Мама для наследника - Журавлева Юлия (книга жизни .txt) 📗
И повелитель очнулся. Клинок с характерным звуком покидает ножны, на его лезвии отражается солнечный свет. Я зажимаю рот, чтобы не закричать. Что меч может противопоставить чарам? Будто в замедленной съемке, я вижу, как Дэйс протягивает руку, вспоминаю вспыхнувших только что солдат и…
Ничего не происходит.
Перед глазами мелькает картинка из других воспоминаний. Болезнь сына с высокой температурой и чародеи, разводящие руками. Златокрылые невосприимчивы к чарам, это их особенность. Вот почему Дэйс так смело стоял на мосту — чародеи не представляют для него серьезной угрозы.
Дэйс морщится, наверняка вспоминая свои же слова, но не отступает. К сожалению, то, что чары не действуют на Мариара, не значит, что они не действуют на окружающие его предметы. Камни, пока небольшие, лежащие под ногами, поднимаются и разом осыпаются на мужчину. Тот прикрывается щитом, но все равно падает от ударов на колени. А я боковым зрением вижу, как взмывают в воздух крупные валуны.
— Мариар, справа! — Правитель чудом успевает отпрыгнуть и увернуться от двух летящих булыжников, каждый вполовину его размером.
А булыжники идут на новый заход. Повелитель отбрасывает мешающий движениям щит, перекатывается, меч остается лежать на земле. Бросаю взгляд на Дэйса — на его губах торжествующая улыбка, он прекрасно понимает, что долго от камней не побегаешь. Булыжники замирают напротив Мариара буквально в двух метрах. Последний удар! Я боюсь смотреть, боюсь кричать, боюсь дышать. Ну почему повелитель медлит, не пытаясь отпрыгнуть? Мне кажется, я даже замечаю, как булыжники приходят в движение, срываясь с места. И падают. А из груди Дэйса торчит стремительно брошенный кинжал.
Его взгляд, еще осознанный, останавливается на мне. Мимолетный взгляд васильковых глаз, который я никогда в жизни не забуду. Чистый и ясный, острый, как клинок, и такой же разящий. В следующую секунду чародей делает взмах рукой, как последний, прощальный жест. И падает лицом вниз.
Я еще не могу поверить своим глазам, когда слышу гул и медленно поднимаю взгляд на скалы.
Обвал. Лавина.
Мариар рывком дергает меня вперед, но нам не убежать от груды несущихся на нас камней. Как далеко нужно уйти от лавины, чтобы она не задела? Я никогда не была в горах, в отличие от Мариара. Он не останавливается, то и дело подхватывая меня под руку, чтобы помочь преодолеть очередное препятствие. Я боюсь оборачиваться, будто это превратит меня в соляной столб, но шум позади настолько ужасен, что зрение и не нужно. Все плохо. И беда совсем близко.
Мариар в очередной раз подхватывает меня и замирает, а затем резко ставит перед собой и увлекает вниз, на колени, обнимая и закрывая нас с сыном. За его плечом я вижу каменную массу, через считанные секунды накроющую нас.
Реально ли выжить? Я одной рукой закрываю ребенка, второй обнимаю мужчину и целую. Будь что будет. Проходит секунда, две, три… но мы пока живы. Я не верю и открываю глаза. Буквально в двух шагах от нас лежат камни, с высоты продолжают сыпаться куски льда и породы. Мы живы?
— Спасибо, Лем, ты как раз вовремя. — Я слышу облегчение в голосе повелителя, и невероятное счастье охватывает меня. Из глаз катятся запоздалые слезы.
Мариар помогает мне подняться, Панен, прихрамывая, подбегает к нам, обнимает и заливается слезами. До нее лавина тоже не добралась лишь самую малость. Просто чудо какое-то! Чародейство.
Никакой невидимой черты больше нет, я четко вижу недалеко от нас следы битвы. Трупы по мановению руки чародеев на глазах превращаются в прах и развеиваются по ветру. Это был неравный бой, но наши его выиграли, потеряв половину, почти всех воинов и часть чародеев. Из эду выжило всего несколько. Белый красавец повелителя, подволакивая заднюю лапу, подходит к нам. Ухо порвано, один глаз, судя по всему, выцарапан — с закатными, несомненно, тоже пришли звери, — весь в своей и чужой крови. Я осторожно касаюсь раненого животного. Надо бы и ему оказать помощь, пусть и совсем не знаю как. Но с таким количеством раненых людей, а целых и невредимых среди нас нет, до зверя очередь может и не дойти. Прямо рукой стираю с шерсти кровь в поисках ран. Их много — царапин, укусов, но это, на мой дилетантский взгляд, не кажется серьезным, в отличие от продолжающей сильно кровоточить задней лапы. Я вытаскиваю и так наполовину выбившуюся из брюк рубаху, отрывая от нее широкий край, укорачивая длину от бедер до талии, и туго перевязываю лапу. Зверь терпит молча, будто все понимая. А может, и понимает — что я, в общем-то, знаю об эду? Надеюсь, он теперь не истечет кровью.
