Небосвод мечей - Дункан Дэйв (версия книг TXT) 📗
Его звали сэр Тьерри. Будучи королевским знаменосцем, он потерял ногу в Исилондской войне и теперь превратился в скрюченного старичка, сетующего на судьбу из-за своей немощи, неудачной женитьбы, а также невозможности растрясти бюджет замка и обеспечить себе достойную пенсию где-нибудь подальше. Долгие годы на его предшественников никто не обращал внимания, но на несчастного Тьерри ополчились аудиторы и требовали постоянных отчетов обо всех финансовых делах. Он не сомневался, что греймерские чиновники используют заклинания и тайно следят за ним. Но правда заключалась в том, что обо всех его действиях и, напротив, бездействиях, мать Дианы писала своей дочери, а та сообщала Малинде, которая, в свою очередь, информировала лорда-камергера.
Принцессу никогда не интересовало состояние Сторожки, и поэтому она пришла в полное небрежение – стекла выбиты, двери болтались на одной петле, сорняки заполонили сад. Дома на Королевском Мысе строились из сизого известняка, очень мягкого и легко подвергающегося эрозии. Половина стен практически обрушилась, а соломенная крыша разлетелась по окрестностям.
– Стой! – прокричал Одлей, и кавалькада замерла. – Вскоре тут начнут ремонт. Давайте исследуем это место, пока есть возможность. Я хочу, чтобы каждый из вас смог пройти здесь с закрытыми глазами и ни разу не споткнуться.
Он вопросительно посмотрел на Малинду, ожидая одобрения.
– Хорошо! – сказала она. – Мы с Дианой подержим ваших лошадей. Лучше всего на свете я умею держать лошадей… Ладно, шучу. Идите. – Она выпростала ногу из стремени и простонала: «Ооох!», когда Пес подхватил ее на руки. – Спасибо, любимый. Если бы не ты, я бы навсегда там осталась.
Абель, Одлей и Винтер уже скрылись. Изможденные лошади все равно не могли ступить ни шагу, так что сторожить их не было нужды.
– Кажется, здесь все сильно уменьшилось. Раньше Королевский Мыс был больше.
– Ох! – прошептала Диана, смотря в другую сторону.
Малинда проследила за ее взглядом и увидела Пса: он лежал на животе в крапиве и репейнике с прижатой к земле головой. Что такое? Она подошла к нему и опустилась на колени.
– Пес?
Он поднял голову и медленно встал на колени. Его глаза, совершенно белые на свету, расширились от… страха? Ужаса? Она обняла его, как всегда, почувствовав, что обнимает дуб, но на этот раз его трясло как в лихорадке.
– Пес? Что случилось?
Зубы его застучали.
– Скажи мне!
– Прибой. Я слышу прибой. Я не знал, что здесь будет прибой, – прошептал он, хотя Диана тактично отошла в сторонку и вокруг никого не было.
Неужели она видит страх в глазах человека, который не боялся меча, пронзающего его сердце?
– Его слышно на всем острове, все время. Прибой ничего плохого тебе не сделает.
– Он убивает людей!
Ты боишься, что он причинит тебе боль?
– Нет. Я видел это… однажды… Однажды я…
Она обняла его крепче.
– Забудь, что ты видел. Это было давно, сейчас другое время. Пес, ты нужен мне. Твоя подопечная в опасности, и ты нужен ей. Ты нужен женщине, которая любит тебя, ты должен ее защищать. Даже если ты не можешь любить ее, она…
– Мне больно! – Он чуть не задохнулся, потом зашептал: – Не прибой. Не это место. Это уже давно. Мне больно!
– От чего?
– От тебя! – С губ Клинка срывались слова и складывались в самую длинную речь, которую она когда-либо от него слышала. – Я хочу запереть тебя в подвале, где никто никогда не сможет увидеть тебя или сделать тебе больно. Я хочу убить любого другого мужчину, который стоит рядом с тобой. И одновременно хочу, чтобы ты все время смеялась и была счастлива, а ни того, ни другого я сделать не могу. Я не могу быть с тобой все время. Мне очень больно, больнее, чем когда… чем когда-либо. Хочу посвятить тебе каждую минуту своей жизни. Больше всего я хочу, чтобы я был тебе нужен, но знаю, что недостоин посмотреть даже на твою тень. – В белесых глазах горело страдание. – Это называется любовь?
