Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны (СИ) - Версон Мария (бесплатные версии книг .TXT) 📗
- Бесшумности легко научиться. А твой нос не сможет учуять сайланта. Это я пропитан запахами, потому что долго жил в городе. Они – другие. Идем, скорее!
- И давно ты боишься своих соплеменников? – Руми спокойно шагал по ветру, в то время как целитель в полную силу бежал по бездорожью.
- Мы не должны покидать море. Никто из нас не должен. – Бубнил он себе под нос, игнорируя вопросы кошки.
Нериец резко остановился и подождал, пока Лухс это его догонит. Когда наконец стало тихо, Руми прислушался: вокруг не было ничего, кроме естественных звуков леса. Его нос так же не улавливал ничего необычного или незнакомого.
Кошка нахмурил брови и подошел к сайланту. Тот почувствовал, как его ноги вновь атаковала дрожь. Когда Руми оказался на расстоянии вытянутой руки, целитель с трудом подавил в себе желание взять под контроль его кровь и потащить за собой.
- Если вы не должны покидать море, то от кого мы тогда бежим? – Нериец пристально посмотрел в серебряные, будто слепые, глаза целителя.
- Ты не представляешь, сколько бед могут принести сайланты, Астируми. И уже принесли, когда первые из нас столетия назад выбрались из моря. Море – то, что стоит между нами и безумием.
- То есть ты говоришь, что народ, к которому мы пришли за помощью, представляет опасность? Лучше бы мы тогда остались рядом со Стижианом. Твои навыки исцеления были бы там очень кстати.
- Мы здесь не ради сайлантов. – Лухс вскинул руки, и в его глотке застряли какие-то слова. – Ричи не обманул нас: сайланты действительно великие целители, но в век истребления мы были не на стороне людей. Мы были за истребителя.
- За какого истребителя?.. – Едва проговорил нериец, как перед глазами снова замелькали картины: то были люди, яркие вспышки, тьма и женщина, безмерно похожая на Ору.
Нерийца снова затрясло. Он упал на траву и схватился за голову:
- Проклятье, Руми, с тобой что, вообще нельзя разговаривать?! – Яростно зашипел сайлант, подхватив его.
- Что-то приближается… - В предобморочном бреду проговорил Руми, прежде чем его глаза закатились, а тело обмякло.
Душа Лухса по-настоящему ушла в пятки. Он не был храбрецом и всегда знал это. Да все это знали. Несмотря на перечень имеющихся у него в запасе способов самообороны и нападения, ему требовалось немало мужества, чтобы начать проливать кровь ради этого.
Он не знал, что на них движется. Если это ещё один сайлант, который, ведомый примером Лухса, так же покинул море, то они с Руми уже покойники. Если человек – против него ещё были шансы. Но если кто-то ещё…
Не вся кровь была подвластна Лухсу. Кровь людей, кровь магов и большинства теплокровных животных с легкостью подчинялись манипуляциям черноволосого юноши. Но и среди людей, и среди элементалей были те, кто жил в гармонии с собой и полностью контролировал своё тело. Пусть таких было очень мало, но они не позволяли ни одной капли крови выйти из-под их контроля
Лухс не знал, какой является кровь элементалей. Не магов, связанных с духами, а элементалей, в чьих жилах течет данная стихией энергия. Подчинится ли она ему – кто знает.
Бактикская расщелина – это место, где можно встретить самых неожиданных противников. Это целитель запомнил уже очень давно, когда бежал из моря, а его тело разрушалось с каждой секундой, распадаясь на молекулы и частицы. И ему встречались странные создания, но, может, то были лишь галлюцинации его одурманенной свежим воздухом и ярким солнцем головы.
Из людей Лухсу был известен лишь один тип, чью кровь невозможно взять под контроль силой. Этим классом были монахи. Они столь искусно владели своими телами и собой, что когда три года назад он встретил на побережье Визы, ныне покойную наставницу Стижиана, он не знал, что делать.
Что-то, замеченное или носом, или слухом Руми, явно приближалось. Оно двигалось почти бесшумно, в воздухе веяло силой, но не угрозой. Не желая рисковать своей жизнью и жизнью беловолосого нерийца, Лухс достал из кармана полную ягод цифенатры флягу и, открыв её, вылил всё содержимое на участок земли, что между ним и Руми.
