Триединый мир: Баловень судьбы (СИ) - Чичиланов Николай Михайлович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Мы сегодня чай будем пить, или нет? - Чтобы отвлечь всех от грустной темы, спросил Вэн.
А заварки нет ни грамма, "обрадовал" его Там. Один кипяток. Он снял кипящий чайник с огня и отставил его в сторонку. Нет ни чая, ни кофе.
Да, кофеёк сейчас был бы в самый раз, закатив глаза, размечтался Василий.
Четыре чашечки кофе по-венски, да с плюшками, добавил Там и даже зажмурился от предвкушения.
Ой, раздался вдруг удивлённый, и немного растерянный, Васин голос. Ещё не раскрывая глаз, Там почувствовал, ни с чем несравнимый аромат натурального кофе. Боясь спугнуть это наваждение, осторожно и не дыша, он приоткрыл, вначале один, а затем и второй глаз.
Ты не поверишь Там, но вот, Вася немного испуганно показал рукой. На плоском камне, служившем им столом, стояли четыре чашечки, изысканнейшего белоснежного фарфора с позолотой, и с обжигающе-чёрным кофе, с такой аппетитной пенкой, что у Тама, в самом прямом смысле, потекли слюнки. А рядышком, на траве, в изящной плетёной корзинке, навалом лежали горячие, только что из печи шаньги, с творогом и сметаной. Вокруг этого кулинарного натюрморта, раскрыв рты стояли Вэн с Артосом и, сражённый наповал, Василий. Уж на что невозмутимый и отрешённый от подобных радостей Горыныч, и тот не выдержал и, потешно шевеля корытоподобными ноздрями, поинтересовался.
Что за дивный напиток, с таким удивительным и опьяняющим ароматом.
Это брат-Горыныч кофе - бодрящий и поднимающий настроение напиток, отозвался Вася. Он уже пришёл в себя и, держа в руке чашку с кофе, принялся рассуждать. Для тебя Горыныч, такая чашечка всё равно, что капля в море, проглотишь и не почувствуешь. Вы мне лучше вот, что скажите. Откуда здесь взялись четыре чашки горячего, только, что сваренного кофе? Он обежал взглядом всех присутствующих, уже активно и целеустремлённо принюхивающихся, к нечаянно свалившемуся завтраку.
Если они появились здесь, логично предположить, что где-то их не стало. Закон сохранения массы, никому отменить не под силу. Из ничего, ничего не бывает. Это, что же получается, мы где-то украли этот кофе вместе с плюшками? Горыныч, ты всё на свете знаешь, объясни мне, каким образом это всё происходит? Поройся у себя в памяти, может найдёшь ответ.
Меньше слов, больше дела, вместо Гора ответил Вэн, бодро уминая очередную шаньгу. А то останешься голодным, пока он тебе ответ ищет.
Не останусь, если хочешь... недоговорив, Вася заорал в голос, расплёскивая кофе на ноги Тама. Ох, как жжётся то.
Да, вроде уже остыл, удивился Там, непонимающе переводя взгляд с ног на Василия. А Вася, поставив чашку с подостывшим кофе на камень, торопливо вынимал из потайного карманчика плавок, маленький непонятный предмет. Вот он жжётся, горячий - пояснил Вася, перебрасывая с руки на руку небольшой овальный медальон. Что-то написано, пробормотал он, поднося медальон ближе к своим глазам. А медальон в его руках вдруг ярко засветился, увеличившись в размерах, и закрыв собою ладонь. Васино лицо сразу побледнело и покрылось испариной. Он отшатнулся и отдёрнул руку, стряхивая медальон, но тот прилип, как приклеенный.
Что это? - Наклонился к Василию Там. Но его опередил Артос. Подавшись вперёд, он уставился на светящийся овал, словно не веря своим глазам.
Это же дар Перуна, самый древний и загадочный артефакт нашего мира промолвил он. Старые легенды гласят, что обладающий этим артефактом маг, получает невиданную силу, и становится неуязвим. Ходят слухи, что вдобавок к этому он обретает бессмертие или, по крайней мере, несоразмерные, по сравнению с обычными, сроки жизни. Но точных данных на этот счёт нет. Вообще всё, что касается этих артефактов очень запутано и противоречиво.
Их что, несколько? - Спросил Там.
