Кудель кровавого льна. Книга первая (СИ) - "Принцесса Штальхаммер" (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Готовый лук мастерица-лучница обклеивала тонким слоем коры теневика, отличающейся своими витиеватыми и неповторимыми узорами, а затем Мать Рода самолично накладывала на оружие чары и прятала его в наиболее сухую и тёмную пещеру в глубине леса. Там дриадский лук маялся несколько лет, пока его будущая обладательница обучалась стрельбе. Мать подрастающей дриады милостиво одалживала дочери свой лук и обучала её правильно захватывать и натягивать шёлковую тетиву, чтобы та не резала кожу и пальцы, бить часто и без промаха и изготавливать стрелы. Сила натяжения дриадского лука достигала ста семидесяти фунтов, и для того чтобы натянуть прочную тетиву, приходилось прикладывать недюжинную физическую силу. Но дриады были отнюдь не хлипкими соплячками, их силёнок было достаточно, чтобы пустить стрелу на расстояние до двухсот саженей и, что самое главное, с наименьшей погрешностью. В стародавние времена ни один человеческий или эльфийский лучник не мог побить такой рекорд.
В семь-восемь лет дриада получала своё вожделенное оружие, а ещё налуч, тул, краги, кольцо-цилиндр и сипер — это считалось вступлением во взрослую жизнь и было сродни великому празднику. Юная лучница включалась в отряды разведчиц и вместе с сёстрами принималась патрулировать опушки родового леса. Она уже была достаточно обучена, чтобы со ста шагов попасть точно в крестец или глаз непрошенному гостю, решившему поживиться ценной древесиной или экзотической дичью.
Элизабет не обошла подобная процедура. В детстве эльфийка без промаха сбивала муху, сидящую на ветке дерева в пятидесяти шагах, но после ухода из Зачарованных Пущ стрелецкое мастерство быстро забылось без практики. Серокожка в плане нападения и зашиты полагалась только на магию: она была более неприхотливой, не задерживала и не занимала много места. Изредка на зачарованную шпагу и револьвер. Её кленовый лук, оклеенный сухожилиями и костными пластинами, украшенный золотыми рогами, со снятой тетивой висел в кабинете над напольным зеркалом как напоминание о беззаботных детских годах, проведённых в родных чащобах. Эльфийка даже в мыслях не могла позволить себе продать это чудо стрелецкого ремесла и на все подобные предложения не слишком вежливо посылала покупателей.
***
Шай’Зу осторожно вытащила свой лук из сайдака и проверила силу натяжения шёлковой тетивы.
— Воистину, дриадский лук в наши времена настоящая редкость, увидеть его может далеко не каждый, чего уже молвить о приобретении, — Иезекииль не мог не прокомментировать действия древодевы. Кхыш без особой осторожности бросил деревянные ящики на пирс к остальным, хотя наклейка на их крышках ясно гласила, что обращаться с товаром внутри следует осторожно.
— Поверь, человек, наличие одного лука ничего значит, главное — мастерство, — Козочка натянула струну и вернула её в первоначальное положение. — Можно иметь хоть десяток дриадских луков, но какой в них смысл, если не умеешь ими достойно пользоваться?
— Безусловно, госпожа Шай’Зу, и я бы с удовольствием посмотрел на вашу стрельбу.
— Неужели ты не видел, как я вчера стреляла гномов?
— Хм, я, помнится, упрашивал вас не вмешиваться и охранять Аврору.
— Нет, человек, я должна была вмешаться. Вам нужна была помощь, а моя позиция на возвышенности оказалась идеальной. Если бы не моё вмешательство, наши потери были бы куда крупнее, чем два зарубленных матроса. Я едва успела прикончить одного подленького гнома, который хотел швырнуть тебе томагавк в спину.
— Верно, гномы никогда не отличались честностью и уважением к сопернику в поединках. Ежели дело было так, благодарю от всей души, вытаскивать томагавк и собирать позвоночник по кусочкам не очень приятное дело… Интересная крага.
— Это сипер, — Шай’Зу ремешками зафиксировала желобок на правом предплечье поверх бинтов и ухватила рельефную рукоять лука, выточенную под стать сжимавшим её пальцам. — Моя крага не так давно порвалась и оказалась безвозвратно утеряна. Дриады для пущей дальности стрельбы пользуются короткими и лёгкими стрелами, человек, и, чтобы растянуть тетиву, необходима дополнительная направляющая длина, которая достигается вот такой вот костяной канавкой.
