Страж (СИ) - Татар Анастасия (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Он, вроде, меньше Ризера, но сплошная боевая машина! Падая, еще и больно царапаю локоть и колени. Дура! Думая о картах, я прикидывала, что серый шут — Ранзес, но как же я ошибалась!
Из горла вырывается рык. Ударив по мату, стремительно поднимаюсь и, увиливая от очередной попытки ударить в торс, на который припадает где-то шестьдесят процентов ударов, подпрыгиваю и люто даю куратору в морду. Костяшки горят, пока тот потирает челюсть, и я с радостью (удивительно) отмечаю кровь на его лице. Чудесно! Но хочется еще!
Следующая попытка с криком заканчивается перехватом руки и броском через плечо, после которого Ранзес застывает надо мной с занесенной рукой. Пока у меня плавают звезды перед глазами и дико тошнит от кружащегося потолка, я всего на миг заглядываю в его глаза, замечая легкую улыбку и нотки одобрения. Проклятие! Да это же издевательство! Хочу домой!
Отпустив меня, он поднимается на ноги, пока я пытаюсь осилить хотя бы четвереньки. А ведь впереди еще отработка… чертова отработка… у меня наверняка сломаны ребра… дьявол…
— Кто скажет мне, в чем она ошиблась?
А я в чем-то ошиблась? Кроме того, что нарисовала на двери знак и решила изменить свою жизнь раз и навсегда?
— Слишком медленно? — предположил кто-то.
— Нет. Я бы даже сказал, что по скорости с ней не сравнится никто из вас, лентяи. Ну? Еще предположения?
— У неё маленькая сила удара? — выступил Чачи, очередной азиат, раньше казавшийся мне адекватным.
— Хочешь опробовать? — рыкнула, все еще валяясь на полу и пытаясь отплеваться от крови.
— Тихо! — прервал Ранзес. Я скрипнула зубами. Сил совсем нет. — Так что, никто не догадывается?
Все молчали, а я сопела. То ли от злости, то ли от начинающего опухать носа.
— Ну что ж… она была хороша и местами побеждала, однако! Во-первых, слишком агрессивна. Да, это усиливает удары и скорость, особенно за счет адреналина. Но из-за чрезмерных эмоций вы можете упустить важные детали и тем более спровоцировать вашего соперника на точно такую же эмоциональность. Поверьте мне, агрессивный противник станет вашей прерогативой только в том случае, если вы сами будете держать контроль. А во-вторых… я даже не знаю, что думать… что это еще за боевой клич? Ясное дело, если противник смотрит вам в глаза и точно видит ваше местонахождение, но кто, черт подери, кричит, нападая со спины?
Мне кажется, ему срочно нужна типичная баба-прессак, которая кричит в уши двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
По толпе прокатились смешки.
Круто. Меня вроде как и похвалили, а я все равно проклятое посмешище.
Ваур мне обрадовался, как родной (нет), когда я ввалилась в лазарет, вся побитая и злая. Прежде чем взяться меня хоть для галочки осматривать и обрабатывать раны, он уколол обезболивающее и дал таблеточку успокоительного. Сразу оттуда устало поползла в библиотеку, где меня, с пакетом еды, нашел Алисс, молча заставил отодвинуться, вклинился между мной и спинкой стула, обнял и положил голову мне на плечо.
Почему-то хотелось плакать.
Я сидела, рассматривая карты, которые мне дала гадалка уже как месяц назад. У серого клоуна на циферблате часов все еще было без двадцати. Стрелка так и не сдвинулась, хотя я думала, что она означает дни. Карты пришлось взять, потому что в последнее время, стоило начать засыпать, мне казалось, что музыкальная шкатулка в руке у красного Джокера начинает играть какую-то скрипучую мелодию, проникающую мне в голову. Он страшно улыбался, щурил черные глаза, а из рукава все так же торчал нож.
Полночь.
Раньше они ассоциировались с Алиссом и Ранзесом. Теперь я уже совсем не понимала, кто есть кто и зачем вообще мне эти волшебные бумажки, но выбросить их рука все равно не поднималась.
