Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (мир бесплатных книг .txt) 📗
Повезло!
Повезло, что Яна не вписала Сережу Цветаева ни в одну метрику, даже отчество малышу дала – Петрович. Георгий Петрович Воронов.
Повезло, что была только одна встреча. А то бы наговорила она чего не надо.
Повезло, что вовремя обратилась к специалисту.
И вот – кафе "Рояль". Дорогое, жутко популярное, пафосное и претенциозное. Юрист, Яков Александрович, перехватил Анну неподалеку от входа.
– Нервничаете?
– Да, Яков Александрович. А…
– Как я догадался? У вас платье не на ту пуговицу застегнуто.
Анна посмотрела на платье.
Замечательно. Пуговицы на нем есть, но декоративные.
– Яков Александрович!
Юрист расплылся в улыбке.
Был он невысок, седоволос и больше всего напоминал "божий одуванчик". Этакий старичок, дунь-рассыплется. Но хватка у него была железная. И не только в делах – Анна оценила рукопожатие. Похоже, адвокат выбрал для себя образ и активно его эксплуатировал. Старый, седой, замученный жизнью еврей…
А поди, тронь!
Мигом узнаешь, почем на рынке гвозди!
– Анна, вы помните. Вы поздоровались – и передали мне слово. Дальше разговаривать буду я.
– Да, Яков Александрович.
– Вот и отлично.
Мужчина мило улыбнулся – и направился ко входу в кафе, поддерживая Анну под локоть.
Ольга Сергеевна уже сидела за столиком в компании второй дамы. Анна смерила их обеих оценивающим взглядом.
М-да.
Кажется, ей решили сразу указать на ее место. Обычно на женщин такое действует сокрушительно. Две очаровательных леди, иначе и не скажешь, ухоженных, холеных до кончиков ногтей, отманикюренных, с укладкой, которая стоит больше, чем годовая зарплата бюджетника и в костюмах, которые явно приехали с подиумов. Обычно дамы, видя такое богатство, теряются, начинают мямлить, грустить – и сливаются.
Анна едва не фыркнула.
Если данный спектакль рассчитывался на нее…. Императорская семья вообще исповедовала подчеркнутую скромность. Нарочито простые платья, скромные украшения…
Императорская семья.
Другие ветви, тот же Гавриил с его сыном, могли ходить, как раззолоченные петухи. А вот Аделина Шеллес-Альденская отлично знала цену своей красоте. И понимала, что слишком вычурные наряды ее погубят. Так что Анна давно научилась не горевать.
Она – дочь императора. Что еще надо добавлять?
Вот и сейчас – насколько ж смешны попытки двух разбогатевших простолюдинок выставить себя королевами.
– Дамы, добрый день, – поздоровался Яков Александрович.
И для одной из дам его явление оказалось неприятной неожиданностью.
– Дядя Соломон? Вы?
Анна подняла брови. Яков Александрович расплылся в улыбке.
– Машенька, вы так же очаровательны, как и лет пятнадцать назад, кажется? Я тогда вел у вас…
– Семейное право, – понурилась красотка, отлично понимая, что это – игра.
Имя он помнит, а предмет забыл? Забавно…
– Анечка, я тогда был молод и согласился чуточку поработать в институте, – разулыбался адвокат. – Вот и прозвали меня, после одной истории – Соломоном. Но царь, это как-то не демократично, а вот дядя Соломон…
Это оказалось последней фразой, сказанной на русском литературном, а не на русском юридическом. Последующая беседа состояла из столь высокопробной юридической фени, что Анна и трети не понимала. Законы, ссылки, параграфы, какие-то суды и судьи…
Нет, непонятно…
Забавно, что Ольга Сергеевна тоже не вмешивалась в диалог. И только, когда поняла, что ее юристка начинает проигрывать, разомкнула губы.
– Я не отступлюсь. Это мой внук, и я имею все права…
– Ольга Сергеевна, – мило улыбнулся Яков Александрович. – Вы забегаете вперед. Пока не установлено отцовство – вы для ребенка Анны Петровны – никто. И этот вопрос мы еще обсудим, если вы решите судиться.
– Никаких – если.
– Хорошо. Вы решили судиться? Так подавайте в суд. Но если до решения суда вы или ваши люди только попробуют приблизиться к Анне Петровне или к Георгию Петровичу, не обессудьте. Здесь вам не дикий Запад, здесь Россия, и законы работают.
