Правила перехода (СИ) - Сарко Ли (полные книги .TXT) 📗
— Но почему ты решил, что я сразу побегу жаловаться на такую ерунду?
Он пожал плечами, словно и сам не понимал.
— За дерзость…
Я тихо засмеялась. Покачала головой. Вот ситуация — навыдумывал себе угроз, которых нет. И что теперь с ним делать?
— Сэнтер, ты лжёшь, — мягко сказала я, всё ещё улыбаясь. — Ничего ты не боишься. Просто познакомиться хочешь. Или проверить, как я стану себя вести.
— Что?.. — он вроде бы растерялся, приоткрыл рот. Потом осознал и яростно замотал головой. — Нет! Я даже не думал! Ангелина, вы же… ты же сама понимаешь! Я не стал бы шутить с богом…
Это сказано уже тише. Интересно, так хорошо притворяется или действительно боится? Не поймёшь.
— Ладно. А если я скажу, что вообще не понимаю, о чём ты, а амулет подарил мне друг? И я ношу его только потому, что красивое украшение?
Парень задумался, потом решительно ответил.
— Неважно. Если амулет у тебя, значит, ты под его защитой. Я не посмею чинить препятствий.
Как говорит! А в прошлый раз я подумала, что он необразованный похотливый тип.
— Видишь ли… нам велели не запугивать, — пространно сообщила я, оглядывая проходящих мимо официантов и посетителей. Возле нас пока никто не останавливался, но я не стала размышлять: это из-за плохого сервиса или чего-то ещё.
Сэнтер, слушающий меня, понятливо кивал.
— Поэтому я хотела бы сохранить добрый нейтралитет. Согласен?
— Конечно, — бодрый кивок. — Просто на всякий случай… если вдруг потребуется моя помощь… вот, — он вытащил листик, на котором ровными буквами были выведены семь цифр. — Это мой номер телефона. Когда я здесь, меня можно найти по нему.
Как само собой разумеющееся — «здесь». Подразумевалось, что я пойму, что это значит «на Земле».
Я взяла листик, посмотрела, сложила вдвое и засунула в сумку.
— Я не настаиваю на ответе, ни в коем случае, но может быть… я мог бы взять номер и у тебя?
Я нахмурилась. По-доброму, весело.
— Всё ясно. Это просто был способ знакомства. Знаешь, гораздо лучше, чем в прошлый раз — во всяком случае, приятнее.
Он опять неловко улыбнулся. Парень явно чувствовал себя не в своей тарелке: то ли в кафе ему не нравилось, то ли было неприятно перед какой-то мелочью демонстрировать свой страх и непонятную услужливость.
— Кстати, откуда ты знал, что я приду сегодня сюда? — прищурившись, спросила я.
— Я не знал! — тотчас открестился он. — Я тут сам иногда бывал, хорошее место. Случайно! Если бы не встретил, думаю, стал бы искать по городу…
Я сказала, что номер телефона ему дам — чего скрывать, не государственная тайна, — но звонить только по самым важным вопросам. В крайнем случае. Иначе отвлечёт от каких-нибудь дел, например, от процесса устранения неугодных. Похоже, он воспринял это буквально. Взял бумажку, немного нервно спрятал её во внутренний карман куртки. Потом проводил меня до выхода, раскрыл надо мной зонт, и я едва отделалась от него, когда он хотел пойти провожать меня до дома.
Странно это всё. Череда «случайных» встреч с Домиником, потом вот это… что им от меня может быть нужно? Или они думают, что я втянута в какую-то историю? У меня ведь амулет. Может, мои друзья невольно втянули меня в неё сами. Но ведь я всё равно ничего не знаю и повлиять ни на что не могу. А самое обидное — не могу этого объяснить. Всё равно не поверят.
Кстати, Сэнтер всё равно пошёл следом. Так, чтобы я не видела. Я бы и не увидела, если бы случайно не развернулась, подумав, что выпал жетон из кармана, и не глянула назад. Он как раз заканчивал скрываться за углом.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Важный визит
В здании был огромный холл, с высоченными колоннами до самого потолка, почти в пять этажей. Перед самым выходом потолок ступенчато снижался до высоты одного этажа, но там было неинтересно. Интересно было там, где рисунок: прекрасная гравюра, настолько детальная, как будто весь потолок изрезан маленьким ножичком. Каждый квадратный сантиметр. И всё складывалось в удивительное переплетение полураскрытых цветов, изогнутых стеблей, скальных обрывов и прочих видов природы. С первого взгляда это было нельзя различить. Для того чтобы понять всю прелесть, нужно было стоять посреди пустого зала, задрав голову, и стараться окинуть взглядом всё сразу, при этом уделяя внимание каждой мелочи.