— Интересное кольцо.
— Не такое интересное, как твоё. Это специальный перстень, захватывающий тетиву и защищающий палец от удара при спуске, — Шай’Зу унизала большой палец левой руки костяным колечком, по форме напоминающим цилиндр. — Матушка обучала меня захватывать струну большим пальцем и удерживать его указательным и безымянным.
— Стреляете вы и вправду по особой технике, отличной и от человеческой, и от эльфийской. Вы ещё и левша, хм. Странно, что ваша матушка не переучила вас.
— С какой стати она должна была меня переучивать? — набычилась древодева. — На всё воля Матери-Природы, если она захотела, чтобы я родилась с развитой левой рукой, значит, такова моя судьба, а переучивать — значит, идти против воли Создательницы.
— Не знал, что дриады такие фаталистки.
— Эй, человек, хочешь увидеть моё стрелецкое мастерство? — мигом остыла Шай’Зу. — Тогда становись в очередь!
Мужчина оглядел толпу галдящих ребятишек, которую успела собрать дриада, и решил уточнить:
— Желаете продемонстрировать детям свои умения стрелять из дриадского лука? И какова причина? Для плезиру или за деньги?
— Деньги меня не интересуют, человек, — дриада вытянула из колчана стрелу — короткую, с выточенной внутри стержня канавкой и обильно оперённую узкими вытянутыми перьями яркой расцветки.
Производство одной такой стрелы занимало у дриады целый день, поэтому к растрате снарядов лучницы-кентаврицы подходили очень экономно. Бить — так в цель, да так, чтобы цель не убежала со стрелой в заднице или плече. Яркое оперение помогало дриаде отыскать свою стрелу, в какие бы заросли та ни улетела, и забрать обратно. Отдельная наука состояла в том, чтобы вытащить снаряд из трупа и при этом не оставить внутри костяной наконечник.
Иезекииль увидел наконечник стрелы, зажатой между указательным и безымянным пальцами, — тройной и зазубренный, созданный для того чтобы без проблем дробить кости, рассекать мышцы и превращать внутренности жертвы в винегрет. Древодевы знали толк в предоставлении первосортных истязательств, и речь шла не только о зубчатых стрелах: о жестокостях жительниц лесов по отношению к своим врагам знали на каждом континенте Сикца. Попасть в плен к древодевам означало не только неминуемую гибель, но и долгие, мучительные и изощрённые пытки, такие как сжигание заживо в берестяной клетке, кастрация и перемалывание костей тяжёлыми копытами, четвертование, разрывание на куски корнями деревьев, служба мишенью для стрел подрастающих дриад или кормом ручным мантикорам. Существовала примета: если дриады принимались пленить и истязать расхитителей природных богатств родового леса, а их изуродованные трупы вывешивать на опушках, значит, чаша терпения Матери Рода оказывалась переполненной. И долго потом даже самые безрассудные и отчаянные грабители обходили родовой лес за тридевять земель. До тех пор, пока Мать Рода не успокоится и не станет более добродушной, если такое слово вообще можно было употребить в контексте отношения главной дриады к браконьерам, звероловам, лесникам и иже с ними.
Дриада ловко перевернула в ладони зазубренную стрелу и ткнула подушечкой большого пальца в наконечник. Тот с лёгким щелчком разделился на три крошечных острых крючка.
— Нравится малышка? — с издевательской улыбкой спросила кентаврица, зубами скрепляя крючки в единое целое. — Одной стрелы достаточно, чтобы жертва умирала долго и мучительно и не в силах была вытащить её из мясной каши без посторонней помощи. Это на всякий случай, вдруг у меня рука дрогнет и не выйдет прикончить жертву с первого раза. Именно поэтому тот, кто убегает от меня, молится, чтобы моя рука не дрогнула. Я-то потом нагоню, из гуманности перережу горло, чтобы не мучился, но последние секунды жизни жертва будешь вспоминать даже на том свете.
Квартирмейстер почесал вдруг начавшую зудеть область между лопатками.