– Да, это любовь. – Вполне возможно, что любовь может принимать и такие формы в сердце другого человека. – И она причиняет боль. Я была бы счастлива в подвале, если бы ты постоянно находился рядом со мной. Меня бросает в дрожь при мысли, что тебя могут ранить. Я чувствую, что не стою тебя, Пес. Когда тебя нет рядом, я постоянно волнуюсь. И я так радуюсь, когда ты приходишь, что каждый раз готова расплакаться. Ты же не хочешь, чтобы я отослала тебя обратно только потому, что больно? Не хочешь?
– Нет.
– Это любовь, Пес. Я люблю тебя.
– А я тебя. Ты сумасшедшая.
Он поцеловал ее. Поцелуй длился очень долго – для людей, которые стояли на коленях в зарослях сорняков. Не самое достойное принцессы поведение, особенно посреди двора, но Малинда знала, что это нужно им обоим. Если Диана и Клинки видели их, то дипломатично не вмешивались. Постепенно его дрожь утихла, Пес смущенно посмотрел на принцессу, вскочил на ноги, поднимая ее с земли.
– Прошу прощения, – зарычал он.
Малинда прижалась к нему всем телом.
– Не за что, – прошептала она, обращаясь к его шее. – Не за что.
Пес сказал, что любит ее! Значит, он пересек барьер. Скоро он будет доверять ей настолько, что расскажет, почему прибой убивает людей.
– Этот путь ведет к Бельской Купальне, – объясняла Диана, когда они выезжали из Сторожки.
Дорога спускалась на дно оврага, скоро выныривала наверх и тянулась вдоль каменистого утеса, подножие которого лизали пенистые волны. Прибой походил на гигантские губы над скалистыми клыками, жующими огромные массы пород. Выбеленные, серебристые стены пещер отзывались эхом на стенания морских птиц, отчего лошади вздрагивали и пряли ушами. Впереди дорога заканчивалась деревянным мостом, который опирался на каменную колонну посреди пролива. Еще две колонны стояли ближе к дальнему берегу.
Малинда уже в третий раз за путешествие рассказывала одно и то же:
– Внизу вдоль утесов тропинки нет, и на лодке там тоже не проплыть, потому что весь остров окружают скалы. Единственная дорога ведет по мосту, над ущельем, которое называется Бельская Купальня. Не знаю его старинного названия, но около тридцати лет назад во время первой бельской войны пара дракаров атаковала Фишпорт, что в нескольких милях к северу отсюда. Рейдеры слышали о Кингстеде или, может, видели его со своих кораблей, хотя там особо не на что смотреть – и пришли по берегу. В Сторожке никого не было, и мост стоял целым, так что они оставили несколько охранников на материке, а остальные перешли на остров. На нем они не нашли ни души, потому что все жители попрятались в пещерах. Выходы из пещер расположены у конца дороги, и ночью защитники вышли оттуда и разломали мост.
Оставшиеся в Сторожке бельцы побежали к Фишпорту и привели один из кораблей, чтобы спасти товарищей во время следующего прилива. Волны разбили дракар в щепки, а людей превратили в фарш. На берегу собрали веревки и попытались пересечь пролив, когда вода ушла. Прибой поглотил всех. Говорят, по крайней мере полдюжины рейдеров просто прыгнули со скал, потому что в те годы с пленниками делали такое…
Это было одно из самых серьезных поражений для бельцев, к тому же нанесла его кучка садовников и конюхов с кольями.
Ущелье встретило гостей неприветливо и холодно. Голодные волны бесновались в сотне футов под ногами; бледное солнце светило в сотне футов над головой. Шум прибоя все усиливался, и Малинда тревожно смотрела на Пса. Он побледнел, но, казалось, полностью контролировал свои страхи.
Лошади не хотели ступать на мост, однако устали настолько, что не имели сил противиться наездникам. Одлей выслал коня вперед, и остальные порысили следом. С чувством самоудовлетворения он огляделся и спросил:
– Другого пути нет?
– Я сказала, что нет другой дороги, – поправила его Малинда. – Еще я казала, что внизу тропы нет.
Одлей вопросительно приподнял красиво очерченные брови:
– Значит, только по этому мосту можно попасть на остров и уйти с него?
