Любимая мартышка дома Тан - Чэнь Мастер (бесплатные серии книг TXT) 📗
– Если бы вы позволили мне проводить вас к одному человеку на Западном рынке, – завершила она.
И вот я с двумя охранниками сижу в седле у этого скопища рыночных площадей, среди толпы народа, для которого ни заговоры, ни войны, казалось, не имеют значения.
Меванча подъехала ко мне на бурой степной лошадке и поманила за собой.
– Только очень прошу вас: что бы вы ни услышали, не удивляйтесь, – предупредила она. – А то мне придётся скрываться кое от кого до самого отъезда.
Из этих слов я абсолютно ничего не понял, но так или иначе удивляться чему бы то ни было я давно отучился.
Хотя то, что творилось вокруг нас, было весьма удивительно.
Мелодия «Трели весенней иволги» из Кучи резала уши – она исполнялась с грохотом и лязгом.
Несколько шагов – и рёв других рожков, барабанов и гонгов заглушил и эту мелодию, и вообще все звуки вокруг.
Народный Западный рынок, рынок для простого люда, веселился изо всех сил. Мне оставалось только посмеяться вместе со всеми – весьма грустным смехом.
– Вот они, помосты нашего цирка, – пояснила Меванча. – Утреннее представление окончено. Я танцевала здесь много лет… Нас ждут вон в той галерее за цирком, над прудом.
Я обещал не удивляться – но в галерее меня ждало зрелище, которое я до сих пор вспоминаю с ужасом.
По доскам её, из одного солнечного пятна в другое, на меня бежали два клубка тряпок. Каждый из них венчала уродливая голова с неопрятной чёрной бородой. Карлики стелились по земле слишком хорошо знакомыми мне странными прыжками. Второй из них держал в правой руке какую-то палку, на вид ничего хорошего не обещавшую.
До ближайшего из двоих оставался десяток шагов, или три его прыжка.
ГЛАВА 20
ПРОЩАНИЕ С КАРЛИКАМИ
У меня не было времени, чтобы вспоминать во всех подробностях жуткий вечер в моём доме больше года назад. Я успел только мгновенно дёрнуть головой в сторону и назад, увидев краем глаза, что между парой моих охранников и мной идёт Меванча. Значит, пришло время мести, прекрасная танцовщица?
Я оказался между двумя профессиональными убийцами, очевидно – вооружёнными, и одним профессиональным воином, из тех, что могут в одиночку справиться с десятком солдат.
На мне не было ничего, кроме тонкого тохаристанского халата. В руке был кнут, с которым, наверное, что-то можно было сделать – но немногое.
Над головой – выдававшийся далеко вперёд конёк крыши. Влезть туда с галереи невозможно.
Сзади – перила, а за ними, внизу, зелёная ряска, под ней вода, в которой наверняка плавают какие-нибудь золотые карпы или черепахи. Причём здесь скорее всего мелко.
«Глупо быть заколотым, стоя по колено в этом болоте», – успел подумать я. Но ещё глупее было бы ждать, пока тебе в глаз войдёт острое железо – прямо здесь, на галерее. Веселящийся рынок ничего не увидит и не услышит.
Я оперся спиной о балюстраду и начал было отталкиваться ногами, чтобы сначала сесть на перила, а потом перевалиться спиной назад, в воду.
Но я не успевал, карлики-убийцы были быстрее. Ноги мои ещё только отрывались от досок, а они уже…
А они уже пронеслись мимо, причём один из них успел поднять руку, помахать Меванче и хриплым басом поприветствовать её.
Лица у моих охранников стали серыми, с мрачным удовлетворением заметил я. А Меванча, чуть замедлив шаг, лишь мягко заметила:
– Это братья Ляо, те самые. Вы о них слышали. Ну, да, незаметно переведя дыхание и продолжая путь с каменным лицом, думал я. Знаменитые братья-убийцы, они же цирковые акробаты Ляо, которых было трое, а после известного эпизода в моём доме осталось двое. Какая приятная встреча…
– Нам сюда,– показала Меванча.
И я оказался лицом к лицу с вежливо встающим с циновки…
Третьим карликом.
С такой же большой бородатой головой, угольно-чёрными глазами. В руках у него ничего не было. И движения его, когда он вставал, заметил я с некоторым удовлетворением, выглядели чуть скованными и неловкими.
И опять я оказался между убийцей и женщиной-воином. Что ж, это уже становилось привычкой.
