Книга мёртвых - Хольбайн Вольфганг (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Силы Балестрано были на пределе, когда он подошел к полуобрушившемуся входу в башню. Его сердце билось так сильно, что, казалось, готово было разорваться. Каждое, даже самое незначительное движение огненной болью отдавалось в руке и плече. Свет был настолько слабым, что в первый момент он вообще едва мог что-то разобрать. Крепясь изо всех сил, он старался не смотреть на четыре тела под белыми платками, лежавшие в углу небольшой комнаты. Ему вообще не нужно было смотреть на них, чтобы знать, что они там. Они всегда будут там, независимо от того, как долго он проживет и как далеко сбежит от них. Сегодня ночью, когда он убедится в том, что все остальные уснули и никто не сможет застать его врасплох, Балестрано забальзамирует тела и сделает так, чтобы никто не заметил чудовищных перемен, происшедших с ними. Завтра утром, перед тем как уйти, тамплиеры похоронят четырех магистров здесь, в месте, где они погибли. И все же ему не уйти от их преследования, и Балестрано знал об этом. Они будут приходить к нему во снах, а их искаженные от ужаса и боли лица будут стоять перед его глазами, когда он будет читать мессу и смотреть на святую воду. Их ухмылки будут мелькать между строками Библии, их хихиканье будет звучать в ночи… Балестрано подпрыгнул, как от удара.
Хихиканье не было порождением его фантазии.
Оно существовало в реальности!!!
От ужаса у Балестрано глаза полезли на лоб, когда он уставился в темноту. Комната наполнилась клубящимися тенями, и на мгновение они показались ему слишком темными. Слышался шорох ветра, в котором Балестрано различал злое хихиканье. Он видел какое-то движение, и это был вовсе не ветер, вздымавший пыль и песок…
И тут он увидел четыре лежанки.
С губ Жана Балестрано сорвался хриплый крик. Его руки задрожали, а глаза расширились от ужаса. Из уголка рта потекла слюна, но он даже не заметил этого.
Лежанки были пусты.
Четыре лежанки были пусты!!!
Мертвецов не было на месте.
Из тени вновь раздалось хихиканье — блеющее, звонкое и по-прежнему невероятно злое. Балестрано хотелось закричать, убежать прочь, но он ничего не мог сделать. Впервые в жизни Великий магистр по-настоящему ощутил, что означает слово «ужас». Парализованный страхом, он утратил способность думать. Не в силах справиться с паникой, он на мгновение превратился в дрожащий от ужаса комок плоти.
Хихиканье раздалось вновь, и на этот раз Балестрано хватило сил оторвать взгляд от пустых лежанок и посмотреть в угол, откуда доносился этот кошмарный звук. Там он увидел тень — большую, лохматую, напоминавшую очертания человеческого тела. И эта тень, похожая на паука, двигалась. Медленно и неуверенно.
Балестрано напрягся, чувствуя боль при каждом движении, и, сделав шаг к тени, остановился. В темноте блеснула пара темных глаз, отражавших свет.
— Ну что, брат? — донесся из темноты тихий хриплый голос. — Ты удивлен тем, что увидел нас здесь?
Услышав этот голос, Балестрано застонал от страха. Голос… не был человеческим. Казалось, эти звуки издают голосовые связки рептилии. И все же магистр узнал его.
— Брат… брат Бото? — охнул он.
Ответом ему был блеющий смех. Тень приблизилась, и на мгновение в темноте блеснула белизна одежды тамплиера, как огонек на болоте. Лицо брата Бото было чудовищно — черное, изуродованное, ужасное. Нечеловеческое. Словно решив, что Балестрано на этот раз увидел достаточно, Бото отступил.
— Бафомет, — пролепетал Балестрано. — Ты… Ты… — Запнувшись, магистр шумно вдохнул и сумел взять себя в руки. — Изыди, Сатана! — дрожащим голосом воскликнул он. — Ты получил то, чего хотел. Я сдержал свое слово. А теперь уходи. Убирайся в бездну ада, из которой ты пришел.
Но тень не исчезла. Единственной реакцией на слова Балестрано был злобный смех.
— Все не так просто, брат Жан, — хихикнул Бото. — О нет, совсем не так просто.
Казалось, чья-то ледяная рука опустилась на голову Балестрано и медленно, но неумолимо начала сжимать его виски. Мужество оставило Великого магистра, и в его сердце остался один только страх. Панический ужас.
