Последний страж Эвернесса - Райт Джон К. (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
– Папа? Это мой отец? Какого черта он здесь делает?
Бородач, ни слова не говоря, двинулся вперед. Кресло ремонту не подлежало, а Питер был весь в синяках и в крови. Не ясно чьей. Из курса первой помощи Ворон знал, что раненых нельзя трогать с места, но неподалеку несколько лающих голосов затянули морскую песню.
Он одной рукой поднял Питера и закинул его на правое плечо.
Старый вояка, теперь висящий вверх ногами, бормотал:
– Да уж. Отец, я хотел сказать тебе, я был не прав насчет дома. Понимаешь, ну, это довольно тяжело говорить, но мне очень жаль…
– Он спит, он под заклятием, – прошептал Ворон. – Его душа унесена в Ахерон.
– Ептыть… Мы мрем как мухи, вся семейка, не так ли?
Питер измученно затих. Возможно, его одолели раны или сломило горе.
Ворон помнил, что из покоя Срединного Сна в коридор перед хозяйской спальней вела маленькая винтовая лесенка. Однако, когда он вышел в коридор с масками, слабый стон Питера заставил оборотней в библиотеке напрячься и обернуться.
Но к тому моменту бородач находился уже в покое, чьи луны и многолучевые звезды почернели и обуглились. Он отыскал маленькую дверку, ведущую на винтовую лестницу, и как раз закрывал ее за собой, когда услышал, что двое тюленидов вышли из коридора масок, вытаскивая абордажные сабли. Сквозь щель в закрывающейся двери Ворон видел их: один нес горящую книгу, используя ее в качестве факела. За ним шел тюленид повыше, разодетый в кружева и напудренный парик, длинный красный камзол и панталоны до колен. На туфлях у него красовались квадратные пряжки.
Двое тварей впереди натянули на свои черные мохнатые морды белые кожаные капюшоны и внезапно стали выглядеть как нормальные люди: один с усами, а другой косоглазый и рыжеволосый с проседью. Тюлень в длинном красном камзоле ткнул вперед пальцем и пролаял приказ. Они подошли к двери, приближаясь к Ворону.
Сын гор бесшумно поднимался по винтовой лестнице, неся по человеку на каждом плече. За спиной у него скрипнула открывающаяся дверь, затем послышался топот босых ног по деревянным ступеням.
На этой лестнице не было ни площадок, ни выходов – некуда свернуть. Босые шаги раздавались за спиной, к ним присоединился стук тяжелых башмаков.
Затем вверху, за очередным витком, мелькнула полоска света. Здесь обнаружилась открытая дверь, вроде бы запирающаяся на засов с обратной стороны.
Ворон шагнул туда.
Десятки набившихся в коридор тюленидов обернулись и уставились на него. Последовала минутная пауза. Влажные черные глаза с любопытством смотрели на него. Усатые лица выглядывали из-под треуголок, напудренных париков или бандан. У некоторых имелись кремневые пистолеты, другие запаслись дубинками, абордажными саблями или кофель-нагелями.
Ворон открыл рот.
– Ар, колле-е-еги! Мананнан, тюлений царь, тут, и я – это он! – проорал Ворон со своим жутким русско-грузинским акцентом. – Я говорил, что мы, народ сэлки, хитростью преодолеем барьеры и станем пировать в Большом зале, пока волшебник скребется в окна, умоляя, чтобы его впустили. И так оно и есть!
И он надменно шагнул вперед.
Один или два сэлки переглянулись неуверенно и посторонились. Однако здоровенный тюленид в черном камзоле и треуголке шагнул вперед и потянул из-за пояса кремневый пистолет.
– Кто скажет, что ты Мананнан? Где твои свидетели?
– Всяк невинен, когда улики ненадежны, – произнес Ворон. – Таков наш закон, думается мне, ты знаешь? Где твои свидетели, что я не он, а? – Не дожидаясь ответа, бородач грубо оттер тюленида плечом, оттолкнув его обратно к стене, и заорал: – Посторонись! Прочь с дороги! Кто загородит мне путь, пущу по доске, так и знайте!
С двумя телами на плечах сын гор все же сумел устоять на одной ноге и, подняв ботинок к груди ближайшего тюленида, яростно отпихнуть его в сторону.
