Триумф Темного Меча - Уэйс Маргарет (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Значит, есть надежда, отец! — сказал Джорам, не сводя пристального взгляда с лица Сарьона. — Ты не можешь этого отрицать! Я ясно это вижу!
Каталист умоляющим взглядом уставился на него и даже издал какой-то сдавленный звук, но было слишком поздно.
— Я иду, — решительно сказал Джорам. — Если вы с леди Розамундой согласны, милорд, — запоздало добавил он, услышав судорожный вздох лорда Самуэлса.
Лорд колебался. Голос его не слушался. Но когда он заговорил, речь его была полна спокойного достоинства.
— Моя дочь существует сейчас среди мертвых. Хуже, чем сейчас, ей не будет — разве что она присоединится к ним, так сказать, физически. Прошу прощения, но я должен переговорить с женой. — Поклонившись, он поспешно покинул комнату.
— Тогда решено, — сказал Джорам, вставая. Карие его глаза горели внутренним пламенем. Темные линии страдания и горя на лице разгладились. — Вы идете с нами, отец?
Можно было не спрашивать. Жизнь Сарьона была связана с Джорамом — это случилось в тот самый момент, как он взял на руки крохотное, обреченное на смерть дитя... Невидимая гигантская рука отпустила каталиста. Это было так неожиданно, что он инстинктивно вздохнул, потрясенный небывалым ощущением, и только и смог, что кивнуть в ответ.
— Завтра, — в третий раз повторил Симкин. — В полдень.
Для принца Гаральда это было уже слишком. Он больше не мог молчать. Бросив на Симкина острый взгляд, он встал и остановил уже готового покинуть комнату Джорама.
— Ты имеешь полное право сказать мне, чтобы я не лез в это дело.
— Тогда не лезь, — холодно сказал Джорам.
— Боюсь, придется, — сурово продолжал Гаральд. — Должен напомнить тебе, Джорам, что у тебя есть долг перед твоим миром. Мы завтра идем на войну! Я прошу тебя подумать!
Еле заметная ухмылка искривила губы Джорама.
— Этот мир может катиться к... — начал он.
— И Пророчество исполнится, — закончил Гаральд.
Удар попал в цель. Джорам резко втянул воздух, лицо залила краска, карие глаза вспыхнули. Он снова пугающе напомнил Сарьону того юнца, который выковал Темный Меч. Сарьон хотел было вмешаться, опасаясь, что Джорам ударит принца, но покончил с этим делом Симкин.
— Слушайте, если вы собираетесь драться, то в другом месте, ладно? — Он снова зевнул во весь рот. — День был ужасно утомительный, если не сказать, мучительный, и я страшно устал. Я приглушу свет. — Все огни в комнате замигали и погасли. Комната погрузилась в полумрак, освещаемая лишь мерцающими углями затухающего камина. — Пожалуйста, звените саблями потише.
Откуда-то возник оранжевый ночной колпак, проплыл по воздуху и опустился на голову Симкина. Уютно свернувшись среди подушек, молодой человек тут же уснул.
Резко отвернувшись, Джорам пошел к дверям.
Гаральд немного постоял, глядя в спину Джораму. Он явно хотел что-то сказать, но никак не мог решиться. Он посмотрел на отца Сарьона, который нетерпеливо махнул рукой. Тогда Гаральд все же поспешил за Джорамом и преградил ему дорогу к двери.
— Прости за то, что я продолжаю эту тему. Могу только представить, как это мучает тебя каждый день.
Положив руку на плечо принца, Джорам попытался было его отпихнуть.
— Джорам, послушай! — настаивал Гаральд, и Джорам остановился, услышав в его голосе заботу и сочувствие, которые подействовали на него куда сильнее, чем дружеская рука на плече. — Подумай об этом как следует! — продолжал принц. — Почему вдруг Симкина так стало заботить состояние Гвен или твое, а? Он же никогда ни о ком не заботился. Так что же он так настаивает, чтобы ты пошел туда завтра утром?
— Он всегда такой! — нетерпеливо сказал Джорам. — Он и прежде мне помогал. Может, даже жизнь мне спас...
