
Джадугяр задумчиво посмотрел на серебряных девии. Вроде слушаются… Магические формулы вновь оживили статуи амазонок, и те, внезапно бросив копья, рухнули на колени, простирая руки к волшебнику. Зазвенели их нежные мелодичные голоса:
