Дом и война маркизов короны - О'Санчес (Александр Чесноков) (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— Теперь еще и кровью разит!
— И дерьмом, ваша светлость!
— Угу.
— Сей миг его разыщу! Может… Ваша светлость… может, пусть он во дворе накроет, а то пока здесь уберутся…
— Дельно, согласен. Да где же он, всех богов пополам!..
— Здесь я, здесь! — Откуда-то из под прилавка вынырнул толстенький, горбатый от вечного подобострастия человечек. — За кувшинчиком-то в подвал… да и не слышу ничего… О-ой, боги…
— Слуги где? Меня слушай, а не рот разевай! Падаль потом приберешь.
— Давно слуг нет, ваша милость, только мы с сестрой…
— Одним словом, накроешь во дворе, где-нибудь под навесом, чтобы от дождя. И как можно быстрее, ящер, его светлость торопится!
— Да… да… конечно… А что его светлость изволит…
Носатый рыцарь плеснул на стол из кошелька, червонцы так и брызнули по сторонам, заскакали по кирпичному полу… Сие как раз не беда, ни один не затеряется. Боги! Вот это и называется счастье!
— О! О… о, ваша светлость!
— Пошевеливайся, восторги отдашь сестре. Вода для умывания должна быть свежей, вино терпким, еда горячей и жирной. В атаку.
На исходе дня добрался до трактира имперский розыск с конвоем. Трупы лежали рядком на заднем дворе, заняли весь, так что и не пройти. Хорошо еще — холод осеннего неба не позволил превратиться падали в тухлятину, да и дождь стер лишнюю кровь…
— Ха. За нас кто-то славно поработал…
Опознание убитых много времени не заняло, все это были известные личности, давно по ним кол и плаха скучали.
— Тэк-с, ну а эти двое как выглядели?
— Да… как… Тот, который его светлость — широченный, аж кольчуга лопается, а кулаки что ведра. Лицо обнаковенное, разве что носатый, борода обнаковенная, короткая… страхом от него так и веет, пуще всех! Оба черные мастью, не седые. Тот, второй — на степного дикаря похож: морда как у цуцыря, вся в буграх, рот кривой, усы большие, руки до колен. Голоса громкие. Лоб у второго-то — как в народе говорят — весь в подбородок ушел..
— А-а, понятно, — сыскные стражи дружно кивнули. — Это его светлость маркиз южного удела, Чигири Черный Птер, и его сенешаль, рыцарь Доли Муравый. Все понятно. Ну что, на том и покончим розыск? Как водится, важные господа правы, а разбойникам — туда и дорога. И доложим немедля во дворец. Велено же обо всех важных в эти дни не мешкая докладывать.
— Да прямо-таки во дворец??? А ты слышал — что там сейчас творится? Войдем и не выйдем, за милую душу! Завтра доложим, когда все прояснится, кому докладывать. Здесь — скажем — дело было простое, а у нас до ночи по храму богини Нуа задержка вышла, отягощенная делом об оскорблении Величеств… Поехали.
Двоих путников легко пропустили через заставу у северных ворот Города, чуть резче получилось у ворот Дворца, но — утряслось: за самоуправство и рукоприкладство маркиз впоследствии ответит, но — пришлось пропустить. Его, сенешаля и двух дружинников, более похожих на отпетых злодеев из городской темницы… Вся дружина прибыла на площадь вовремя и наплевала на все угрозы и приказы, исполнив только то, что повелел его светлость: встала строем прямо на краю Дворцовой площади… Да… в смутные-то времена все шатается, даже верховная власть, всяк себе господин…
В главных чертогах дворца тем временем готовился к коронации его Высочество Доноури Первый. Торжественную церемонию проведет лично его Святейшество Ультувай, проведет в присутствии четырех десятков вельмож, сторонников его Высочества Доноури и под наблюдением его личной гвардии, отныне Гвардии дворца. Принц Рабари первый присягнет новому государю и будет сослан жрецом в один из дальних храмов, а немного погодя, когда все уляжется в государстве, жрец Рабари тихо умрет от какой-нибудь болезни, стремительно и без мук. Если же он откажется присягать — будет умерщвлен здесь же, в соседних покоях, немедленно.
— Слушайте, высокие судари, слушайте! Всем преклонить колена!.. Всем встать с колен! Всем обнажить головы… Всем водрузить головные уборы… Мечи наголо! Мечи в ножны. Все ли слышат меня?
— Все!
— Все.
— Все…
Тогда — начинаем. Корона Императора!..
Церемония пошла заведенным порядком и уже набирала ход, как двери в чертоги ухнули под чудовищным ударом и с неприличной быстротой распахнулись.
В дверном проеме стоял, чуть в раскоряку, здоровенный рыцарь, в котором все присутствующие без труда узнали провинциала из южного удела, маркиза Чигири Птера. В одной руке маркиза был его знаменитый меч, а в другой, высоко на весу, трепыхался дворцовый герольд. Маркиз встряхнул герольда и поставил на пол.
— Ну???
— Ка-кха… Гм!.. Его светлость маркиз Чигири Черный Птер, со свитою! С докладом к его высочеству!
Присутствующие недоуменно переглянулись: во-первых, сей маркиз отнюдь не сторонник победившего крыла, а во-вторых… Что за манеры и что это за свита такая? Что ему надо здесь?
— Сударь, вы отдаете себе отчет…
— Да ваше высокопревосходительство, отдаю! — взревел в ответ маркиз и перевел взгляд с канцлера на его высочество Рабари. — Но мне было дано поручение от его Высочества, и я обязан ему доложить немедленно!
Не давая никому опомниться, Чигири Птер пересек зал и глубоко поклонился побледневшему принцу:
— Ваше императорское Высочество! Выводок оборотней выслежен, обложен и готов к травле!
Присутствующие в полном недоумении внимали реву этого неотесанного чудовища и начали переглядываться меж собою, как бы в поисках человека, способного, наконец, разъяснить или рассеять этот бред. Маркиз тем временем продолжал:
— Желаете ли вы немедленно затравить добычу, либо решите пока отдохнуть в тиши и одиночестве, в пределах своего Дворца… — но пусть все будет как вы скажете, а не как я скажу…
А-а-а!.. Так вот к чему эти неуклюжие намеки… У этого бастарденыша сторонник объявился… Оружие зашевелилось в руках вельмож, Гвардия дворца по сигналу канцлера также пришла в полную боевую готовность. Принц Доноури переводил взгляд с его Святейшества на канцлера, не в силах поверить, что… нет, что это? Это что — наяву???
Его высочество Рабари позволил себе слабую улыбку на изнуренном челе… есть некое горькое утешение в том, чтобы увидеть напоследок лицо среди предательских рыл. Но жажда жизни и безумная надежда вдруг вспыхнули в груди его: что ж! Умирать следует с достоинством и в бою, как это и положено дворянину! Он молод, но он знает, что такое честь.
