Леди Печалей - Дарт-Торнтон Сесилия (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ученик принес ведро с однодневными цыплятами, лягушками и ящерицами. Орел встрепенулся и замахал крыльями.
— Ку-ии-ил, — просвистел он. — Псиит-ю, псиит-ю.
— Тише, тише, — успокаивал его сокольничий.
Зима подходила к концу, однако морозы, рисующие на стеклах прекрасные серебряные узоры, еще посещали Каэрмелор. Каждый день, поднимаясь, солнце походило на желтую розу, а когда заходило, лепестки цветка становились красными. Конец зимы чувствовался во всем. На деревьях набухли почки, обещая в скором времени пышную зелень и обильное цветение. Легкий ветерок дышал ароматом весны, а солнце окрашивало проснувшуюся землю в золотистый цвет. Лес Глинкут наполняло оглушительное пение птиц.
Рохейн, запрокинув голову, с упоением слушала прекрасную музыку пробуждения природы. После многочисленных попыток смыть краску Дайанеллы ей наконец это удалось, и волосы приобрели натуральный цвет.
Иногда Рохейн и Торн выезжали в поле вместе со свитой и охотничьими птицами. Король с Аудаксом охотился на уток, гусей или белых куропаток. Орел был опытным охотником, владеющим множеством различных тактик. Он взмывал высоко в небо, и хитрую птицу невозможно было разглядеть с земли, а ему, напротив, был заметен каждый движущийся предмет на большой площади. Выбрав жертву, орел внезапно появлялся из-за холма в нескольких ярдах от добычи. Или начинал атаку с длинного, медленного снижения до высоты в четыре мили над жертвой. Но самым зрелищным моментом было, когда он со сложенными крыльями камнем падал на добычу с высоты нескольких сот футов, начиная планировать только над самой землей. Орел расправлял крылья и хвост и откидывал голову назад, чтобы эффективнее затормозить, одновременно выставляя вперед ноги с мощными когтями. Он никогда не промахивался.
Рохейн сделала открытие.
Оно относилось к ее снам — воспоминаниям о трех лицах, крысах и белой лошади. После возвращения из Башни Исс и неудачного похода к Призрачным Башням она поняла, что ей снится Эрис.
Именно пейзажи Эриса вырисовывались в памяти, и только. Никакой истории, ни одного человека, только названия стран, городов и деревень. И еще очертания местности.
Каким-то образом знание о трех измерениях мира просочилось в ее память. Четвертое — время — пока отсутствовало. А оно неумолимо приближало Рохейн ко дню помолвки.
На полянах Глинкута под лучами весеннего солнца девушка провела много приятных минут, разучивая изящные танцевальные па с партнером, двигавшимся по пружинящему торфу так легко и непринужденно, что она могла поклясться, что его ноги не касаются земли. Рядом с ней был любимый, готовый после каждого пируэта подхватить ее и закружить, как ребенка, так что юбки становились похожи на распустившийся цветок камелии. Он прижимал Рохейн так тесно, что, казалось, сердце Торна бьется в ее груди. Длинные густые волосы пахли хвоей, а под слоем дорогой ткани плечо было твердым как сталь.
Заходящее солнце отражалось в глазах влюбленных.
Рохейн одновременно переполняли любовные муки и счастье. От Торна исходила ответная волна чувств.
Парад Цветов прошел, была официально объявлена и отпразднована помолвка. Бал был великолепен, на нем присутствовало не менее тысячи самых именитых гостей из всего Эриса. Будущая невеста казалась маленьким солнцем, а жених, напротив, великолепным воплощением ночи.
Праздник был чудесным. Рохейн сидела на возвышении под балдахином по правую руку от Торна, деля с ним одну тарелку и бокал. На столе перед виновниками торжества стоял вырезанный в виде лебедя торт, покрытый тремя тысячами перьев, сделанных вручную из сахарной пасты.
Разговаривая с Рохейн, Торн посмотрел на Роксбурга, совершенно замечательно выглядевшего в красной военной форме. Дайнаннский командир только что разделался с изрядной порцией мяса, а сейчас с задумчивым видом созерцал остальные блюда.
