Волчье Семя (СИ) - Рагимов Михаил Олегович (читать книги полностью .TXT) 📗
Даже неплохо вышло. После товарища остались маеток и несовершеннолетняя племянница. И сам Господь велел кому-то взять под своё крылышко заботу и о том, и о другой. А кому ж, как не старому другу покойного? И ведь почти получилось! Пан Войцех уже чувствовал текущий в казну Новаков золотой ручеек с новых владений, и предвкушал, как хватает несносную девчонку, задирает юбку и… Нет-нет, никаких непотребностей, пан Новак вовсе не писюнковый злодий! И женщин предпочитает взрослых, дородных и умелых! Кожа и кости его совсем не привлекают. Но вот отходить это наказание господне вожжами велело само Провидение! И повторять эпердюцию требуется ежедневно. Лучше два раза. Ибо известно, что ум входит через поротую задницу. Вон, Лех племянницу баловал, и что выросло? Ужас вырос, прости, Господи!
И всё пошло прахом. Неизвестно откуда появился непутевый брат Качиньского, вроде бы надежно сгинувший в неведомых далях. Пан Войцех, несмотря на свидетельство отца Тадеуша, поначалу даже сомневался в его автопердичности. Но сомнения ушли. Зато стало понятно, в кого дочка пошла такая шалая! Яблочко от яблоньки…
Надо же было пану Новаку вызвать хама на поединок. С другой стороны, кто мог подумать, что за десять лет скитаний по чужеземным притонам, наглец так наловчится с плетью, что сумеет отстегать пана Войцеха на глазах у собственных хлопов и ясновельможной комиссии, прибывшей удостоверить права пана Войцеха на опеку. Даже меч не помог!
И вот теперь новая беда! Неведомая болезнь поразила округу! Нет, благородных, слава Господу, хворь не коснулась. Но хлопы заболевали чуть ли не поголовно. И какой вольнодумец после того посмеет сказать, что они такие же люди, как и паны? Благородные шляхтичи не становятся ни с того, ни с сего небесно-синего цвета и не чешутся, словно блохастые собаки! Лекари и знахарки лишь горестно разводили руками, не понимая, что происходит. Молебен, что отец Тадеуш отслужил, тоже не помог ни на полстолька. Пришлось тратиться на выписанное из Ракова «светило», затребовавшее за конецмотацию сумасшедшую сумму в золоте. Даже заплаченная Войцехом четверть от обещанного проделала немалую дыру в борделе маетка. Качиньский, Радзивилл и Сташевский тоже хмурились, но делать было нечего.
Хуже всего, что новости оказались нерадостными. Болезнь эта ученой кочерыжке была знакома. Называлась она «синий почесун» и немедленным обезлюдиванием не грозила. Но только немедленным. Ибо хлопы от нее, хоть и не мерли, но баб брюхатить переставали. И сами бабы теряли возможность ребенка выносить. Так что новых детишек можно было не ждать, и через несколько десятков лет… Известные поленским лекарям средства против почесуна были бесполезны. Предложение пана Радзивила — сжечь зараженные деревни вместе с хлопами, да завести новых, лепила забраковал, мол, хлопов так извести можно, а болезнь — нет. Останется в земле и воздухе, а после новых заразит. И единственное надежное средство — каменная смола из Кабирских гор, что в самом сердце Черсии. Лекарство даже в Тегране дорогое и редкое. А в Полении его и вовсе не достать.
Пока остальные паны чесали чубы в раздумьях, Качиньский разослал письма соколиной почтой, а через неделю сообщил, что нашел ту самую смолу, хоть и недешево, зато почти под боком — в Нордвенте. И предложил закупить нужное количество. Услышав сумму, паны присвистнули и дружно заявили, что проще продать маетки! Вот только выяснилось, что желающих покупать обреченные деревни желающих нет. Даже за полцены!
Качиньский пожал плечами, закрутил ус, плюнул трижды и закупил лекарство за свои деньги. Насколько понимал пан Новак, Мариуш потратил на горное снадобье все свое состояние, в надежде, что товарищи по несчастью передумают. Поступок столь же глупый, сколь и благородный. Пан Мариуш — единственный дурак, готовый тратить такие средства на хлопов!
Хотя надо отметить, Качиньский сообразительнее этих двух болванов. Выкупил у них маетки вовсе за бесценок. Сташевский на вырученные деньги сумел купить лишь две деревеньки на востоке, а Радзивилл и покупать ничего не стал, благо имел второй маеток на границе с Кроатией.
