Жена Болотного царя - Огинская Купава (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— Нет. Мы уйдем отсюда. Тут недалеко укромное место есть, мы там переночуем, а завтра утром Тавр и Девр лошадей приведут.
— Подожди…ты собираешься отсюда уходить?
— Мы отсюда уйдем. Все вчетвером.
Потеряв дар речи, я беспомощно разглядывала его одухотворенное лицо.
Спасииите меня кто-нибудь, пожалуйста. Тут один неадекватный мужик решил взять судьбу в свои руки.
Мою, блин, родненькую судьбу, в свои мохнатые лапы.
— А если я тебя на погибель обреку, ты об этом думал? — спросила я, уверенная, что так и будет. Быть может, отыщи Рашис настоящий огонек, шанс на светлое будущее у него бы еще был, но я-то подделка. Что хорошего я могу ему принести?
Оборотень оказался просто непробиваемо самоуверенным.
— Я готов рискнуть.
У него было ровно двадцать минут, чтобы рассказать мне о своей судьбе, о том, как он жил, и почему готов чужую Огневицу прямо из дома выкрасть.
Мне не хотелось знать, что он один из тех несчастных, чья мать согрешив с оборотнем, после отказалась от сына, стоило ему в первый раз личину сменить. Не хотелось, потому что жалостливая очень была, и наслушавшись обо всех его злоключениях, боялась начать ему сочувствовать.
— Говорят, на заселке, где я вырос, как-то по весне отряд останавливался. Считалось, что это кмети княжеские, хотя никаких особых знаков у них не было. Но сила и удаль в них была такая, что многие девки не устояли, — Рашис грустно усмехнулся, — моя мать тоже. Понесла, но в лесу на откуп духам не оставила, за что ей спасибо. Вырастила, выкормила, а как превратился в первый раз, так вещи мои собрала, да велела уходить. Повезло мне.
— Чем это повезло? — спросила я, возмущенная таким отношением матери к своему ребенку.
— Тавра и вовсе на порог не пустили. А Звеня названный отец зарубил.
Рашис говорил просто, спокойно, словно это было в порядке вещей.
— Нас же попервости пятеро было. Вместе зверями по лесам бродили, вместе человечность свою искали. Да вот, один на топор напоролся, а второго Костянник выхолодил, когда мы зимой ночевать в лесу остались.
Рашис оборвал рассказ, прислушался, подобрался весь и резко взвился вверх, чтобы перекувыркнувшись, уже волком подняться на лапы, стараясь стряхнуть с шеи мешающую рубаху.
Огромный белый волк, бесшумно и страшно, выскочивший из ночной темноты, врезался в бок Рашиса. Рубаха слетела с него, а по снегу, огрызаясь и рыча, покатился черно-белый клубок.
Сидеть тихо и не отсвечивать — в моем случае был бы идеальный вариант, но я не смогла.
Когда Рашис с жалобным визгом отлетел к дереву, а Ксэнар уже готовился к новому прыжку, готовый добить противника, я бросилась наперерез.
— Постой.
Жалостливая же, глупая и сама во всем виновата.
Пока наш вожак офигевал от моей тупости, Рашис действовал.
С трудом поднявшись на лапы, он бросился ко мне.
На спине у меня глаз не было, и я этого не видела, а среагировать на предостерегающий рык Ксэнара не успела.
Меня схватили за рукав и одним невероятным движением закинули на спину. В густой волчий мех я вцепилась инстинктивно, не сразу даже заметив, что он слипся от крови, и не чувствуя, как жжет порез на ладони.
Рашису хорошо досталось, он осознавал, что не сможет справиться с вожаком и решил сбежать.
А куда может сбежать оборотень, если он ранен, да к тому же еще и с внушительным довеском на хребте, а преследователь силен и очень зол?
Я почувствовала то мгновение, едва заметный переход, когда его лапа встала на волчью тропу.
Здесь снега не было. Только узкая, основательно утоптанная тропа и темнота вокруг. Темнота, в которой горели красные огоньки.
Ксэнар говорил, что эту тропу каждый должен прийти сам, но Рашис, кажется, таких подробностей не знал. Протащив меня на своей спине по страшной темноте, он вырвался в реальный мир, а меня сорвало с его спины и бросило назад. На тропу.
Темнота поглотила меня.
