Королева пламени - Райан Энтони (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Как и другие кони, Шрам попятился при виде медведя, от страха замотал головой, норовя вырвать поводья из рук Ваэлина. Тот спешился, погладил животное по боку.
— Все в порядке, он не повредит тебе, — успокаивая, тихо сказал Ваэлин коню.
Медведь снова рыкнул, замотал огромной головой, словно собирал силы для следующей атаки, но затем напрягся и застыл, будто статуя. Рядом с ним появился маленький, одетый в меха человек с длинной, в свой рост, костью в руках.
— A-а, он еще молодой, шалит немного. Враги-то и друзья пахнут одинаково, — сказал человек.
— Мудрый Медведь! — радостно воскликнул Ваэлин и крепко пожал шаману руку. — Ты далеко ушел от Пределов.
Ладонь у маленького шамана была словно железная.
— Ты же идешь на лед, — пожав плечами, сказал тот. — Я покажу как.
— Он очень настаивал, — вымученно улыбнувшись, добавила стоящая рядом Дарена.
Ваэлин подошел к ней, притянул к себе, обнял. И даже в груди заныло от осознания того, насколько сильно он тосковал о ней.
«Нет, я непременно отошлю ее назад поутру», — пообещал он себе и тут же понял, что солгал.
Они вместе съели жаренную на вертеле козу. Судя по глубоким шрамам, бедная коза пала жертвой шаманьего питомца.
— Железный Коготь приносит хорошее мясо, — подтвердил Мудрый Медведь. — Себе оставляет только потроха.
После трапезы Ваэлин отправился вместе с шаманом бродить среди руин. Тот рассматривал изломанные, раскрошившиеся статуи, иногда тыкал костью в заросший травой каменный хлам. Медведь шел неподалеку и тоже активно интересовался развалинами, совал нос в каждую щель, а иногда цеплял острыми когтями камни и выворачивал их.
— Железный Коготь хочет жуков и личинок, — пояснил шаман. — Медвежье брюхо всегда пустое.
— Откуда ты узнал, что нужно идти сюда? — спросил Ваэлин.
Мудрый Медведь с удивлением посмотрел на собеседника, словно и представить не мог настолько глупого вопроса.
— Тут большая… — начал он и запнулся в поисках подходящих слов. — Э-э, сила большая.
Шаман растопырил руки — мол, вот какая — и присвистнул.
— Возмущение? Буря? — видя замешательство шамана, предположил Ваэлин.
— Буря?.. Да, большая, в море силы.
«Он видит Тьму как море силы», — подумал Ваэлин и спросил вслух:
— Ты можешь видеть море силы?
Шаман хохотнул.
— Его никто не видит. Люди чувствуют бури, ощущают тех, кто прикасается к морю, слышат песни, если их поют. Я почувствовал бурю, услышал, как поет девушка, и прилетел сюда вместе с Умеющей Летать.
Они подошли к большой каменной голове бородатого мужчины с встревоженным лицом. Ваэлин помнил ее еще с первого своего визита в разрушенный город. Мудрый Медведь осторожно положил ладонь на лоб статуи, закрыл глаза.
— Буря здесь уже была. Сейчас слышен только далекий отголосок.
— Отголосок чего?
— Того, что было и будет.
Шаман убрал руку, скорбно покачал головой.
— Мне казалось, это король или вождь, — предположил Ваэлин.
— Нет, это мудрый их племени. Хранитель историй.
— Но его мудрости не хватило, чтобы спасти город?
— Есть то, что никому не под силу остановить. Он построил город, шаманы наполнили камни силой, чтобы петь.
— Наполнили камни силой?
Ваэлин вспомнил повествование Мудрой о том, как она получила свое имя, о камне, который дала ей тень Нерсус-Силь-Нин, сказав что она — всего лишь память, оставшаяся в камнях Мартише и Великого Северного леса.
— Они могли помещать свою память в камни?
— И не только память… чувства тоже, — ответил Мудрый Медведь и медленно повел посохом вокруг, указал на величественные руины, когда-то бывшие полным чудес городом. — Это место полно силой.
