Я - Даго (ЛП) - Ненацки Збигнев (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Слова эти слушали Авданец, Зифика, Херим, Палука, Куи, а также все лестки, потому что все прибежали, чтобы поглазеть на купеческий караван.
Даго закрыл лицо руками, а когда отнял их, то сказал:
— Передай Карломану, баварец, что свои судьбы в руки мои отдали лестки. Если у тебя имеется пергамент, мой слуга Херим напишет от меня Карломану письмо, ты же передашь его, когда возвратишься от куров.
Купец дал Хериму пергамент, чернила и даже гусиное перо. Авданец провёл их в пустую комнату, и там Даго продиктовал письмо:
«Брат мой, маркграф Карломан. Я, Даго, граф и господин, горячо желаю тебе здравствовать…»
Херим довольно-таки давно не держал в руке в руке пера, не слишком хорошо владел он и языком лендицов, потому-то не очень ясно и написал, над какими это людьми держит сейчас власть Даго. Видукинд, нашедший это письмо в старинных документах, связанных с Карломаном, узнал вдруг о каких-то лестковицах или же лисицявиках. Тем более, что и Константин Порфирородный тоже слыхал о лестках, потому и помянул о лициках, живущих на реке Висуле. Говорят, что от названия «лестки» потом пошло «лехи» или «лехичи», а еще говорят, что от них уже родились «слехчичи», откуда уже только шаг до «шляхтичей». Но к истории о Даго это уже никакого отношения не имеет; истиной же остаётся то, что и его самого, из-за хитрости и предусмотрительности, назвали лестком. Но ведь и вправду был он им, ибо часто говаривал, что любит волю, а сопровождающий Даго воин носил на пике флажок с белым орлом.
Даго были ведомы обычаи властителей. Поэтом он продиктовал Хериму и второе письмо, а затем вызвал к себе купца-баварца.
— Я завоюю страну Пепельноволосых, через которую ведёт путь за гинтарасом — глесумом. Так вот, я освобождаю тебя от оплаты всяких пошлин и обещаю всегда давать тебе сотню своих людей для дополнительной защиты перед грабителями.
И он вручил купцу пергамент с обязательством.
— Сколько? — коротко спросил купец.
— Война дорого стоит… — начал было Даго.
— Господин, ты получишь пять тысяч серебряных денаров и сто серебряных гривен, — заявил баварец. — И не ради этого вот документа, но потому, что этого желал бы Карломан, мой повелитель и опекун. Придёшь ли ты к нему с помощью, господин?
— Да. Лишь только справлюсь с Хельгундой.
Даго лично проверил, чтобы еще в тот же вечер мешок с пятью тысячами денаров и сотней серебряных гривен очутился под опекой Палуки и был привязан вместе с другими мешками на вьючную лошадь, которую он вел из самого края франков. Ибо «Книга Громов и Молний» в разделе о власти учила, что повелитель без всяческого ложного стыда должен использовать купцов и людей, дающих деньги в залог.
Этой ночью кузнец Авданец был разбужен Куи, который повёл хозяина в комнату, где на громадном ложе, застеленном овчинами, Даго забавлялся с кузнецовой дочкой. Толстая девица, упившаяся мёдом и измученная любовью, лежала голой на шкурах. Её большие груди были похожи на хлебные ковриги, а слегка раскрывшийся срам показывал влажную свою внутренность. На животе, над самым обросшим светлыми волосами лоном, Даго начертил древесным углём магический круг со священным знаком, чтобы девушка родила великана:
Девица любила заниматься любовью, и у Авданца последние пару лет были с нею неприятности — всё время приставала она к нему, чтобы отец выдал её замуж. Только кузнец не видел никого, кто мог бы за неё прилично заплатить, а её прелести и в нём самом не раз пробуждали вожделение. Жалко было отпускать её из дома за просто так.
— Чего ты от меня хочешь, господин? — спросил Авданец, отводя взгляд от раскинутых ног дочки. Этой ночью с ним не было женщины, ибо ему хотелось оставаться чистым перед завтрашним поединком. Сейчас же желание болезненно отозвалось в его нутре.
— Ты кузнец, а значит — почитаешь огонь. Я отметил твою дочку символом плодовитости, — сказал Даго. — Четырежды я наполнил её собственным семенем и уверен, что разжег в ней огонь новой жизни. Если это будет сын, его ждет большая слава. Поэтому я дарую тебе земли до самой реки Обры, тебе и твоему роду. Завтра ты со своими воинами пойдешь со мной. Будешь воеводой.