— Кто… кто ты? — пробормотал он.
— Я не тот, за кого ты меня принимаешь, брат, — хихикнула тень. — Я не Бафомет. Да, несомненно, твоя небольшая сделка с ним удалась. Ты обещал ему наши души, и он их получил. Ты слышишь, как они кричат? Ты слышишь, как они проклинают тебя, брат Жан, человека, которому они доверяли? Ты их слышишь?
Балестрано скорчился, как от удара.
— Прекрати! — простонал он. — Убей меня, если хочешь, но остановись!
— Убить? — Тень омерзительно рассмеялась. — Убить? Ну уж нет. Ты был бы не против, да? Ты думал, удачная сделка и пара кошмаров в довесок — и никто никогда не узнает, что ты сделал. А затем ты сам отпустишь себе грехи и освободишься от всего этого, чтобы спокойно жить до самой смерти. Но все не так просто. Не в этот раз.
— Но… кто ты? — прошептал Балестрано. — Кто ты, если не Бафомет?
— Да ведь ты сам только что назвал мое имя, разве не так? — с наигранным удивлением произнесла тень. — Я твой брат Бото, вернее, то, во что ты меня превратил. Я мертв. — Тень ухмыльнулась. — Да-да, брат Жан, я мертв, как и три других магистра. И все же я еще здесь. Я всегда буду здесь. Мы всегда будем присутствовать в твоей жизни. А завтра, когда взойдет солнце, мы будем ждать тебя…
С этими словами тень скрылась, и Балестрано почувствовал, что брат Бото исчез.
Великий магистр со стоном опустился на землю и заплакал. Но ему это не помогло.
Когда я вернулся в лагерь и вошел в палатку, Присцилла проснулась. Она открыла глаза, и ее руки, до того неподвижно лежавшие на кожаном переплете книги, начали двигаться, бесцельно и резко, словно жили своей отдельной жизнью. Я сам испугался этой мысли, но именно так я и подумал. Внезапно я начал понимать, что имели в виду Сидящий Бык, Коди и все остальные. Даже мне было трудно приблизиться к Присцилле, не испытывая отвращения. Я смотрел на нее и внутренне содрогался. Глаза девушки были широко распахнуты, но в ее немигающем, до боли пустом взгляде не было узнавания. Если где-то в ней и скрывалось ясное сознание, то оно было спрятано глубоко, под чем-то другим, чем-то, что…
«Ах, черт побери, ну почему я не сдался?» — в ярости подумал я. В конце концов, Некрон ведь сказал мне, что он сделал, а если бы и не сказал, то нужно было быть полным идиотом, чтобы не увидеть этого самому. Девушка, лежавшая передо мной, уже не была Присциллой. Я не мог не признать, что Сидящий Бык прав: ее тело превратилось в пустую оболочку, а сама она не владела своим сознанием. Присцилла была одержима, но не демоном, не духом ведьмы, как это было раньше, а чем-то намного худшим. Она оказалась во власти этой дьявольской книги. Книги, силу которой пробудил Некрон и которую лишь он способен был укротить, если это вообще было возможно. Но Некрон умер, а значит, нет никакой надежды освободить Присциллу от гнета безумия.
Эта мысль показалась мне настолько чудовищной, что я чуть не закричал. В это мгновение мне хотелось, чтобы Некрон был жив и находился в моих руках, — тогда бы я мог заставить его освободить Присциллу от ее оков.
— Пойдем, Роберт, — мягко произнесла Энни, подошедшая ко мне.
Повернувшись, я заставил себя улыбнуться.
— Ну что, пора? — спросил я. — Время для прощального обеда?
— Иксмаль и Сидящий Бык… готовы, — запнувшись, ответила она. — Они попросили, чтобы я привела тебя.
Я заметил, что она едва сдерживает дрожь, глядя на Присциллу. Я прекрасно понимал, что чувствует Энни. Она не хотела, чтобы я увидел, насколько отвратительно ей это зрелище. Я был благодарен Энни за эту попытку, хотя она и не удалась. Но я на нее не обиделся.
— То, что вы собираетесь сделать… опасно, — произнесла Энни, стараясь не смотреть на меня.
— Возможно, — кивнув, ответил я. — Возможно. Хотя я допускаю, что все будет очень просто. Или, наоборот, у нас ничего и не получится.