– Прошу присесть, уважаемый господин, – таким же, как у его брата, низким голосом сказал мне карлик.
Меванча зашла ему за спину и замерла там с каменным лицом. Мои охранники сзади перекрыли вход в комнату.
Я сел.
– Меванча дала мне совет попросить о встрече с вами, – с достоинством пробасил карлик, снова опускаясь на циновку и превращаясь в маленький клубок тряпок. – Раньше вы были не наш, сейчас вы с нами, поэтому Меванча сказала, что нужно закрыть эту страницу. А я всегда слушался её советов. Я мог бы прийти к вам на подворье, но мы сейчас так редко выступаем на этом рынке и вообще редко бываем в столице – все больше путешествуем, а тут Меванча сказала, что вы как раз должны проезжать через Западный рынок по дороге к себе, на Восточный. Я очень вам благодарен, что вы согласились посетить нас.
Я молчал. Хотя мог бы поинтересоваться, что означало это «вы с нами».
– Я хотел бы принести извинения за тот свой визит, весной, год с лишним назад, – поклонился карлик. – Надеюсь, вы понимаете, что наше ремесло – дело чести, и заказ должен был быть выполнен. Но вы оказались очень быстры, а ваша охрана, – тут карлик тяжело вздохнул, – хорошо стреляет. Я до сих пор не могу нормально шевелить рукой. Так вот и не выступаю больше с тех пор.
Я перевёл взгляд на Меванчу: она смотрела на меня из-за спины карлика широко раскрытыми глазами. Вот почему, значит, она просила меня не удивляться – точнее, не показывать убийце моё удивление.
– Я приношу также извинения за то, что были убиты ваши люди, – продолжал карлик, – а ещё Меванча просила рассказать вам о моём первом визите в ваш дом, когда там жили ещё не вы. Тогда я получил заказ вовсе не от нашего с вами нынешнего общего господина, – тут я чуть не вздрогнул, – заказ поступил из дворца. От человека, как мне сказали, очень высокопоставленного, выше некуда. Ваш человек торговал с врагом этого вельможи. Мы выполнили заказ, но вскоре после этого господин послал ко мне Меванчу, и я стал его союзником и слугой.
Я недолго решал эту загадку. «Господином» тут именовали, конечно, братца Аня – именно ему Меванча служила в качестве ночной ведьмы, и, насколько я понимал, с точки зрения Ань Лушаня оставалась на его службе и сейчас. Сообщать полководцу о своей отставке и предстоящем отъезде она, конечно же, не собиралась. Как не собиралась и ставить карлика в известность, что на самом деле я вовсе не «с ними».
Я взглянул на Меванчу; она все так же напряжённо смотрела на меня. Я успокаивающе кивнул сначала ей, потом карлику, принимая его извинения.
Да, уважаемая Меванча, я должен быть тебе благодарен. Очень многое стало ясно. И информация оказалась действительно важной.
Значит, вы «торговали с врагом», уважаемый Мелек, представитель нашего дома в имперской столице. И торговали войлоком, конечно, чем же ещё. Пусть даже вы знали, для чего нужен войлок, – так хотя бы на его продаже собирались заработать мы, а не кто-то иной.
Вот откуда на вашем складе оказалась та загадочная партия войлока. Её ждал Ань Лушань. И кто же мог подумать, что премьер Ян Гочжун ещё тогда, годы назад, боролся с полководцем настолько яростно, что подсылал убийц к его поставщикам, прерывая сделку на середине.
И теперь-то ясно, почему премьер или кто-то из его приближённых вписал моё имя – точнее, название моего торгового дома, – во главу списка для будущих арестов. Это Чжоу меня пока туда не вписал, но в канцелярии премьера имя Маниаха чётко связывалось с Ань Лушанем.
Так, ну а почему же тогда «наш общий господин» – то есть тот же Ань Лушань, – сначала заказал тому же карлику моё убийство? А потом, как следовало из убеждённого заявления карлика, «решил со мной спор»? Какой спор? Как решил?
Удивительная штука – человеческий ум. Решение, над которым я бился долгие месяцы, теперь пришло ко мне мгновенно.
Убитый Мелек не успел поставить Ань Лушаню товар, что было очевидно. А я, сменивший его, естественно, тоже не мог его полководцу поставить – потому что не имел понятия, для кого этот товар предназначался. Но Ань Лушань – то не знал, что мне неведомо, что делать с войлоком.
