Гномий Клинок - Морозов Дмитрий Витальевич (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Что здесь случилось?
Один из стражником небрежно отмахнулся от тщедушного старика — тот отлетел к стене, где мешковато упал на колени, чудом не выронив свою палку.
— Иди себе. Убогий. Выдели вам пенсию — с голоду умереть хватит, так доживай свою никчёмную жизнь, пока можешь, и не лезь в дела молодых и сильных! Вас бы всех усыплять, как станете нетрудоспособны — нет, цацкаются с вами, выделяют какие-то крохи… — Стражник заржал и повернулся в сторону корчащегося от невыносимой боли дракона.
— Это точно. Пока был молод и силён — ценили и уважали, такие как ты, мои портреты на стену вешали — известный воин, победитель многих состязаний и боёв. А теперь — никому не нужный ветеран, и все вздохнут с облегчением, когда он наконец умрёт. А ты знаешь, сынок, как умирают ветераны?
Старик, опираясь на палку, с трудом выпрямился — и оказался на голову выше молодых стражников. Он подхватил посох — и, как копьё, метнул его в священника. Случайный прохожий, он не знал, что происходило на площади — но, доведённый до предела грубостью властителей, выступил против них, инстинктивно угадав в пленённом чудище своего союзника. Грубая, зато пущенная умелой рукой палка с острым наконечником, которым ветеран собирал мусор в парке, пролетела между доспехами стражников, впившись в ничем не защищённое тело святоши-мага — и пробила его насквозь! Тут же несколько мечей впились в дряхлое тело старика, не несколько мгновений вспомнившего, что он воин. Тот обмяк, пошатнулся, однако прежде чем утомлённая душа покинули терзаемое острыми клинками тело, губы успели шепнуть:
— Ветераны всегда умирают в сражении!
И ответом ему был рёв разъяренного дракона, в клочья рвущего ловушку, без поддержки мага ставшую простым металлом. Фиолетовое пламя вспыхнуло столбом, озаряя притихший город, камень плавился и тёк, а тщедушные фигуры стражников напрасно пытались ускользнуть от разъярённой драконессы. Замысловатый шпиль пытался выплюнуть какой-то сгусток тёмного огня — но тут же был сметён ударом не на шутку разошедшейся Греи.
Здание ратуши, подожженное огненным дыханием горело всё и сразу: горел камень, горел мрамор статуй, горели бегавшие в поисках спасения правители, и даже рыбы в изящном бассейне кипятились от плавящегося камня изящных бортиков… Огненный ров окружил здание властителей, и никто из собравшихся в нём не уцелел — всё погребла бешенная ярость вышедшей из себя драконессы…
Темнота. Меч покоится за спиной, «что бы не мешать пробуждению гномьей крови», как он ехидно заметил — а Элан осторожно стучит тупым концом кирки по камню, повторяя отметины, сделанные несколько веков назад. Древняя рукоять, вытертая до блеска мозолистыми руками народа молотов за столетия до прихода человека, удобно скользит в пальцах, словно лаская долгожданного хозяина. Звук породы глухо кашляет, сообщая: за ним — гранитная пустота, без примесей и вкраплений. Элан терпеливо идёт дальше, захваченный непонятным ему самому чувством — тут и вспыхнувшая в нём жажда кладоискательства, и нетерпеливое желание поскорее закончить работу, и ещё — сладкое и щемящее чувство нужности, правильности того, что происходит. Словно там, наверху, все волнения и воины — пустое и наносное, все проблемы — искусственны и неприличны, создаваемые одними людьми другим ради сиюминутных прихотей. Здесь же, в поту и пыли, рождалась ещё одна частичка прекрасного, призванная сделать мир хоть чуточку, но лучше. И пусть уходят и гибнут народы, однако кристалл астралита, который — Элан, знал, чувствовал, ему суждено найти, будет сиять в веках неярким светом надежды…
Камень крошился, мелкие песчинки летели, оседая на покрытом потом лице. Человек не в силах слушать долго, даже если в нём проснётся частица гнома. Элан обессилено прислонился телом к холодной громадине скалы, хватая ртом воздух — всё тело его расслабилось, мысли исчезли, вызванные внезапно навалившейся усталостью… Он прикрыл глаза, собираясь немного покемарить — и увидел в толще скал целую россыпь неярких голубых огоньков, тускло мерцавших сквозь каменную преграду.