Время шло, а ничего толком не менялось, за исключением моего нового режима. Я правда только училась и тренировалась, даже умудрилась получить пособие. Ректор не высовывался, Ранзес контролировал, с Цэрлиной и Дамиром мы стали чуть не одной семьей, но Алисс… пока он ничего не требовал и просто постоянно находился рядом, как только выдавалась возможность оказаться одной. Об этом я никому не говорила. Было совершенно ясно, что никто не в восторге от него, но никак не могла понять: почему?
Вроде бы, я его не любила. Просто с ним постоянно чувствовалась какая-то электрификация, тепло, хотелось целоваться и целоваться, но… не больше. Дальше оно не заходила и иногда, казалось, он из-за этого очень злился.
Так возвращаясь к неприязни, почему все так ополчились против него? Почему-то я упорно думала о том, что он похож на «мертвеца».
Самое мерзкое, что кошмары не прекращались, но после всего я просто не смела пойти скребстись в дверь куратору. Даже выпрошенное у Ваура снотворное не избавляло от лика Алисса, крови и проклятого ритуала «омертвения». Это был один из случаев.
Руки дрожали и не получалось успокоить слезы. Мне было банально страшно, страшно без причины, и отчего-то так невыносимо больно, будто изнутри резали, жгли, царапали. Тусклое освещение комнаты не спасало от мерещившихся по углам теней. Приходилось иногда зажимать рот рукой, чтобы не слишком громко всхлипывать: стены здесь тонкие.
Почему он так со мной? За что?
Проходит час, а я все так же сжимаюсь калачиком и понимаю, что точно уже не усну здесь и одна. Ни этой ночью, ни когда-либо вообще. И ужасно холодно, то ли изнутри, то ли в комнате все заледенело.
Не могу больше.
Обвернувшись одеялом и прижав подушку к груди, слезаю с кровати, как ребенок опасаясь монстров под ней, выскальзываю из комнаты, не забыв выключить свет и запереть дверь.
С меня хватит.
Странно, целуюсь и обнимаюсь с одним, а спать не могу без другого.
Ранзес открыл несколько минут спустя, когда я уже немного успокоилась, но как только я увидела его на пороге, сонного и растерянного, не смогла сдержаться, чувствуя, как начинает щипать в носу.
— Извини, я… я просто… это до сих пор продолжается… я не могу больше… не могу так…
Он затянул меня внутрь, захлопнул дверь и обнял, легко поглаживая по спине. Мое тело было почти каменным, страшно напряженным, и в то же время контролировать его не получалось. Поэтому упорно сжимала в руках подушку, укутавшись в одеяло, и шмыгала носом, не веря тому, что чувствую.
Я успокаивалась. Грелась и успокаивалась, радуясь, что получилось урвать хоть капельку этого родного тепла.
Как же я соскучилась по нему.
— Прости, что я был таким гадом, — со вздохом, зарывшись в мои волосы, просит он.
Голова кружится, и непонятно почему.
— Ничего… это я виновата…
В теле такая чудовищная слабость, что ему приходится не просто обнимать, а еще и крепко придерживать. Глаза, наверняка опухшие и сонные, слипаются, и я наконец-то проваливаюсь в темноту. Приятную, теплую темноту, как будто в холодный ливень стою под навесом. Так, словно что-то по-настоящему оберегает.
С тех пор я всегда спала у него. Бессмысленно было ложиться в разных концах, ночью все равно как-то так получалось, что мы обнимались — иначе уснуть я просто не могла. И только надеялась, что об этом не узнает Алисс. Впрочем, гадко было думать о последствиях.
Поблажек мне не давали. Все так же приходилось убивать все время на учебу и тренировки, бегать к Вауру, но теперь я хотя бы высыпалась и регенерация, соответственно, была в разы лучше. Странно было думать, что я находила оправдание этому «воспитанию», как бы оно не выражалось. Это как не замечать недостатков дорогих людей, просто потому, что ты все равно будешь любить их.
Все изменилось, когда за пару дней до отъезда пятого курса мы собрались на одну вечеринку…
19
— Мне вроде казалось, что я тут чаще всего оббиваю пороги лазарета, но… когда ты успел так головой удариться? Или это я тебя так?
Надя смотрела с нотками недоверия. Это так девушка реагирует на вечер отдыха в подарок? Она щурилась и во всем будто искала подвох, попутно разминая шею. Наверное, наивно полагала, что небольшая разминка поможет расслабить мышцы после тренировки… но только не когда ты весь в синяках.