И Фабиан стоял. Никто не смог бы упрекнуть его в том, что он не ценит красоту. Картины, гравюры, фрески, скульптуры в полный рост и бюсты, росписи стен и потолков, лепнина — бог всегда впадал в некий транс, когда видел подобное. Разумеется, если оно было выполнено профессионально, если было видно, что автор вложил душу в своё творение.
«Почему все так не любят серебряных? Называют их бесполезной богемой? Они рисуют совершенство… они должны существовать…»
По правде говоря, рисовать умели далеко не только серебряные. Вихри из Бордового сектора придавали рисункам и скульптурам такую живость, что казалось, будто они вот-вот начнут двигаться. Их стиль называли «реализмом» — здесь это означало «показать предмет как можно более естественным». Цель — создать копию. Главное правило — сходство. Поэтому они чаще всего изображали ветров. Много прекрасного привнесли в искусство Аэра и жители Жёлтого сектора — они впервые научились разводить искусственные растения, путём скрещивания создавали мутантов, которые обладали необыкновенной красотой, а порой помимо этого — и функциональностью. Например, живая изгородь, через которую нельзя пройти, или беседка, где всё — даже стол и скамьи — одно растение… да что говорить, по сравнению со всеми остальными секторами Серебряный и впрямь мог показаться бездарным. Их изобразительное искусство сводилось к абсурду, мешанине стилей и непонятным пугающим картинам.
Но именно это и привлекало Фабиана. В достаточно упорядоченном, спокойном обществе ветров создать бессмысленное изображение, которое как будто складывается само в ясную картинку в голове, — это некая форма чуда.
Правда, мало кто разделял этот странный взгляд, так что бог предпочитал им не делиться.
Эта гравюра на потолке, где был лишь серый цвет и его тени, не создавала такого эффекта. Она просто была сделана в форме узора — цветок, лист, линия, ведущая к следующему цветку… почти обычный орнамент. Но ведь если присмотреться, тот стебель определённо является частью пальца, а повёрнутый лист чуть ниже — коготь, который нацелен прямо на раскрывающийся цветок…
Отвлекли его шаги. Кто-то поднимался по лестнице, стуча твёрдыми каблуками. Фабиан прикрыл глаза, вслушиваясь в спокойный ритм, улыбнулся. И только потом, когда темп стал медленнее, наконец посмотрел на неё.
Высокая. Когда она на каблуках, они с ней одного роста. Красивая подтянутая фигура, крепкая и гибкая. Коричневые сапоги до середины голени, как будто немножко мятые, бордовая узкая юбка с пикантным разрезом над коленом. Тонкая блузка, тёмно-зелёная, облегает талию и, кажется, делает её ещё тоньше. И сверху светлый, неопределённого, вроде бы бежевого цвета кардиган — рукав до локтя, свободный, полы спадают до колен. При ходьбе они развеваются, а когда она стоит, укладываются какими-то особенными складками, как будто богиня специально, квантами стягивает их в самое удачное и выгодное положение.
У неё усталый взгляд. Не из-за настроения — так почти всегда, да и прямые по форме брови придают образу печали. Глаза очень красивые — большие, тёмно-зелёные, мудрые. Длинный ровный нос, большой рот, который несколько странно смотрится на фоне узкого треугольного подбородка. И волосы удивительного цвета — ярко-каштановые, с оттенком кровавого заката — пострижены коротко, и кончики смотрят в стороны на манер ёлочки.
— Акси, — улыбнулся он и пошёл навстречу. Богиня спокойно дала себя обнять, но улыбаться она сейчас была не расположена.
Неправильно было бы назвать этот дом гробницей. От умерших ветров не остаётся тел. Здесь его называют Дом памяти. Портреты. Изваяния. И тишина, в которой можно побыть наедине с тем, кто давно ушёл.