Артос слегка поморщился, и нехотя ответил. В стенах академии ходят упорные слухи, что данных артефактов два. Один - подлинный, был подарен людям в незапамятные времена их верховным божеством, Перуном. Второй, его зеркальное отражение, возник, якобы стихийно, но когда и при каких обстоятельствах не знает никто. В этот самый момент медальон на Васиной ладони погас и принял первоначальные размеры.
Что это значит? - Спеша избавиться от отливающего матовым блеском овала, спросил Василий.
Не знаю, развёл руками Артос, любопытно было бы взглянуть. Он взял, протянутый ему медальон и поднёс его поближе к глазам. После метаморфозы на Васиной руке, овал словно стряхнул с себя налёт времени и теперь отсвечивал мягким золотистым блеском. На нём ясно и чётко проступило изображение божества, грозно смотревшего, откуда-то с высоты на грешную землю. Над его головой, полукругом, шла непонятная надпись. Не могу прочитать, пожаловался Артос, буквы вроде знакомые, а слова непонятные. Нет, не могу, произнёс он с сожалением, и протянул медальон Таму, который с нетерпением ожидал своей очереди. Но медальон, словно не желая покидать его руку, вновь засветился и стал расти. Только в этот раз он закрыл собой не всю ладонь, как у Васи, а вдвое меньше, лишь половину. Опешивший, от неожиданности Артос вздрогнул и замер, не в силах оторвать от артефакта взгляда. Древний грозный бог глядел на него требовательно и властно своими пронзительными глазами, словно что-то ему говоря. На какой-то миг Артосу показалось, что эти глаза вдруг ожили и, словно заворожив своим сиянием, проникли в самую глубь его души. Видение было настолько ярким и реальным, что у Артоса закружилась голова. Он резко встряхнул ею, прогоняя наваждение, и всё прошло. Медальон погас и обрёл прежний вид. Артос передал его Таму и отошёл в сторону, отирая разом вспотевший лоб.
Там повертел медальон в руках, разглядывая его со всех сторон. Обе его поверхности были слегка выпуклыми, тыльная сторона гладкая, без каких-либо изображений. На лицевой стороне был изображён косматый языческий бог. Он безмолвно смотрел на Тама пытливым взглядом, словно изучал. Затем глаза его потеплели, оживая, и из них полился божественный свет. В тот же миг в голове у Тама включился какой-то механизм, отслеживающий превращения медальона. Время опять замедлило, почти остановило свой бег, и Там, в малейших деталях мог наблюдать, как из глаз божества мягко, но, в то же время неудержимо истекают импульсы магического света необычайной силы. Первоначальный, ничтожно малый импульс был настолько слаб, что мог воздействовать, разве что только на клеточном уровне. Но каждый последующий имел уже, чуть большую силу, получая её от предыдущего, и передавая в свою очередь, последующему. Благодаря своей уникальной способности ощущать движение времени, Там легко различал, как каждый импульс расходится во все стороны, словно круги на воде и через равный отрезок времени, достигнув пика своей силы, не гаснет и никуда не исчезает, а напротив, словно получив толчок изнутри, образует новый круг, ещё ярче и сильнее предыдущего. И так, может продолжаться до бесконечности. Казалось, нет преграды, способной остановить этот поток силы, нарастающий с каждым мгновением. Но достигнув глаз Тама этот невообразимый поток, словно наткнулся на невидимую стену, и отразившись от неё, как от зеркала, устремился назад. Отраженные импульсы, продолжая набирать силу, так же медленно плыли в обратную сторону, казалось готовые поглотить медальон вместе с божеством. Однако, перед изображением, отраженный магический свет, словно растеряв свою силу, сошёл на нет, и впитался в глаза божества, растворившись в них, как в омуте. В самый последний момент, сознание Тама вошло в резонанс с импульсами света и тонким, острым лучиком нырнуло вслед за ними в этот бездонный омут. Преодолев вязкий и, казалось, бесконечный коридор, этот лучик, наконец, вынырнул на поверхность и Там оказался стоящим на залитой солнцем поляне. Напротив него - в двух шагах, стоял заросший волосами молодой гигант, весело и, в то же время, с изумлением скалившийся, на взъерошенного Тама. Ростом и статью он напоминал Вэна, только, пожалуй, чуть крупнее и повыше.
Попался птенчик, ухмыляясь, проговорил он, азартно потирая руки.
