Королевская гончая - Штерн Оливия (мир бесплатных книг .TXT) 📗

А если так, то… Клайв в опасности. И Дарс в опасности. Надо предупредить их, если еще не поздно.

— Связь со службой безопасности империи Квеон, — проговорила команду Луиза.

Виски неприятно кольнуло болью. Ничего, потерпит. Главное, достучаться до них. Здесь ведь организован приличный канал связи, и она должна…

Перед глазами визуализировался образ седоватого мужчины в военной форме.

— Я слушаю вас, мисс.

— Готовится переворот, — проговорила Луиза, — нужно срочно арестовать Вири. Он больше не является самим собой, у него в нейроматрице подсажен агент. Вот план захвата дворца.

И перебросила отпечаток нейрообраза.

— Принято, мисс. Назовите ваше имя.

Она задумалась на мгновение.

Имя… раньше она была Безымянной. Но осталась ли ею и теперь?

— Луиза Вивьен Мар. Пожалуйста… Промедление недопустимо, офицер.

— Информация принята.

Образ военного исчез, рассыпался искрами.

А потом… Луизу буквально выбросило из нейропространства. Вышвырнуло очень болезненно, так, что она, вскрикнув, ударилась головой о пульт управления. И еще раз.

А потом поняла, что кто-то, схватив ее за волосы, раз за разом впечатывает лицом в пластик.

Скрипя зубами, крутанула вокруг себя пространство, проваливаясь в розовую яму. И со всей яростью ударила врага.

Смех.

Скрипучий, заставляющий все внутри сжиматься, тонуть в тошнотворной мути парализующего страха.

Хозяин псарни ударил ее лицом о панель в последний раз и швырнул на пол прямо на свое… бывшее тело.

— Неужели ты думала, что я не сделаю себе резервных копий? — Он пожевал тонкими губами. — Детка, я был о тебе лучшего мнения. Причем во всех отношениях.

Луиза облизала разбитые губы и сплюнула кровь.

— Сдохни.

Еще одна волна, от которой бы и динозавр обратился липкой лужей углеродосодержащих соединений. А хозяин только усмехнулся, помахал у нее перед носом миниатюрным брелоком на железном кольце.

— Ты забыла, детка, что, пока у тебя в башке наш чип, я могу локально гасить воздействия бионика? Ах да, ты же не помнишь, как тебе его вставили туда. Маленькая еще была.

Перед глазами все плыло. В голове бухали и взрывались петарды.

— Что, не нравится? — с искренним сочувствием спросил хозяин, выпучивая глаза. — Собаку надо наказывать. А взбесившуюся — так и вообще пристрелить.

— Стреляй, — вырвалось с хрипом, — стреляй, я больше не буду тебя слушаться. Я больше не принадлежу королеве.

— Не так быстро, не так…

Хозяин нажал кнопку на брелоке, и в голове взорвался раскаленный шар.

Он был рядом с ней. Обнимал, прижимая к себе спиной. Луиза вдыхала сложную вязь запахов — кофе, табак, мята и особенный, ни с чем не сравнимый аромат чистого тела. Кофе и мята… Луиза покраснела, когда он развернул ее за плечи, взял пальцами за подбородок и приподнял лицо. Взгляды встретились.

— Почему ты мне ничего не сказала, моя любимая девочка?

Вот что ему ответить? Что?!!

Промямлила:

— Это моя война, Дарс. Прости. Я должна сама со всем этим разобраться.

— А если не получится самой? Ты не всесильна.

В синих глазах плавился лед. О боже, все бы отдала, только бы вот так, вместе, неразлучно…

— Я должна была превратиться в тебя, а потом и в императора. А вас убить. Теперь ты все знаешь.

Дарс криво улыбнулся, продолжая крепко прижимать к себе. Горький кофе и мята. Божественное, неповторимое сочетание.

— Интересный план, — сказал он задумчиво, — и именно поэтому ты решила, что провернешь все сама?

— Я не могу и не хочу подвергать тебя еще и этой опасности, — прошептала Луиза, — прости. Если бы я могла, я бы навсегда осталась рядом с тобой. Я бы сидела на полу у тебя в ногах, когда ты работаешь, я бы варила тебе кофе, я бы укрывала тебя пледом, когда уснешь на диване. Но это слишком большое счастье для королевской гончей.