Сон сняло словно рукой. Торопливо прикинув глубину залегания россыпи, он выхвалил кристальный пепел из-за спины — тот заворчал, боясь задеть кристаллы, но хранитель передал ему картинку, точно указывающую вязь голубых огоньков, не переставая аккуратно взрезать пласты породы. Это был порыв, внезапно появившиеся чувство уверенности в себе, в собственных силах. Элан знал, где и как нажать, под каким углом повернуть рукоять меча — и гранит осыпался, словно лёгкий песчаник. Когда огоньки оказались уже совсем близко, Элан оставил кристальный пепел на камнях, коротко скомандовав: «Свети в полсилы!» Тот недовольно что-то буркнул, но послушно убавил свечение, любуясь картиной рождения очередного кристалла. Кирка в руках у хранителя порхала, то выбивая целые куски, то ударяя едва слышно, соскребая песчинки. Через полчаса работы звук стал иным — в нём всё чаше слышался торжествующий перезвон пробуждающегося астралита. Ещё несколько осторожных ударов — и пласт гранита сполз, едва не придавив ногу остолбеневшему хранителю. В фиолетовом свечении меча сверкала небольшая расселина в скале, стены которой были усыпаны нежно-голубыми гроздьями кристаллов. Чужое сияние отражалось в них, рождая миллионы радуг — и новые краски появлялись в неярком свете меча. Это было прекрасно. И ещё — в это была какая-то соразмерность, словно встретились давно не видавшиеся родственники. И ещё — необходимо было, что бы Элан, осторожно положив кристальный пепел посреди пещеры, вышел назад, в штрек, прикрыв расщелину куском породы. Он прилёг на каменный пол, давая возможность отдохнуть усталым мышцам, и невольно улыбаясь, подумал: о чём может говорить мой меч со своими сородичами? С этой мыслью он стремительно погрузился в сон…
— Кончай дрыхнуть! Всё на свете проспишь!
Хранитель испуганно оглянулся: вокруг никого не было, лишь кристальный пепел лежал в его ладони, тускло мерцая неярким светом — и в его переливах был виден огромный, с голову младенца, кристалл, лежавший рядом с ним.
— Как ты оказался здесь? Ты же был в расщелине?
— Какой расщелине? Ты что, переработал?
Элан оглянулся — позади него возвышалась монолитная стена, без всяких признаком ещё недавно прорубленного хода. Он только покачал головой.
— Ну вы, блин, даёте. Это что — сила гор?
— У камня свои секреты. Их не понять тем, кто состоит из мягкой плоти — ты не обижайся, ладно? А так можно быть уверенным, что магма не повредит моим сородичам.
— МАГМА?
— Чёрт, забыл предупредить. Старушка гора решила очистить свои пещеры от порождений мрака, сделав их доступными милому её сердцу народу молотов. Но никакой спешки нет — у нас есть ещё пара часов — или около того!
— Так и знал, что этим кончится! — Элан торопливо вскочил, и, достав заранее вручённую ему предусмотрительными гномами тряпицу «специально для того, что бы не повредить астролита», принялся заворачивать кристалл в несколько слоёв ткани.
— А если придётся прорубаться сквозь тёмных тварей?
Кристальный пепел безразлично ответил, поудобней устраиваясь за спиной Элана:
— Кто поумнее, сам уберётся с нашей дороги, почуяв астролит — а с остальными как-нибудь разберёмся — их не должно быть так уж много.
Однако всякой мелочи было предостаточно. Стоило им вынырнуть из тумана, поднимаясь по гномьему штреку, как тут же пришлось выхватить меч, отбиваясь от самых разнообразных существ, словно специально ожидавших его на этом пути. Но то ли сказалась влияние кристалла, то ли подрагивание почвы под ногами — твари атаковали вяло, торопясь поскорее увернуться. Стоило схлынуть первой, самой решительной волне — и можно было уже идти, правда, внимательно прислушиваясь к шорохам и пресекая, в прямом смысле этого слова, любые поползновения на его ценный груз. Элан всё убыстрял и убыстрял шаги, а когда надёжный гранит треснул и зазмеился паутиной разломов, не выдержал и сорвался на бег. В спину дохнуло жаром глубин, с потолка посыпались пока мелкие камни, и хранитель убрал меч за спину, слишком занятый бегом, что бы отвлекаться на атаки. Тёмные радостно взревели и полезли гурьбой — но то, что делало Элана более быстрым и ловким, замеляло их движения, и человеку ничего не стоило уворачиваться от вялых и неуклюжих атак.
