Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом (СИ) - Рейман Андрей (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Кейн осторожно выглянул из-за угла, убеждаясь, что улица совсем пуста, и так же осторожно, двигаясь вдоль стен, вышел на площадь перед замком. Ворота были распахнуты настежь. Где-то вдали раздавались крики и шум погони. Юрки играл свою роль прекрасно, хотя Кейн опасался, что Юрки ненароком может вывести своих преследователей на эту улицу в самый неподходящий момент. Но нет, вопли все удалялись и Кейн спокойно проник во внешний двор замка.
У Кейна с собой было все необходимое. Помимо ружья с арбалетом гробовщик взял с собой молот Селиверста, боевой кинжал с широким лезвием, широкий пояс, увенчанный метательными ножами и арбалетными болтами, пороховницу и веревку с железным крюком. Уже далеко не первый раз в своей жизни он проникал в недружественную крепость под покровом тьмы. Он был мастером своего дела, и честное слово, дело его боялось. И речь идет не о сколачивании гробов.
Во внешнем дворе на распахнутые настежь ворота угрюмо смотрел куцый барбакан. В отсутствие угрозы осады необходимость в подобном сооружении отсутствовала. За ним неглубокий ров пересекал деревянный мост, достаточно широкий, чтобы по нему мог выйхать граф со всей своей свитой, не теснясь. Ров был не самый выдающийся, и была ли на его дне вода - неизвестно. Если и была, то она превратилась в лед и была занесена снегом. Проход во внутренний двор крепости закрывала опускная решетка, грязная и ржавая, как, собственно, и крепость, да и весь город.
Кейн осторожно прокрался через мост и вовремя заметил, что стену крепости, имеющую элипсовидную форму, стерегут. В ночном мраке трудно было разглядеть наверняка, но Кейн был почти уверен, что это «черные». Об этом явственно свидетельствовала походка и гордая стать воинов, чьи очертания наблюдал Кейн. Слишком уж они были нехарактерны для деревенских мужиков графа, которым вручили алебарды с арбалетами, толком не объяснив, как ими пользоваться, облачили в кольчуги с гербовыми эмблемами, и отправили охранять порядок, толком не объяснив, что сие из себя представляет.
Кейн притаился в тени под стеной и ждал, когда караулящий стену «черный» удалится. Пока это не произошло, гробовщик снял с веревки крюк, чтобы тот своим лязгом не наделал шума, и стал сплетать из веревки лассо, чтобы забраться на стену по нему. До уха Кейна донесся полный укоризны выдох. Так выдыхают родители, видя, что натворило дома чадо, пока их не было. Вероятно, солдат королевской полиции в эту минуту смотрел на распахнутые настежь ворота, которые никто не охранял и про себя бранил их сторожей последними словами.
Кейн, наконец, дождался, пока воину наверху надоест смотреть на пустые ворота. Когда сверху раздался латный лязг удаляющихся шагов, Кейн раскрутил лассо и метнул, стараясь зацепить зубец стены, но веревка соскочила с зубца, сомкнувшись на крюке, на котором висел грязно голубой штандарт с желтым деревом. Попробовав крюк на прочность, и убедившись, что он и узел выдержат его вес, Кейн полез наверх. Поднимаясь, он хрипел и кряхтел, ибо в его возрасте выделывать подобное было очень тяжело, но все-таки еле-еле добрался до верха и перевалился через зубцы, наделав непростительно много шума. Но все-таки лязганье собственных доспехов помешало «черному» услышать что-либо позади себя, и он продолжал чинно вышагивать по каменному полу, смотря на Кейна задом. Обернись он сейчас, и надежда Кейна на тайность была бы разрушена, но он успел отползти к противоположному краю стены, спрятавшись за ее зубцами.
Воспользовавшись минуткой, старый вояка, прислонился к зубцу стены и огляделся. Слева черным обелиском со светящимися бойницами возвышался донжон, где и жил граф. Туда вела незаметная деревянная дверь, до которой было шагов двенадцать. Справа бдительно нес службу полицай, под боком у которого прокрасться внутрь будет непросто. Позади - внутренний двор. Конюшня, казарма личной стражи графа и колодец с водой - все, что было видно со стены.