Что-то приближалось.
Лухс достал из-за спины, прикрытой темно-фиолетовой мантией, резной кинжал и перехватил его внешним хватом. Опустившись на колени, он погрузил руку в небольшую кровавую лужицу перед собой и напрягся.
Серебро его глаз начало сгущаться. Кровь обрела форму шара и упругим мячиком лежала, зажатая между ладонью и землей.
Руми не шевелился и, казалось, не дышал, но Лухс видел, как по его телу продолжает циркулировать кровь и бьется сердце. Если оно замрет, он потеряет ещё одну жизнь, а у него их и так осталось слишком мало.
Лухс погрузил пальцы в кровяной шар и почувствовал давно знакомую и незабываемую омерзительную боль: чужая кровь обретала форму, считывая нужную ей информацию из целителя. Начался процесс синтеза.
Сочная зеленая трава вокруг начала увядать, деревья тускнели и ссыхались за считанные мгновения, ветви трещали и трескались, листья шелестели и падали.
Сайлант начал медленно поднимать руку, к которой стекалась органическая материя, и под ней стал виднеться ещё не до конца оформленный силуэт волка.
Процесс был завершен, и к ноге Лухса прильнуло уродливое существо с повадками домашнего питомца. Это была собака, которая, встань она на задние лапы, оказалась бы выше самого Лухса. Её глаза были ничем иным, как сгустками затвердевшей крови. Уши и хвост, словно выплавленные из стекла, торчали каждый в свою сторону. Кожа как таковая почти полностью отсутствовала: поверхность тела создания покрывала тонкая кожура цвета замоченного в чае пергамента. Она была столь тонкой, что сквозь неё виднелись извилистые вены.
Лухс положил руку этому существу между глаз и чуть поелозил, будто игрался с собакой. Это существо было любвеобильным и игривым только лишь по отношению к тому, из чьей крови он собирал генетическую информацию.
Работать с ягодами цифенатры, думал целитель, - сплошное удовольствие. Она чиста. С людской кровью всё было куда труднее. Прежде чем лепить из неё что-либо, её сначала следовало очистить, чтобы не было никакой генетической памяти, никакого кода. Чтобы это была чистая кровь, в действительности являющаяся чистой энергией, частью чьего-то сосуда, того пространства, что не окрашена энергией духа, если таковой есть. Вроде сосудов тех существ, чьи души слиты с духом. К ним можно отнести нерийцев, змей и самих сайлантов, сосуды представителей каждого из этих племён вырабатывали абсолютно одинаковую энергию: нейтральную, незапятнанную, неокрашенную.
Псина резко повернула морду и, вынырнув из-под руки целителя, ринулась на запад. Но не пробежала она и десяти метров, как из кустов на неё выпрыгнуло нечто очень быстрое и белое.
С могучей пастью, в которой блестели гигантские острые клыки, белое четырехлапое создание впилось псине в глотку и откусило голову. Псина свалилась неподвижно, её голова отлетела на несколько метров в сторону.
Лухс цокнул языком, но не почувствовал и толики беспокойства. Статное белогривое создание, похожее на огромную белую кошку, не ринулось яростно к сайланту, а медленно, шаг за шагом направлялось к нему. Её лапы не издавали никакого звука, слышалось только глухое рычание, скорее наигранное, чем устрашающее.
Пока белогривое создание неспешно двигалось на Лухса, обезглавленное туловище псины поднялось с земли. Откушенная голова, скрытая где-то под кустами и поваленными ветвями деревьев, превратилась в жидкость и по земле устремилась к телу.
Учуяв это, белогривая кошка не кинулась обратно, чтобы нанести ещё один смертельный удар, а рванула к Руми. Встав между ним и псиной, она выгнула спину и угрожающе опустила морду, так, что её нос едва ли не касался земли: голубые глаза сверлили созданное из крови существо.
Лухс не заметил, как его глаза широко распахнулись от удивления. Он посмотрел на шерсть кошки, а потом на волосы своего компаньона. Потом ещё раз на кошку.
Один цвет. Одна структура.