— Джорам, — решительно перебил его принц. — Это может оказаться ловушкой. Там вас не только призраки могут поджидать. Подумай об этом. Я весь день об этом размышлял. Как Симкин мог понять речь врагов? Это невозможно даже благодаря одному из его «талантов»! Как он мог понять, о чем ему говорят, если только ему не сказали, что именно он должен говорить?
В зале было темно. Прежде чем уйти спать, слуги приглушили все магические огни. Шары в затянутых паутиной углах светились холодным белым огнем, от чего становились похожими на звезды, которые некогда, словно светлячки, летали по дому, а потом попались в сети домашних пауков. Вдалеке — похоже, в маленькой столовой — послышался глухой удар, потом треск. Отец Сарьон подумал, уж не бродит ли снова по дому несчастный граф Девон.
Джорам до сих пор ничего не ответил. Сарьон смотрел на его лицо, бледное и холодное, словно луна, и по его задумчивому выражению мог сказать, что последние доводы, по крайней мере, возымели хоть какое-то действие. Принц Гаральд, тоже заметив это, счел разумным уйти.
И Сарьон не сказал ни слова. Он должен был признаться себе, что боится заговорить. По-прежнему выбитый из колеи недавним испытанием, каталист не осмеливался сделать хоть что-нибудь, чтобы не допустить еще большей ошибки. Он мог только надеяться, что зерно сомнения, которое заронил Гаральд в душу Джорама, пустит корни и разрастется.
Оно, похоже, упало на плодородную почву. Тяжело вздохнув, Джорам уже хотел было вернуться, когда из недр подушек послышался приглушенный и чуть заплетающийся голос:
— Доверься своему шуту...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПАДЕНИЕ
В особняке лорда Самуэлса, как почти во всех домах знати и среднего класса Тимхаллана, была домашняя часовня. Хотя все подобные часовни были в целом похожи, некоторые все же сильно отличались от остальных, но не высотой сводов и наличием или отсутствием полированного розового дерева. В некоторых домах часовня становилась сердцем жилища. Там все — хозяин и хозяйка, дети и слуги (перед Олмином ведь все равны) — ежедневно собирались для молитвы под предводительством домашнего каталиста. Эти часовни были полны Жизни. Дерево блестело от постоянного использования. Стеклянные витражные окна с символами Олмина и Девяти Таинств сверкали на утреннем солнце. По ночам часовни наполнялись мягким светом, льющимся из магических светильников. В их приглушенном сиянии душа отдыхала и хотелось тихо молиться и медитировать. В таком мирном, красивом месте легко было верить в Олмина. Легко было разговаривать с ним и слышать его ответы.
Покойный граф Девон, владевший этим домом до лорда Самуэлса, был человеком глубоко религиозным. При нем часовня была полна Жизни и света, но после его смерти, как и весь дом, пребывала в заброшенном состоянии. Мебель была затянута черными чехлами, витражные окна закрыты ставнями. Когда лорд Самуэлс въехал в дом, он открыл его внешнему миру, но часовня осталась закрытой. Он избегал ее из-за гнева и горечи утраты любимой дочери. Лорд Самуэлс был не из тех людей, что грозят Олмину кулаком и клянутся, что никогда не будут с ним разговаривать. Просто у него в душе что-то умерло. Когда слуги спросили его, не хочет ли он снова открыть часовню, лорд не раздумывая ответил: «А зачем?»
Потому резные двери из розового дерева были заперты, окна темны и безжизненны. Магическая печать, наложенная на дверь, была очень крепкой, и отцу Сарьону пришлось затратить немало мысленных усилий, чтобы снять ее. Наконец ему это удалось, но он ослаб настолько, что, войдя, упал на ближайшую скамью. Он не привык тратить столько собственной Жизни.
Скамьи были покрыты толстым слоем пыли, полы тоже. Вообще все в часовне было покрыто непонятно откуда взявшейся пылью. Поднеся поближе к ней маленький шар магического света, Сарьон увидел, что она красноватая и пахнет чем-то сладким. Аналитический разум каталиста сразу же заработал, радуясь этому пустячному делу, чтобы отвлечься чем-нибудь и избавиться от напряжения. Высоко подняв шар, Сарьон едва мог различить деревянные потолочные балки у себя над головой. Он решил, что они были магическим образом сделаны из кедра. В отличие от остальных деревянных деталей часовни они оставались грубыми и неполированными, возможно, для усиления аромата. Значит, это древесная труха.