Он притиснул ее к себе, прижимая голову к груди, зарывшись пальцами в волосы и легонько массируя затылок.

— Неужели ты подумала, что я все это оставлю… как есть?

— Не ходи за мной, пожалуйста…

И очнулась. Вывалилась в холодную камеру, изнутри обитую металлическими листами. По периметру потолка были установлены круглые лампы, дающие рассеянный свет.

В сознание плеснуло вмиг ожившими воспоминаниями, словно ледяной водой окатили. Луиза застонала сквозь зубы от собственного бессилия. Как она могла проколоться так глупо? Почему не подумала о том, что хозяин псарни создаст несколько копий себя самого? Так, на всякий случай? И где теперь искать эти копии? Ну, допустим, папашу Вири возьмут тепленьким. Еще одну копию она собственноручно пристрелила. А сколько их еще — неизвестно…

Было холодно, очень. Луиза вдруг поняла, что с нее сняли экзокостюм, оставили в штанах и куртке, в которых она сбежала с Рамоса. Она подтянула к груди колени, чтобы уменьшить площадь соприкосновения с полом, хотела сесть — но голова отзывалась такой воистину адской болью на каждое движение, что пришлось замереть в скрюченной позе эмбриона.

«Думай, Луиза, думай».

Для начала она попробовала толкнуть бионическую волну — и едва не взвыла в голос. Под череп словно горящие угли высыпали.

«Сукин сын».

Конечно же у хозяина брелочек, и он может настраивать его по собственному желанию. Знала бы, где именно чип, выдрала бы с корнем.

«Да ладно, если он сидит глубоко в мозгах, ничего ты не сделаешь».

Тогда Луиза стала размышлять о том, как можно уничтожить человека, который пока что одержал верх. Это ведь очень важно — поставить цель, и не беда, что сейчас она избита, заперта и беспомощна. Когда есть цель, королевская гончая обязательно найдет средство для ее достижения.

Итак, пока что она была жива, и это говорило о том, что хозяин не торопится убивать свой последний — и самый лучший экземпляр гончей. Это давало надежду на то, что он еще попытается ее вразумить… какими-нибудь своими, не очень приятными методами. Плевать.

Возможно, она даже подыграет ему, сделает вид, что согласилась, потому что из этого ледяного мешка нужно выбираться, и чем скорее, тем лучше.

Где же этот подонок хранит свои копии?

Допустим, копии нейроматриц, скорее всего, залиты в локальный кластер. Вряд ли он качает их сюда с другой планеты, да и сложно это было бы в организационном плане: здесь, считай, последнее убежище, едва ли есть другие. А где могут быть подготовленные тела?

Она вздрогнула, когда из динамиков раздался ненавистный голос:

— Ну что, подумала над своими ошибками?

— Да, — ответила не раздумывая, — я готова все исправить.

Скрипучий смешок.

— Исправить… Время упущено, гончая. Ничего не исправишь. Я уже веду события по другому пути, император все равно будет убит. А ты не отыграла отведенную тебе роль. Более того, соблазнилась жизнью в империи и предала королеву. Ты ведь знаешь, что за это бывает?

Луиза промолчала. Конечно, знала. Такие, как она, недостойны более жить. И, видимо, хозяин псарни все решил для себя. Оставался только вопрос — как?

— Ты ведь почуяла акдов в моем убежище, — насмешливо спросил он, — почуяла, как же иначе. Это дикие, нецивилизованные акды, гончая. Они жрут все, что движется, исключая меня, потому что для них я пахну их королевой, их самкой. Но ты-то будешь пахнуть просто едой, свежим мясом. Я хочу, чтобы свои последние минуты ты думала о том, как виновата перед королевой Дирсах, гончая. Прощай.

— Ты больной ублюдок, — прошептала Луиза, — я до тебя доберусь. Все равно доберусь.

Он, на удивление, расслышал.

— Я оставлю здесь мой брелок, чтобы у тебя не возникало дурных мыслей. Он активен, гончая. Так что можешь расслабиться и получить удовольствие от пиршества… ну, насколько это у тебя выйдет.

Мерзко хихикнув, он умолк.

Видимо, ушел руководить штурмом императорского дворца. Пусть попробует, гад. Кто предупрежден, тот вооружен.

Луиза собралась в комок, подняла тяжелую голову, в которой ртутными шариками каталась боль.