А вот пан Войцех оказался умнее. Раз каменная смола годится, может и обычная сойдет? Или какая другая древесная жидкость? Пробовал Войцех на Блакытных Мордах. Само название располагает. Для березового сока не время. Горелку, полученную из самых разных продуктов, хлопы и так потребляли в немалых количествах, так что начал пан Новак со смолы. Еловой. Подопытные мучались, но жевали. И чудо свершилось! Утром второго дня кожа болезных приобрела нормальный цвет. Пан Войцек возликовал, торжествуя! Хорошо похвастаться никому не успел…
Ибо к вечеру Блакытные Морды стали фиолетовыми. Повторная еловая топзадия результата не дала. Зато справилась сосна, перекрасив хлопьи хари в цвета палой листвы: желтый с золотыми разводами и вкраплениями багреца. А последующие попытки использовать растворы смол в горелке и вовсе испортили картину: земледельцы пошли пятнами всевозможных цветов.
И теперь пан Войцех, укрытый от надоевшего дождя насквозь мокрым плащом, месил грязь, направляя коня в сторону владений проклятого Мариуша Качиньского, прикидывая, как уменьшить потери: продав маеток или купив лекарство. Пан склонялся к первому: неизвестно, поможет ли каменная смола после провала лечения еловой и сосновой…
Писюнковый злодий — половой извращенец
«эпердюция» — пан имеет в виду экзекуцию
«Конецмотация» — Подразумевается консультация.
«Бордель» — Бюджет. Плохо у пана с салевой.
«лепила» — Напоминаем, феня произошла от поленского, а не наоборот. Впрочем, какая разница…
«Топзадия» — Терапия это… Ох, пан Новак…
Глава 53
Нога заживала плохо. Старый уже. Это раньше все в считанные дни зарастало. А сейчас, каждая царапина ноет и ноет неделями. Ну а после рыси не царапины остались — серьезно зацепило. Опухоль от Агнешкиных втираний сошла, будто и не было, и синева за неделю исчезла. А вот наступать по-прежнему больно. По двору ковыляет, а дальше…
А дальше и не требуется. Всё мальчишки делают. Хорошие ребята, работящие. Дрова все перепилили, старший колет целыми днями, да с колодами пчелинными возится на пару с Панасом. Руки у парня золотые, всё, что угодно вырезать может. А младший, ларг который, охотится. Дома-то человеком ходит, а в лесу в Облик свой оборачивается. Силки все поснимал, не нужны они мальчишке. Ларг-то любого зверя догонит. Полдня охотится, а потом сидит, брату с Панасом помогает. Попытался было в Облике колоды резать. Не получается быстрее: сила-то есть, а толку от той силы, если навыку нет? Но ничего, сидит, пыхтит, учится.
Вот ведь, подарил Господь на старости лет внуков. И внучку в придачу. Вовремя девочку принесли, очень вовремя! Сгорела бы ни за что, хворь-то уже внутрь пошла. Но Агнешка управу на любую хворь найдет. Травку али корешок какой. Справилась. Это ж какая сволочь додумалась девку махонькую в тюрьму запрятать! Да еще и на костер отправить! Чтоб тем паскудникам до конца жизни тухлятиной икалось, не переставая! Нашли ларга, дерьможоры колченогие!
Сильно судьбинушка деток покорежила, ох, сильно. Старшенького особенно. От доброй жизни так ножиком махать не выучишься. Да и разговор у него — глаза закрой, карник рядом с тобой. Клички напридумывал, опять же… Ничего, оттает. Теперь-то хорошо всё. Одежку зимнюю им Панас справил. И обувку ладную. Всей беды-то несколько вечеров посидеть, да старые вещи дратвой пройти. С мясом в эту зиму не будет перебоев, младшенького даже придерживать приходится. Молоко козы исправно дают. А уж солений всяких Агнешка наготовила тьму тьмущую. Как знала! Да всё есть! И Эльзочка уже начала хорошо кушать. Вылечилась уже, только слабая пока, но это быстро пройдет!
Жаль вот только, нельзя детишек у себя навсегда оставить. Ежели огниськовыки ларга найдут — всем гореть. Перезимовать-то можно, а вот дальше — тяжело будет. Надо детей в Сваргу переправить. А как? Хотя, летом они и сами по лесам дойдут. Через Вису переправить, а там до Буга дюжина дней пути. Если лесами, да не торопясь. А Буг и переплыть можно, не столь большая река, с Висой не сравнить. А за ним — уже и Сварга.
