Злые чары Синей Луны - Грин Саймон (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
— Привет, Руперт. Привет, Джулия. Если вы видите меня, значит, я мертв. Нет, я не призрак. Перед вами мое последнее послание к вам, записанное при помощи заклинания, изготовленного для меня Магусом. Оно активируется после моей смерти вашим возвращением. Мне угрожают со всех сторон, и я больше не знаю, кому доверять. Есть вещи, которые вам следует знать.
Он помолчал, словно прикидывая, как много может высказать. Даже после собственной смерти.
— Я очень старался. Я пытался быть хорошим королем и сохранить Лесное королевство. Но все и вся обернулись против меня. Мне не следовало позволять Магусу открывать Трещину. Она принесла Лесу экономическое процветание, но вместе с тем в страну проникли опасные идеи с юга. При дворе всегда имелись фракции, но я их, по крайней мере, понимал. Я знал, как натравливать их друг на друга, чтобы не дать ни одной сделаться по-настоящему могущественной. А теперь новой религией народа стала так называемая демократия. Политических партий больше, чем можно охватить взглядом. Со всех сторон на меня давят все сильнее. Желают, чтобы я отрекся от абсолютной власти и сделался конституционным монархом. Кучка гнусных политиков жаждет управлять страной. Будь я проклят, если отдам королевство в их жадные загребущие лапы! Им нужна только власть. Они ничего не знают о долге и ответственности. И никто из них не видит картины в целом. А я вижу.
В бытность принцем мне приходилось заключать сделки с людьми, которых я презирал. Став королем, я избавился от необходимости идти на унизительный компромисс. У меня было столько планов, я столько намеревался сделать, чтобы Лес вновь стал сильным и великим! Проклятые политики своим саботажем наносили мне поражение за поражением. Это они распространяли идеи неповиновения — и при том заявляли, будто выступают от имени народа. Я был королем! Это была моя работа — решать, что лучше для моего народа. Потому что я единственный занимал положение, которое позволяло видеть ситуацию в стране в целом. Почему никто не в состоянии просто заниматься своими делами? Ведь это, в конце концов, в их интересах.
Ни одному королю не приходилось иметь дело с трудностями, с которыми столкнулся я. Не моя вина, что я унаследовал разоренную страну. А потом еще все перемены, привнесенные Трещиной! Не моя вина, что именно сейчас вернулся Опрокинутый Собор. Мой народ обернулся против меня, соблазненный лживыми обещаниями демократии. Это нечестно. Никто не должен сталкиваться с таким количеством проблем одновременно… И с таким множеством пороков. Во всяком случае, не после того, как я выжил в Долгой ночи. Я до сих пор помню жуткий свет Синей Луны. Мне до сих пор снятся кошмары. И никого рядом. Так что все зависело от меня. Хаос и безумие миновали; я должен был заставить мир обрести новый смысл.
— Джулия, спасибо, что вернулась. Я не имел права требовать твоего возвращения, но все же надеялся, что ты придешь. Я действительно любил тебя — по-своему… И ты всегда была восхитительна в постели.
Фишер стрельнула глазами в Хока, но его взгляд был прикован к Харальду, а тот тем временем сбивчиво говорил о прошлом:
— Я бы полюбил тебя, Джулия, но не уверен, что вообще способен на подобное чувство. Во мне этого нет. Никто из нашей семьи не умел любить ничего и никого кроме Лесной страны. Я никогда не испытывал страсти к женщине, на которой они заставили меня жениться, хотя искренне восхищался силой ее характера. Не сомневаюсь, что она переживет меня. Насколько вы ей доверяете — это ваше дело.
— Руперт, если ты здесь, исполни свой долг. Стань сильным королем. Победи демократию. И защити моего сына, если сможешь. Он — единственное хорошее, что получилось в моей жизни. Берегись наследия нашего отца. Это все, что я хотел бы тебе сказать. Я очень устал. Отомсти за мою смерть, брат. Не допусти, чтобы я умер напрасно.
Изображение пропало, и в Усыпальнице снова воцарились покой и тишина. Хок и Фишер испустили долгий медленный вздох.
— Что ж, последняя фраза чисто харальдовская, — подвел итог Хок. — Манипулятор чертов.
Фишер нахмурилась:
— Что, по-твоему, он имел в виду под словами «берегись наследия отца»? Какое наследие?