Упавший проехался по ковру и сбил с пьедестала очередной бюст.
– Гарн! Это Мананнан, ручаюсь, все в порядке. И силен же он, да.
Другой указал на ожерелье из коричневых листьев, которое Ворон забрал у павшего стрелка в униформе, да и позабыл, что оно на нем надето.
– У него знак. Это друг.
Все больше тюленидов отступали. Между Вороном и дверью с трезубцами по бокам лежал открытый коридор. Два мускулистых пирата пытались вышибить дверь. Деревянные створки покрывали царапины, но Венди явно задвинула засов с другой стороны, а сама дверь была из толстых дубовых досок.
Ворон сделал шаг, потом еще один, затем еще.
Раздался крик:
– Хо-ха! Что вы за дурни! Он не Мананнан, ручаюсь, да и в море он никогда не был! Спорим, ты не можешь сказать, как поднять кормовой кливер!
Бородач ответил:
– Ни на одном из кораблей, на которых я ходил, не бывает кливеров на корме, ты, карась! Чтобы поднять кливер на корабле, примотай его к штагу, прицепи фал к головке паруса и присоедини кливерные полотнища. Не скажу ничего о судах, на которых служил ты, но, если у тебя кливера на корме, думается мне, это многое объясняет.
Тюлениды засмеялись.
Ворон добрался до двери. Осмотрел шрамы и царапины. Он судорожно искал, что бы такое сказать или сделать. Грохот собственного сердца оглушал его. Вес двоих людей на плечах, казалось, становился тяжелее, пока он стоял, измотанный, отчаянно напрягая разом опустевшие мозги.
Тюлениды за спиной продолжали наблюдать за ним.
Кто-то кашлянул. Послышалось нервное шарканье. Ворон медленно обернулся.
– Чья… это… была… идея?.. – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Или мы не сэлки? Мы что, дубасим и налетаем с разбега, как дураки? Вы, дилетанты, отойдите! Посторонись! Быстро!
Они неохотно зашаркали назад. Ворон возвысил голос:
– Венди! Птичка моя! Это я, Ворон! Венди крикнула:
– Я не верю тебе! Ты сэлки! Уходи!
За спиной у Ворона прокатился нервный шепоток. Он слышал, как один тюленид неуверенно прошептал другому: «Это не Мананнан». Слышал шум вынимаемой из ножен абордажной сабли.
Ворон обернулся и подмигнул оборотням.
– Смотрите, что щас будет!
Тот, что пробирался вперед с саблей, отпрянул. Ворон снова обернулся к двери:
– Ты права! Мое имя Вран Вранович, что означает «Ворон, сын Ворона» на твоем языке. Позволь рассказать тебе историю о том, как я получил это имя…
Дверь открылась, и Венди втащила его внутрь, зажав ему рот горячими губами, пока захлопывала дверь. Потеряв равновесие, ее муж упал на пол, перегруженный весом Питера и Лемюэля.
В коридоре затопали, в дверь грохнули, но пустой доспех рядом с ней поднял засов и сунул его в скобы.
Тяжелые створки даже не шелохнулись под ударами.
Ворон, крича и ругаясь, пнул дверь ногой. Тюлениды умолкли. Сын гор прогремел:
– Уходите! Я хочу потолковать с моей женушкой наедине, поняли?! А если она немного попищит, вы ж понимаете, я время от времени ее покусываю и могу казаться грубоватым в любовной игре!
С той стороны двери раздался добродушный хохот. Чей-то голос пролаял:
– Хой, парни, это Мананнан. Кто еще станет говорить такие вещи, а?
Раздались призывы:
– Ура Мананнану! Споем, ребята!
И твари переместились чуть дальше по коридору.
Странные, нечеловеческие голоса грянули:
Трое человек стояли на небольшом холме к северу от поместья. Согласно инструкции, они оставили свои автомобили за территорией поместья. Над головой сияли звезды, но приближающаяся заря окрасила облачное небо над морем в смесь черного и кроваво-красного. Впереди, между ними и главным зданием, темнел лесок. Холм был достаточно высок, и ничто не загораживало прилепившийся к береговой скале дом. В предрассветных сумерках лес казался шепчущей массой теней. За домом поднимались столбы дыма от горящих садов.