Кейн замер, дожидаясь, пока стражу надоест разглядывать что-то под стеной и он не начнет лязгать латами куда-нибудь подальше. На всякий случай он снял с пояса арбалет и взвел тетиву, вдруг «черный» повернется не туда. Но, к счастью, тот окончательно потерял интерес к той части своего поста, где притаился незамеченный им неприятель. Солдат громко закашлялся противным мокрым кашлем, и смачно харкнув, плюнул со стены. Затем еще раз прощально оглядел место, куда отправился его плевок, и зашагал навстречу своему товарищу, караулившему противоположную от Кейна сторону стены.
Кейн попятился на четвереньках, регулярно следя за караульщиками через щели в зубцах. Упершись спиной в стену донжона, Кейн продолжал наблюдать за ними, дожидаясь, пока оба не будут смотреть в безопасную сторону. Кейн дотянулся до дверки и осторожно проверил, как она открывается. К его удивлению, на ней не было никакого запора, даже элементарная щеколда отсутствовала. Дверца открывалась совершенно свободно и беззвучно - петли были заботливо смазаны. Кейн поднялся с колен и шмыгнул за дверь ровно в тот момент, когда караулящий «черный» развернулся в его сторону.
Внутри его встретила винтовая лестница, ступени которой освещались скупым факельным светом. Откуда-то снизу веяло теплом, и голодный желудок помог носу Кейна учуять поднимавшийся оттуда вкусный запах кухни. Но кухня не была целью его проникновения, и Кейн осторожно зашагал по лестнице наверх, держа арбалет наготове. Вдруг, к большому неудовольствию для себя обнаружил, что снег, который он принес на подошвах, тает и оставляет мокрые следы. Грязно выругавшись про себя, гробовщик снял ботинки и вытер подошвы об свою одежду, затем снова обулся, так как пол здесь был обжигающе холодным.
Винтовая лестница вывела Кейна к массивной дубовой двери в приемный зал. Из-за двери раздавался чей-то раскатистый командирский голос, похожий на рык. Кейн не разобрал ни слова, но вспомнил, как целую жизнь назад точно так же горлопанил на неразумных салаг. Одним глазом гробовщик прильнул к замочной скважине, и тут же грязное проклятье беззвучно слетело с его уст. Громогласный командир, судя по роскошным доспехам, расшитому золотыми нитями плащу с меховым подбоем и пышным седым усам, был рыцарем, и направлялся прямо навстречу Кейну. Чуть ли не кубарем тот скатился в цоколь.
В лицо тут же пахнуло жаром. Воздух здесь был пропитан кухней. Запах этот был столь густым и насыщенным, что впитывался в волосы, одежду и даже кожу. Вместе с тяжелой духотой спирал дыхание. Старый гробовщик не смог сдержать приступ кашля, но вовремя закрыл рот рукавом, дабы максимально приглушить его. За ближайшей дверью, которая, очевидно, вела на кухню, смолкли голоса кухарок. Кейн услышал приближающееся шлепанье босых ног. Вдруг дверь открылась, и на пороге Кейн увидел маленькую пухленькую розовощекую женщину в фартуке, возраста лет тридцати с небольшим. Увидев Кейна, его хмурое лицо, нечесанные сальные патлы, торчащие из-под шапки, разные по размеру и цвету глаза, густую бороду и, конечно, грозный на вид арбалет в его руке, женщина испугалась и завизжала. Кейн отреагиповал мгновенно, закрыв своей лапищей кухарке рот, и прошипев «Тс-с-с». Все так же закрывая женщине рот, Кейн вместе с ней ввалился на кухню. Там их встретили еще две кухарки. Одна - немолодая женщина с седыми волосами и огромной родинкой слева от носа, а вторая - совсем девочка, лет пятнадцати. Она тоже, увидев незнакомца с оружием, собиралась завизжать, но Кейн вовремя цыкнул и на нее, тряхнув для убедительности арбалетом. Пожилая кухарка вела себя тихо.
- Не бойтесь, курицы, не трону, я не по ваши души. Только шуметь не надо, - прошипел Кейн, осторожно отпуская рот «средней» поварихи. Та не закричала, и Кейн поспешил спрятаться в кладовку, услышав приближающиеся тяжелые шаги.
Энергичным движением сильного человека дверь на кухню распахнулась, и порог переступил тот самый пожилой рыцарь, которого Кейн видел в приемном зале. Он приотворил дверцу и лег на пол, держа ноги вошедшего на мушке. Все остальное загораживал разделочный стол, за которым Кейна было не видно вовсе.
