Ошибка Ангелины (СИ) - "Elvira Mandra" (книги онлайн полные .TXT) 📗
— Гешечка, что с тобой случилось?
Гелька позволила втянуть себя в прихожую и тут поняла всё: её белая куртка оказалась перемазана в земле и крови. "Откуда кровь?" — удивилась она и вспомнила про расцарапанную ладонь. "Наверное, и лицо у меня не лучше", — подумала Гелька, — "я же валялась лицом вниз. Как теперь разуться, чтобы не упасть?" Но мама не дала ей разуться, а так, как она и была — в грязи и сапогах — втолкнула её в кухню, где за столом, явно в ожидании её, заседала целая комиссия: папа, Гоша, Петя и мама, которая в отчаянии упала на стул. "Инквизиция в сборе", — подумала Гелька, а у неё, как назло, нет наготове никакой истории.
Глава 17
Увидев, в каком виде появилась Ангелина, Аркадий Петрович, что-то рассказывающий, растерянно замолчал, Петя, изменившись в лице, начал вставать, а у Гоши сжались кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Нина Михайловна схватилась за голову.
— Где ты была?!
— Я его убью! — Гоша в ярости стукнул кулаком по столу. Гелька вздрогнула.
— Кого? Кто это был?
— Учитель, так называемый…
"…Господи, что сказать?"
— Какой учитель? С этих её дополнительных занятий по физике?
— По "физике"… — ядовито хмыкнул Гоша.
"Он сейчас расскажет!" — ужаснулась Ангелина. — "Что делать?"
Делать ничего не пришлось, потому что внезапно у неё зашумело в ушах, так что упрёки стали не слышны, в глазах потемнело, и она осела на пол, силясь пробормотать в оправдание:
— Я вернулась вовремя…
"Звенит", — рука Ангелины дёрнулась к карману. — "Нет, кажется, это в голове". Она открыла глаза: мама, склонившись над ней, обтирает ей лицо холодным полотенцем, рядом на стуле — Гоша, сидит, мрачно уставившись в одну точку, у дверного косяка — кусающий губы Петя, в родительской спальне знакомое бренчание — папа роется в аптечке.
— Я просто ничего не ела сегодня…
— Аркаша! — крикнула мама. — Не надо нашатырь! Сделай крепкий чай!
Из спальни послышался звук бьющегося стекла и ойканье папы.
— Я сделаю, — сказал Петя и вышел.
— Почему Петя здесь?
— Он настоял, что должен тебя дождаться, и я разрешила. Постелим ему у Гоши, если что… Ангелина, умоляю, скажи, что у тебя было с этим мужчиной?!
— В каком смысле?.. Ничего.
— Почему ты вернулась в таком виде?
— Я просто… неудачно упала.
Ну, вот, началось! Лучше бы она повалялась ещё немного в обмороке.
Мама схватилась за сердце.
— Ты больше туда не пойдёшь, — тихо, но твёрдо сказал Гоша.
— Куда? — запричитала мама. — Что, вообще, происходит?
— Мам, — забеспокоился Гоша, — ты поди, ляг, давление смеряй. Мы тут сами справимся.
— Иди, мама, — попросила Геля, — со мной уже всё в порядке.
Нина Михайловна, у которой от истории с дочерью подскочило давление, поупиравшись, наказала позвать её, "если что", и пошла пить сердечные капли.
— С ней, видите ли, всё в порядке, а мать скоро загнётся! — прошипел брат. Глаза Гельки тут же наполнились слезами, и он сердито замолчал.
Вошёл Петя с подносом и поставил его на письменный стол, обеспокоенно глянув на плачущую Гельку.
— Ничего, садись, мы с тобой послушаем, а Гешечка нам сейчас всё расскажет, прямо за едой.
От Гошиных слов Ангелину замутило больше, чем от запаха тушёной картошки.
— Гоша! — всхлипнула она протестующе.
— Давай-давай! Я же знаю, когда ты будешь в норме, ты найдёшь, что сочинить, а сейчас — в самый раз! Садись и начинай: только не про лампочки с коробочками, которыми ты мне до сих пор лапшу вешала…
Гелька приподнялась, подождала, пока лица мальчишек перестанут бегать по кругу, и потянулась за чаем.
— Поешь сначала, — предложил Петя: он приволок не только разогретую картошку, но и большой кусок хлеба с маслом, и баночку мёда, и даже солёный огурец.
Ангелина с отвращением помотала головой. Чашка была большой, полной и страшно тяжёлой, она тряслась в руках и норовила выплеснуть горячий чай Гельке на грудь.