Если для оборотня в этой непроглядной мгле еще предусматривалось хоть какое-то освещение, то я, по мнению тропы, его не заслуживала. Узкой, но относительно надежной дорожки видно больше не было, я стояла в темноте, не имея понятия в какую сторону идти и что делать.
А красные огоньки приближались. Что-то прошуршало совсем рядом, не спеша нападать.
Огоньки стали еще ближе и больше не плыли во мраке, лениво и величественно, теперь они нетерпеливо метались, почти сталкиваясь и нервно дергаясь.
По сапогу проползло что-то толстое, тяжелое, очень похожее на какую-нибудь огромную змею.
Это была последняя капля. Стоять на месте и дальше просто не было сил.
Оцепенение, окутавшее сразу же, стоило только Рашису выскочить в реальность, оставив меня здесь одну, спало.
Я отступала медленно, не делая резких движений, старательно не выдавая того ужаса, что разлился по всему моему телу ослабляя мышцы и мешая мысли. Просто осторожно отступала, ничего особенного. Подальше от этих красных огоньков.
В какой-то момент повернулась к ним спиной, чувствуя, что сил смотреть на это нетерпеливое перемигивание больше нет.
Я шла медленно, настолько медленно насколько это было вообще возможно. Осознала, что выдержка меня подвела, когда почувствовала, как колет в боку, а легкие разрываются от быстрого бега. Мозг плохо работал, не справлялся с нагрузкой, просто не мог пробиться сквозь толстый слой липкого, холодного ужаса, оставив меня на инстинкты.
Инстинкты помогали не очень. Все, что они от меня требовали — это бежать. Не останавливаться, не оборачиваться, не дать странной штуке, шуршащей за спиной, меня поймать.
Огоньки метались по левую руку от меня. По правую было совсем темно, а за спиной шуршал мой ужас.
И я бы хотела Ксэнарнуть направо, попытаться сбежать от того, что позади, в надежде, что оно просто ползет по прямой, но Ксэнар говорил, что с тропы сходить нельзя и пусть я не видела этой тропы, но чувствовала, что она у меня под ногами. И пока это так, я в относительной безопасности.
А то шуршание позади… это скорее всего просто страшный звук, призванный меня напугать. Как шаги в прошлый раз.
Ничего ужасного. Главное не останавливаться. Не оборачиваться…
Шуршание за спиной прекратилось, и я с облегчением вздохнула, даже чуть сбавила темп, позволив себе немного пройтись.
— Вот черт, — мой кошмар неожиданно закопошился впереди, — нет-нет-нет.
Он шуршал не переставая, словно бы располагался поудобнее, готовился принять меня в свои холодные объятия и съесть. А я послушно шла прямо к нему, медленно, неохотно, но неотвратимо.
Безвыходная какая-то ситуация.
Впереди утробно зарычали.
О том, что нельзя бояться, я вспомнила слишком поздно. Вокруг ноги обвилась щупальца, страстно сжав мой сапог.
Она была очень рада мне, как и я была бы рада еще вчера большому шоколадному торту.
Вкусная еда.
Кольцо — полезный дар жреца, мигнуло тусклым светом и засияло звездой на моем пальце, разгоняя темноту вокруг, позволяя разглядеть серую щупальцу, обхватившую мою ногу. Она была толстая, мясистая, влажно поблескивающая, отвратная с какой стороны не посмотри. Мышцы под тонкой кожей сокращались, резко подтягивая меня к себе, синие тонкие, нити, очень похожие на вены, пульсировали, перегоняя жидкость, заменяющую этому существу кровь, от сердца по всем сосудам. Если оно у этого создания вообще было. В любом случае, биология подготовила меня к тому, что для циркуляции крови в организме не обязательно иметь сердце.
Этот же мир собирался примирить меня с мыслью, что не всегда нужна голова, чтобы поесть. В конце концов, рот может находиться и в каком-нибудь другом месте.
Щупальце упрямо и очень уверенно, подтаскивало меня к огромному, раздувшемуся шару, бледно сияющему синими, пульсирующими сосудами, а посередине этого шара зияла круглая, полная зубов пасть. Дружелюбно открытая по случаю скорого обеда.
Еще два рывка я просто тупо пялилась на острые, треугольные зубы, несколькими рядами уходящие в глотку.