— Не могу я, господин, идти с тобою. ведь твои люди носят на своих щитах знак белого орла, а значит — не признают никакой власти. Сам же я человек, до власти охочий.
Даго положил ему руку на плечо и сказал:
— Есть разные магические знаки, Авданец. Некоторые из них добываются путём учения у магов и волшебников, иные мы сами узнаём из собственного опыта. Если уж случилось так, что люди видят в знаке орла существо, само направляющее своим полётом, почему бу не дать им и надежду на то, что они станут вольными? Власть даруется богами, но не людьми, кузнец. Только Пепельноволосых и их наёмников из Юмно смогут победить тысячи. Что сможет вызвать их из лесов и весей? Что вдохновит их на битву, если не обещание свободы? Признай этот знак без возражений, ибо не от народа, а от меня получишь ты власть. Ты нравишься мне, Авданец, ибо, подобно мне, ты жаждаешь власти.
Ушел кузнец Авданец и не заснул до самого утра, мучимый страхом того, что проявил непокорность по отношению к Пепельноволосым. Не знал он того, что означает стать воеводой, но чувствовал, что теперь сравнялся с теми вельможами, что появлялись у него, чтобы чинил он им повозки, ковал наконечники для копий или шпоры. А завтра его ожидал бой на молотах. Даго не сохранил чистоты, так что завтра обязан был проиграть. Как же согласовать это с напророченным им будущим?
Этой же ночью, мучимая доселе неведомым ей чувством ревности к другой женщине, Зифика оседлала своего чёрного коня, решив мчаться в Гнездо, чтобы передать Хельгунде просьбу королевы Айтвар. Она уже вскочила было в седло, когда из темноты вынырнул Херим и придержал коня за удила.
— Меня послал Даго Пестователь, — сказал Херим. — Глаза его видят далёко. Он догадался, Зифик, что тебе захочется уехать отсюда.
— Твой господин завтра погибнет от руки Авданца, так как не сохранил чистоты. Ради лона жирной девки он рискует своим будущим. Скажи, чего стоит такой мужчина? Аргараспиды нуждаются в помощи, а я теряю время с лестками.
Зифика вырвала короткие поводья из рук Херима и скрылась в темноте леса. Но утром, когда множество воинов собралось возле начерченного Даго круга с нетерпением ожидая обещанного боя, Зифика вернулась, чтобы с высоты конского седла следить за поединком.
Первым в магическом кругу появился Авданец, обнаженный до пояса и с огромным молотом в руке. Почти одновременно с ним линию круга переступил и Даго. Два кузнецовых сына принесли пять молотов, чтобы гость смог подобрать самый подходящий по руке.
— Бог Тор, повелитель всех молотов, — заявил Авданец, — позволяет сражаться только тем людям, оторые чисты. Вчера я имел женщину, и мы не смогли провести бой. А ты, Пестователь, имел этой ночью женщину?
— Да. Четыре раза, — признал Даго.
Авданец отбросил молот.
— Нельзя сердить Тора, ибо он может так зачаровать молоты, что те уже не смогут выковать и наконечника стрелы. Мы проведем поединок, когда ты будешь чист. И ты, и я. Ибо так велел Тор.
Даго кивнул головой, а лестки недовольно загудели. Они ожидали, что Даго силой своих чар победит Авданца, и тогда они набросятся на имение кузнеца и ограбят богатства, видимые здесь на каждом шагу. Хотели они и Авданцевых женщин.
Тогда спросил у них Даго:
— Имеется ли среди вас кто-нибудь сильный и чистый, чтобы иметь способность драться? Пускай возьмёт он молот и встанет против Авданца. Только бой этот будет уже не на волю или неволю, но на жизнь или на смерть.
Авданец поднял свой молот и расставил ноги, ожидая противника. Мускулы его напряглись под кожей. Никто из лестков не отважился сразиться с ним, и воины, призванные звуками рогов своих командиров, стали возвращаться в лагерь над рекой.
Зифика подъехала к Даго и презрительно сказала ему:
— Никогда вы не проведёте этого поединка, ибо ни один из вас не может оставаться в чистоте. И ты знал об этом, Пестователь.