— Я их убью! — ещё раз сказал Гоша.
Гелька сделала глоток: Петя положил в чай мёд и не стал класть сахар — получилось вкусно.
— Поесть всё равно придётся, — мягко сказал Петя, и Гелька вдруг поняла, что они от неё не отстанут, что Пете известно всё, что знает или подозревает Гоша, а может быть и больше. Её возвращение тогда… он видел! Или всё-таки нет? Иначе, почему он с ней сегодня на кухне?.. Ангелина откинула голову на спинку кровати и поставила приятно греющую чашку себе на живот.
— Мы ждём, — напомнил Гоша.
Ждите, сейчас, минутку… Она видела разгорающуюся всё ярче в Петиной груди зеленовато-серебристую спираль. Ещё немного… протоки, узлы… аура — яркая и цельная, как переливающийся опал — никогда такой не видела.
Петя ждал, наклонив голову.
— Да, — признался он вдруг, — Гоша мне всё рассказал.
Сработало. Но легче от этого не стало, наоборот, стало стыдно, как будто она исподтишка, предательски влезла ему в душу.
— Прости, — прошептала Ангелина, опуская глаза.
— Бог простит, — её вечно паясничающий брат был необычайно серьёзен. — Мы ждём, что ты нам сейчас всё расскажешь, и не уйдём, пока ты этого не сделаешь.
Гелька протянула брату чашку и упрямо заявила:
— Я не могу вам ничего сказать — это не моя тайна, и я поклялась молчать. Вы и так слишком много знаете.
— Подумай о матери.
— Я думаю! — Гелька стукнула по одеялу и спрятала лицо в ладонях.
— Я пойду, — поднялся вдруг Петя, — уже поздно…
Ангелина отняла руки от лица, с ужасом ловя его взгляд.
— Ты уходишь? — спросил Гоша.
— Да, мне кажется, здесь уже нечего делать. — Сказал, поджав губы, Петя и шагнул к двери.
— Петя, не уходи! Останься! — дрожащим голосом взмолилась Ангелина, цепляясь за стену.
— Тебе лучше полежать, — покачал головой парень и вышел в прихожую.
— Гоша! — Гелька схватила брата за руку. — Он не придёт! Он больше не придёт! Пожалуйста, скажи ему, чтобы не уходил!
— Да? Пожалуйста? А ты нам расскажешь, чего хочет от тебя этот тип?
Ангелина, упав на подушку, вцепилась в неё руками. Она опять задыхалась. Ей хотелось рыдать, но слёз не было. Оставалось лишь бессильно кричать в, прячущую и крики, и слёзы, подушку.
Брат остался с ней до утра и стоически перенёс её агонию отчаяния. Когда рано утром, после забытья, наполненного яркими бессмысленными образами, Ангелина открыла глаза, Гоша спал, уронив голову на руки. Рыжая прядь волос свешивалась в миску с остывшей картошкой.
Она ощутила к своему брату такую огромную нежность, что не существовало тайн, которыми она с ним не поделилась бы в эту минуту. Ангелина знала, что им ещё не раз предстоит спорить и грызться, злиться друг на друга или обижаться, но эта ночь сблизила их настолько, что их братская любовь выдержит отныне любые испытания.
Она заметила, что он стянул с неё грязные джинсы и укрыл одеялом. Джинсы, джинсы… телефон! Он был в кармане! Странно, что Учитель до сих пор не позвонил, зная, что дома ей грозят неприятности. Гелька оглядела комнату: её джинсы висели на ручке кресла. Там же, помаргивая глазами, урчал Здыдень: его любимый стул стоял не на своём месте — на нём вчера сидел Петя. Потихоньку, стараясь не скрипеть, Ангелина слезла с кровати и, осторожно переступая за спиной спящего брата, добралась до кресла и пошарила в карманах. Телефона не было. Потеряла? Не может быть! Она доставала его на руинах, чтобы узнать, который час, и после этого они сразу взлетели. Неужели?.. Но кто — Гоша или мама?
Гелька огляделась кругом: вряд ли бы кто-то спрятал телефон в её же комнате. Тогда, где искать? Ангелина с подозрением осмотрела братову одежду. На нём была домашняя, толстой вязки, кофта с большими накладными карманами. Она заглянула в один, другой — не видать. Гелька осторожно вынула прядь брата из картошки и взяла кусочек. Почувствовав вдруг жуткий голод, она схватила вилку, миску и, оглядываясь в поисках подходящего, для спрятанного телефона, места, стала запихивать в рот холодное варево. Потом, решившись, сунула руку брату в самый оттопыренный карман.
