Дневник эльфийского сутенера (СИ) - Туканов Николай Петрович (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
Тролль со вздохом пошел вслед за гоблином. Лорнхейнское кладбище было на прежнем месте и по–прежнему хранило тишину и навевало мысли о вечном. За последнее, правда, больше надо было благодарить Кархи, который благоразумно выбирал путь вдали от могил с веселенькими фокусами. Предосторожность была не лишней — могила Химура Скупого располагалась в самой престижной части элитного кладбища и за ней присматривали особо, благо сторожка стояла совсем близко.
Посмертное жилище мага ничем не напоминало башню и представляла собой обыденный роскошный гранитный склеп за обширной оградой. Наверху высилась статуя мага в два его немаленьких роста, переливающаяся в темноте искрящимся радужным сиянием.
— Дешевка! — фыркнул Кархи. — Родственнички как обычно пожадничали на магию подороже. Хотя чего еще ждать от отпрысков Химура Скупого?
— Тихо ты! — шикнул тролль, погружая лопату во влажную после утреннего дождя землю с благоухающими кустарниками у железных прутьев ограды. Остальное пространство было выложено теми же гранитными плитами. Пока тролль наполнял мешок непростой землей, Кархи придирчиво осмотрел многочисленные букеты, тоже кстати светящиеся, и выбрал пару самых приличных. — Максимум золотой за букет, — опять проворчал гоблин, отступая назад к ограде. Тут его нога поехала по скользкой почве и Кархи шлепнулся на землю, отбросив букеты в сторону. Тихо ругаясь, он начал вытирать грязные руки о штаны. Тролль молча поднял цветы и пошел в обратный путь мимо сторожки, из освещенного окна которой доносились азартные крики охранников. Кархи широко улыбнулся и быстро нагнал друга.
— Подожди! Мы еще не все достали.
Гоблин осторожно подкрался к окошку, из которого доносились типичные для игры в карты восклицания.
— Гусь, начинай наконец раздачу! — недовольно пробасил один из картежников.
— Не ори! Видишь, горло пересохло, — просипели в ответ. — Хорс, получай карту! Только она тебе все равно не поможет вернуть денежки. Держи, Фелар! И тебе, Борода. Лопата, не роняй карты, они тебе еще пригодятся.
Кархи вытянул в окно измазанные в глине руки и могильным голосом громко простонал:
— И мне тоже, сынок! Я сто лет не держал карты в руках. Ставлю золотое кольцо и свежий труп.
В сторожке наступила гробовая тишина, которая тут же сменилась истошными воплями. Картежники выскочили из уютного домика и оглашая окрестности леденящими кровь криками, унеслись в сторону главных ворот. Кархи, довольно посмеиваясь, зашел в сторожку и первым делом отхлебнул из початой бутылки.
— Неплохое винцо у этих бездельников, — сказал гоблин вошедшему вслед за ним Урр–Баху.
— Ты с ума сошел?! Они сейчас все окрестности на уши поставят! — рассердился тролль.
— До утра сюда никто носа не сунет, — махнул рукой Кархи. — Кто из нормальных стражников за жалованье будет выяснять, кому из покойников вдруг захотелось переброситься в картишки со сторожами? Правильно, никто. Покойнички на лапу могут дать только кусок могильной земли. Хорошо, что люди так суеверны. Иначе где еще можно найти подходящее надгробие?
Кархи пересек разгромленную при бегстве комнату и открыл неприметную дверь в кладовку, которая оказалась завалена старыми деревянными надгробиями, лопатами и прочим кладбищенским хламом. Внизу в уголке стояли две бутылки вина.
— Ты берешь эту доску, а я вино, — распорядился довольный гоблин, прижимая к себе бутылки. — Будет чем помянуть нашего мага. Как говорится у нас, поминки без крепкого пойла — оскорбление умершего.
Тролль не стал возражать и покорно ухватил старую доску с неразборчивыми надписями, не забыв передать Кархи цветы.
Друзья без проблем покинули обезлюдевшее кладбище и через час вновь оказались у башни. Луна ярко светила в звездном небе, заинтересованно наблюдая за действиями двух смертных.