— Герцог — хороший едок, — заметила Рохейн.
— Да уж, этого у него не отнимешь.
Роксбург отвернулся, чтобы поговорить с женой, а в это время Торн подложил ему пару жареных каплунов. Герцог, пережевывая кусок пирога, с изумлением уставился на свою тарелку. Королевский паж фыркнул и расхохотался, спрятавшись за одним из геральдических знамен, развешанных на стене.
К празднику подгадали доставку корабля-лебедя из сокровищницы у Лестницы Водопадов. Специально оставили открытым склон, из-за которого он должен был появиться. Под одобрительные крики горожан, наблюдавших за чудом из каждого уголка Каэрмелора, гигантская птица мягко выплыла из-за вершины холма.
Затем гости стали свидетелями рыцарского турнира. Свет заходящего солнца разбивался о металлические латы на тысячи осколков. От столкновения тяжелых боевых коней сотрясалась земля. Турнир закончился ночным фейерверком. Пиротехникой обычно занимались маги. На сей раз зрелище готовил городской колдун Фулет.
Рохейн переодевалась для вечернего праздника. Голова шла кругом от волнений и суматохи всех этих дней и ночей, но наконец и она заметила, что город охватила очередная волна беспокойства.
— Вивиана, — спросила она. — Какие новости?
— Маг Жильварис Тарва, Коргут, лишен всех прав и вычеркнут из списка магов Эриса. Еще поймали пирата по имени, кажется, Скалливаг.
— Скальцо?
— Да-да, именно так, миледи.
Неужели это правда, и все мои враги повержены?
Служанка продолжала тараторить:
— В Каэрмелоре происходят странные вещи. Говорят, появились злобные магические существа. Их видели на улицах после наступления темноты. И на севере дела обстоят из рук вон плохо. Активизировались варвары и нежить. Судя по всему, начинается настоящая война. Время мира миновало.
— Ты, как всегда, опередила меня. Как получается, что ты все знаешь, а я нет?
Девушка слегка покраснела.
— Разве вам до сплетен было все эти дни, миледи? — ответила она скромно. — Мы вас почти не видели. Вы все время проводили с Его величеством.
— Да, это правда. О чем еще говорят?
— Только о предстоящей ночи фейерверков.
После заката в городе зажгли тысячи факелов.
Толпа привилегированных жителей города ожидала начала представления у неосвещенных каменных стен дворца. Остальные стояли на улицах и сидели на крышах домов. Фулет, самый молодой маг в Эрисе, проскользнул во внутренний двор. Он до последней минуты смешивал какие-то пиротехнические компоненты, для дополнительного эффекта и пущей важности громко выкрикивая приказы. На парапете Королевский Аттриод окружил мужчину и женщину, смотревших на освещенную улицу. В свете факелов их профили образовывали двойную камею на фоне темного неба.
С воем вспыхнули горючие вещества, и представление началось. Забили сто одиннадцать цветных фонтанов: радужных, изумрудных, оранжевых. Из них высоко в небо вылетели ракеты, рассыпавшиеся сверкающим дождем. На стенах замка закрутились горящие колеса, разбрасывая вокруг букеты искр и создавая значительный шум. Впрочем, вокруг и так было столько треска, свиста, шипения и завываний, что его едва можно было выделить из этой какофонии.
Публика радостными криками приветствовала каждый новый взрыв или появление в небе очередного красочного чуда.
— Вот это да! — выдохнул Томас Эрсилдоун. — На этот раз Фулет превзошел самого себя.
В ту ночь Рохейн во сне посетило еще одно воспоминание, она назвала его Сном о празднике.
Большой зал, заставленный длинными столами, полон гостей. Большинство из них необыкновенно красивы, остальные выглядят гротескно. Идеал и пародия рядом. Когда Рохейн шла вдоль столов, они один за другим поворачивали к ней головы, обжигая угрожающими взглядами. Их могущество и беспощадность не вызывали сомнений. Девушку захлестывал страх. В противоположном конце зала ее кто-то ждал, повернувшись спиной. Через мгновение она увидит его и узнает.