Он брел по руинам и всматривался в камни, словно заядлый охотник, выслеживающий редкую дичь. Ваэлин шел за ним сквозь лабиринт развалин, мимо уцелевшего здания — одного из немногих. Брат Харлик считал его библиотекой. Наконец шаман с бывшим владыкой битв пришли к сложенному из камней помосту. Целым он был бы футов десяти высотой, но поддерживавшие его колонны разрушились, поверхность просела и растрескалась от края до края. Мудрый Медведь остановился и содрогнулся от омерзения, но все же поднялся на платформу и коснулся посохом камня в ее центре.
— Тут есть что-то, — сказал шаман. — Черное.
Ваэлину не понравилась растерянность, почти страх на лице шамана, сделавшегося будто старше, мельче. Тот присел, осторожно приложил ладонь.
— Что-то черное? В смысле из Тьмы? Что-то с силой?
— Черное, — с усилием произнес шаман и встал. — А сейчас оно далеко ушло. Его взяли.
— Кто взял?
Шаман посмотрел Ваэлину в глаза.
— Ты знаешь кто. Мы идем через лед, чтобы найти его.
Дарена уселась рядом, накрыла шкурой их обоих.
— Командовать я оставила Ультина. Вряд ли это ему понравилось, но кого еще? Другие и вполовину не так способны, как он.
— А золото? — спросил Ваэлин.
— Первый корабль придет в Морозный порт, самое большее, через месяц, наверняка — к великому удовольствию лорда Дарвуса.
— Не он первый и не он последний наживется на этой войне, — сказал Ваэлин и умолк.
Так приятно ощущать тепло ее тела — и так не хочется говорить то, что нужно сказать. Но Дарена будто прочла его мысли и заговорила сама:
— Я не уйду. — И коснулась губами его губ. — Как Алорнис? — затем спросила она.
Он вспомнил каменное лицо сестры в утро прощания, ее отчаянные попытки не заплакать. Она все-таки заплакала, уткнув лицо в грудь брата, вцепилась и не хотела отпускать. Лирне пришлось осторожно, но настойчиво оттащить ее. Последний взгляд на сестру остался темным пятном в памяти. Алорнис отвернулась и плакала на плече у королевы.
— Она очень нужна королеве и хорошо служит ей, — сказал Ваэлин. — Таланты Алорнис оказались еще большими, чем мы ожидали.
Дарена зашевелилась, посмотрела в ночное небо — чистое, усыпанное звездами.
— Она зашла, — пробормотала девушка.
Ваэлин понял, о какой это звезде — об Авенсурхе, в честь которой Санеш Полтар дал ему племенное имя. О ней говорили, что, пока она сияет, не бывает войн. Теперь она стала крохотной точкой среди других таких же.
— Мы еще увидим, как она засияет, — надо попросту очень долго прожить, — сказал Ваэлин.
— Мне не нравится тут, — отвернувшись, глухо произнесла Дарена.
— Здесь когда-то творились страшные дела. Мудрый Медведь говорит, что камни все еще помнят.
— Я не про город, а про горы, где живет племя, родившее меня…
Она умолкла — но Ваэлин понял недосказанное.
— И убившее твоего мужа.
Она едва заметно кивнула.
— Как его звали?
— Его люди называли его Леорда Ниль-Асриль, Живущий в снах. Я звала его просто Асриль. Сеорда считали его тихоней. Он редко разговаривал, часто витал в мечтах, редко ходил в набеги против лонаков, хотя в боях с Ордой показал себя умелым и храбрым бойцом. Однажды лонаков пришло больше обычного и они проникли далеко. Я узнала о набеге, когда гостила у отца. Я помчалась в лес и нашла среди множества трупов тело Асриля. Поверх него лежал труп лонака. Они выглядели очень мирно, словно улеглись спать рядом. Я кинулась искать его душу — но он ушел еще днем накануне.
Дарена замолчала. Ваэлин прижал ее крепче, чтобы впитать ее тепло, мягкость ее грудей. А потом она заговорила очень тихо, почти зашептала, и ее голос был полон страха:
— Я сделала все, чтобы умереть в тот день. Моя душа парила над лесом и смотрела на его тело. Я знала, что мое тело скоро остынет и я приду к мужу, к вечной охоте среди теней. Меня вернул отец. Я услышала его голос. Он просил, умолял. Вернувшись в тело, я не ощутила холода. Честно говоря, прошла не одна неделя, прежде чем я ощутила хоть что-то. Потом я отправилась к камню посоветоваться с Нерсус-Силь-Нин. А она сказала мне то, во что я не захотела поверить.
Дарена посмотрела прямо в глаза Ваэлину.