Гоблин зажег масляную лампу, прихваченную из сторожки и громко чихнул. Многолетняя пыль, поднятая визитерами, норовила осесть в самых неподходящих местах. Тролль тоже оглушительно чихнул и внимательно осмотрелся. Просторный холл был пуст. Если на каменных стенах раньше и висели деревянные панели или дорогая драпировка, то время и многочисленные охотники за сокровищами мага уничтожили некогда роскошный интерьер не хуже пожара. Гулкое эхо гуляло по башне при любом громком звуке. На второй этаж вела каменная лестница без перил.
— Идем на террасу, — решил Кархи, разглядевший снаружи какой‑то кустарник на втором этаже с широким выступом по периметру, на котором в былые времена был разбит цветник.
Осторожно идя по ступеням, часть из которых зачем‑то пытались расколоть, напарники оказались на втором этаже, таком же просторном и заброшенном. Небольшая терраса за широкими оконными проемами в семь–восемь локтей в ширину заросла диким кустарником и травами, которые принесли в своих зобах птицы. Благодаря остаточной магии дожди не размыли тонкий, высотой не больше локтя, слой земли.
— Интересно, какой сорт веселой травы здесь будет лучше всего расти? — хозяйственно поинтересовался вслух Кархи. — Пожалуй, надо припомнить советы Дымка, я потом сделал кое–какие заметки, на всякий случай.
— Давай лучше пошевеливаться, пока хозяина нет, — нервно сказал тролль, то и дело смотря в темноту зала.
— Не бойся, эта неделя у людей считается за поминальную. Считается, что души умерших особенно спокойны и доброжелательны. Ты пока могилку хотя бы нарисуй, а я займусь доской.
Урр–Бах взял лопату и начал вскапывать прямоугольник на участке террасы, который порос лишь травой, не считая тонкого ствола какого‑то местного кустарника. Кархи вытащил из кармана кусок угля и, немного покумекав, накарябал на изъеденной древоточцами и непогодой доске следующую надпись: «Здесь покоится Клурт — величайший маг своего времени».
Урр–Бах к тому времени вскопал грядку–могилку, вывалил из мешка землю с кладбища и терпеливо ждал, пока гоблин справится с непослушным куском угля, который то и дело вилял в стороны вслед за неровностями доски. Кархи водрузил простенькое надгробие в той части импровизированной могилы, которая смотрела на запад, потом положил цветы и рыдающим голосом воскликнул:
— Спи спокойно, дорогой друг! Эркалон будет вечно помнить о тебе и твоих великих деяниях. А мы помянем тебя отличным вином, которое ты так любил!
Тролль от изумления раскрыл рот, глядя на гоблина, который отлил часть бутылки на могилу (очень небольшую), а остальное принялся пить сам прямо из горлышка. Потом он поставил пустую бутылку у «могилы» и повернул голову к напарнику.
— Помяни и ты нашего великого земляка, — Кархи сунул в руки Урр–Баха вторую бутылку. О том, что тролль лишь пять лет назад как стал эркалонцем, никто из них не вспомнил. Да и сам Кархи мало походил на соплеменника мага.
Урр–Бах неохотно сделал глоток, поднял глаза наверх, мысленно желая вечного покоя неспокойному магу, и увидел в темноте едва заметную прозрачную фигуру над головой гоблина, которая стремительно обретала объем и плотность. Онемев от испуга, тролль поперхнулся и, схватив за плечо Кархи, развернул его навстречу пришельцу. Теперь настала очередь гоблина беззвучно открывать широкий рот. Призрак между тем полностью материализовался в пожилого мужчину с резкими чертами лица из плотного светящегося молочно–белого облака, облетел на небольшой высоте грядку с криво написанным именем на трухлявой доске, пнул пустую бутылку и, повернувшись к напуганным друзьям, покрутил пальцем у виска. Потом буквально из воздуха извлек свою знаменитую кочергу и неприличным жестом показал свои планы относительно непрошенных могильщиков.
— Бежим! — заорал тролль. Схватив Кархи за плечи, он швырнул его в сторону края террасы. Не ожидавший подобного прыжка со второго этажа, Кархи на лету начал бурно выражать свое возмущение и испуг. Рядом с ним приземлился Урр–Бах. Он живо схватил ругающегося гоблина и, слегка прихрамывая, бросился прочь от башни. Навстречу им выскочил патруль ночной стражи, привлеченный огоньком в башне и громкими криками.