Хок пожал плечами:
— Понятия не имею. В свое время мы, несомненно, это выясним. Бедняга Харальд. Счастливчиком он не выглядел, а? Всю жизнь интриговал и готовился стать королем, вложив в это все свои надежды и мечты. А потом мечта, став явью, предала его.
Магус отдыхал у себя в апартаментах, вольготно раскинувшись в удобном кресле. Он облачился в простую белую тунику и штаны. Его большого полночно-черного плаща нигде не было видно. Без этого жутковатого одеяния чародей выглядел на удивление обыденно. Слегка нахмурясь, он наблюдал за шахматной доской, установленной на маленьком столике. Черные и белые фигуры двигались сами собой, с умопомрачительной быстротой перескакивая с одного поля на другое. Когда игра закончилась, фигуры выстроились по краям и начали все заново.
На другом конце просторной комнаты фея Лунный Блик, принявшая человеческие размеры и совершенно обнаженная, красовалась перед ростовым зеркалом. Руки и ноги у нее были необычайно длинные, да и ребер многовато. И в том, как соединялись ее кости, тоже присутствовала некая еле уловимая неправильность. Но при том она все же оставалась самой красивой женщиной в Лесном замке. Фея, разумеется, знала это. Ее отражение поочередно примеряло различные наряды, ожидая одобрения хозяйки. Костюмы и платья сменялись с недоступной человеческому глазу быстротой, пока фея не остановила свой выбор на одном из них. Она властно щелкнула пальцами, и отражение замерло в облегающем черном платье длиной до колен и щедрыми разрезами на интересных местах. Высокие черные сапоги и вечерние перчатки довершали картину.
Лунный Блик пребывала в бесовском расположении духа. Волосы у нее были взбиты так, что походили на черный одуванчик, а черная тушь и кроваво-красная помада подчеркивали прекрасное, странное лицо.
— Немного откровенное, если не сказать просто бесстыжее, — хрипловато отметила фея. — Именно то, что мне хотелось. Можешь идти.
Отражение показало ей язык и пропало. В ту же секунду фея оказалась облачена в избранный наряд. Она медленно потянулась, с бессознательной соблазнительностью, как кошка, повертелась немного, чтобы платье село по фигуре, и повернулась глянуть, как у Магуса дела с шахматами.
— Ну-с, и за кого мы сегодня играем?
— Как обычно, за обе стороны, — ответил тот, не поднимая глаз. — Мне нравится твой наряд. Весьма сдержанный — для тебя. А теперь приготовься. Гости идут.
Лунный Блик стремительно огляделась.
— Кто? Можно мне поплясать на их костях?
— Это наши добрые капитаны Хок и Фишер. Они побывали в Усыпальнице и побеседовали с покойным королем. А теперь направляются сюда, ожидая получить ответы на свои вопросы.
Фея улыбнулась:
— Они пока не слишком хорошо тебя знают, верно?
— Ну, у меня найдутся кое-какие ответы. Только понятия не имею, подойдут ли они к вопросам. Трудно проследить нити судьбы, сплетающиеся вокруг Хока и Фишер. Дикая магия коснулась их слишком глубоко. Они даже не представляют себе, насколько. Может быть, в конце концов, они окажутся в состоянии понять меня. Они не новички в потусторонних сферах.
— И сумеют докопаться до истины? — спросила Лунный Блик, подходя и становясь рядом с Магусом. — Они найдут убийцу?
— Какая разница, узнают они правду или нет? — спокойно возразил чародей. — Важно, что они отправятся в Опрокинутый Собор и встретят там то, что полагается. Это мог бы сделать и Харальд, будь он на самом деле таким героем, каким себя представлял. Но, увы! Потому-то мы и сидим теперь в заднице.
— Харальд боялся. Как и любой другой, узнай он правду.
— Героям тоже известен страх, — ответил Магус, печально созерцая, как черные фигуры на доске истребляют белые, неуклонно приближаясь к мату. — Просто герои отказываются ему подчиняться.
Внезапно Магус подался вперед и одним быстрым движением смахнул фигуры с доски. Они попадали на голый пол и несколько секунд корчились там, пока; наконец, не затихли. Чародей откинулся в кресле. Лицо его было спокойным и собранным.