— Спасибо, что помогла Гису! — Повелитель подходит, когда я отмываю в море от крови руки. — Ты сама в порядке?
— Да, пара ушибов и царапин не в счет. — Я отряхиваю от капель ладони, вытирать все равно нечем.
— Даяна, я хочу, чтобы ты знала: я не сомневаюсь в том, что Владимир мой сын. Когда мы отправились на ваши поиски, я всегда чувствовал направление, будто по невидимой нити, натянутой между мною и Володей. И знал, что сын жив, ощущая его как часть себя. Слова Дэйса отчего-то заставили колебаться, усомниться в своих чувствах. Но я уверен, что он лгал! — Кажется, мужчина сам испытывает облегчение оттого, что это сказал.
— Дэйс умел говорить завораживающе. Видимо, в этом и заключалась его способность, если он и вправду потомок Зорана. Впрочем, он и здесь мог обмануть. Еще Рагдор в разговоре упоминал, что ты являешься отцом Вовки, но я в тот момент забыла об этом. Да и не думаю, что Дэйс вообще воспринял бы хоть какие-то аргументы. — Я передергивалась, вспоминая угрозу чародея, которую он, как и обещал, выполнил.
— Теперь все позади! — Мариар обнимает, несильно притягивая к себе. Сильно не притянешь — у меня спереди закреплен ребенок. — Поверь, я позабочусь о том, чтобы больше таких опасностей и ужасов в твоей жизни не было.
— Спасибо, я рада, что ты готов позаботиться о моем будущем.
Вот мы и подошли к главному разговору, который дальше оттягивать некуда.
— Почему о твоем? — неожиданно удивляется повелитель. — О нашем. О твоем, моем и будущем Владимира, разумеется. О будущем нашей семьи, — улыбается мужчина.
— Какой семьи, Мариар? — Я пытаюсь вырваться из объятий, но меня не собираются выпускать.
— Даяна, я понимаю, что сейчас не время и не место, но не вижу причин ждать. Мне бы хотелось, чтобы на корабль ты ступила уже в качестве моей невесты. Народ Ниады давно не гулял на свадьбе повелителя, я считаю, что такое недоразумение необходимо исправить. Да и неясной жизни с непонятной судьбой для сына я тоже не хочу. Ты ведь не откажешься стать моей женой?
— Почему ты предлагаешь? Зачем тебе нужна жена? — Я все-таки вырываюсь. Мне бы сказать сразу «нет», но я хочу услышать, что это лишь формальность, компенсация за мои страдания, полноценная семья для сына. Да все, что угодно!
— Потому что я тебя люблю. — Мужчина улыбается и смотрит мне в глаза. — Я заинтересовался тобой сразу, как только ты попала в наш мир. Такая смелая, дерзкая, сильная, а в придачу умная и уверенная в себе. Твоя забота о Владимире, твоя любовь к нему… Ты даже внешне изменила это тело. Выражение лица, взгляд, жесты, — все это стало иное, твое, и все в тебе мне начало нравиться, хотя до этого принцесса вызывала лишь раздражение. Я постоянно о тебе думал. Когда вы исчезли, меня преследовала мысль, что ты предала. Я не мог в нее до конца поверить, но она убивала. Увидев вас вместе с Дэйсом во дворе крепости, просто не сумел сдержаться. И сейчас, когда все позади и нет никаких преград, я хочу, чтобы мы были вместе. К тому же эту практику с матерями наследников пора заканчивать. Повелитель должен быть примером для народа, а не рассадником пороков.
Я слушала и понимала — моя жизнь кончена. Я никогда не стану прежней, никогда не узнаю, что такое настоящее счастье и любовь. Потому что сейчас ее потеряю.
— Прости, но я не могу. — Мои слова с трудом проходят через сдавленное горло, звучат сипло и глухо. Но, к сожалению, они все равно произнесены. — Я должна вернуться в свой мир.