Ольга Сергеевна гомерически расхохоталась. Яков Александрович покачал головой.
– Зря вы так, девушка. Но – дело ваше. Вот моя визитка, все бумаги присылайте на адрес моей конторы. Засим позвольте откланяться.
Яков Александрович распрощался, и отодвинул Анне стул, помогая выйти.
Анна молчала до выхода из кафе. Потом…
– Какие у них шансы?
– Как это ни печально, деточка, неплохие. В нашей стране с законами… сложно.
– Я понимаю.
– А если понимаете – не отчаивайтесь. У нас есть хороший шанс дотянуть до школьного возраста вашего ребенка. А там и судья уже спросит, чего мальчик желает…
– Имею ли я право его лишать богатства? Яков Александрович, – Анна озвучила то, что ее мучило все это время. – У Ольги Сергеевны есть деньги, власть, и Горшку она любить будет… наверное. Я беднее. И смогу ли я его защитить?
Юрист качнул головой.
– Анна, вы мудрый человек, если об этом думаете. Но поверьте моему опыту – рядом с этой женщиной никому хорошо не будет.
Опыт Анны говорил то же самое. Но спросить она спросила.
– Почему?
– Она слышит только себя. И совершит с вашим сыном все ошибки, которые совершила со своим.
– А если со мной что-то случится?
– Тогда ваш отец будет лучшим опекуном, чем эта дама.
– Вы не знаете моего отца.
– Но я вижу результат его воспитания. Поберегите себя, Анна.
– Но если…
– Я помогу вам правильно оформить все документы. Чтобы не было непредвиденного "если".
– Благодарю вас, Яков Александрович.
– Не стоит благодарности, Анна.
Разговор.
– Что я могу тебе сказать, Боря? Интересная девочка.
– Да?
– Ты меня не первый год знаешь. Так вот, не будь Сашенька женат, я бы их обязательно познакомил. Очень умненькая, очень сообразительная.
– Таких много.
– Да. Но эта не просто умненькая, она умеет думать не только о себе. Это редкость в любое время.
– Не сказал бы…
– Боря, поверь моему опыту. Девочка – золото.
– Кира ее мечтает со мной свести.
– Ну и сведись, не пожалеешь.
– Яша, не лезь в чужую личную жизнь.
– Во-первых, не в чужую, а в твою. А во-вторых, Боря, сколько лет мы друг друга знаем?
– Другие столько в браке не живут…
– То-то и оно, Боря. Кирюшка, видимо, умничка, в тебя пошла. Не знаю, кому Анна достанется, но жена из нее получится чудесная. Нежная, чуткая, домашняя… и как я понял, девочка тоже не горит желанием выйти замуж. Ей в жизни от кого-то сильно досталось.
– Цветаев?
– Вполне возможно, Боря. Вполне возможно. Но это все между нами.
– Обижаешь, Яша.
Конечно, раскрывать тайны клиента неэтично. Но… Яков Александрович за собой вины не чувствовал. Вдруг получится так, что через год или два, госпожа Воронова станет госпожой Савойской? Тогда все оправдано, ведь у хорошей жены не должно быть тайн от мужа. Так… маленькие, личные, в пределах одного миллиона евро.
Русина, в дороге.
Жом Алоиз Зарайский поздравлял себя.
Вот что значит – обаяние!
Бабы от него всегда таяли, и сейчас оно не дало сбоя. Два дня он обхаживал толстую дуру!
Два дня лил мед и елей!
Два дня убеждал ее поверить… и ведь не зря!
Добился своего! Справился!
Тора Зинаида проговорилась ему о том, о чем и на смертном одре молчать должна была.
Одна из дочерей императора родила вне брака. И родила – СЫНА!!!
Алоиз едва не заскакал от такого заявления. Это ж… это такой шанс! Тор Дрейл счастлив будет! Любая проверка покажет родство мальчишки с императорской династией, но в то же время – чистый лист. Не императорская дочка, которую с малолетства учили и натаскивали. А просто – обычный мальчишка… вот где счастье-то!
Лепи – что хочешь! Хоть императора, хоть куклу на троне… Алоизу плевать!
Зинаида Валенская много не знала. Просто один раз подслушала разговор Анны и молодого офицера. Кажется, тор Алексеев… он признавался в любви, она тосковала о ребенке…
