Темные тропы - Гэбори Мэтью (книги онлайн .txt) 📗
Храм Пилигримов стоял на площадке из шафранного камня, поднимающейся на тридцать локтей в высоту. Они прошли вдоль цоколя до главного входа, где Сокол указал им на арку, выдолбленную в камне:
– Сюда.
В глубине арки его спутники увидели тяжелую бронзовую дверь, которая была открыта и вела в узкий коридор, погруженный в темноту.
– Здесь открыто? – обеспокоенно спросил Чан.
– Всегда. Пилигримы уверены в Храноидах.
Януэль мысленно посовещался с Фениксом. Хранитель нервничал, но успокоил своего хозяина: создание, которое приближалось к ним в саду, убралось подальше.
– Путь свободен, – заверил спутников фениксиец. Сокол не стал выяснять, почему избранник так в этом уверен, и тотчас вошел под арку храма. Остальные двинулись за ним и проникли через арку в проход. Стены его были выложены тем же камнем, что и снаружи.
– Странно как-то, – прогудел капитан. – Здесь никого нет…
Звуки, доносившиеся из города, ослабевали по мере того, как они удалялись от входа. Они прошли в абсолютной темноте примерно двадцать локтей и остановились.
– Что за чепуха? – бормотал Сокол. – Здесь обычно освещено…
Все услышали, как дрогнул его голос. Чан, замыкавший шествие, обернулся и нацелил стрелу в направлении входа. Януэль шагнул к Соколу и сказал:
– Поспеши.
– Да, да… – отвечал ему капитан, как в лихорадке. Он перебирал в темноте связку ключей, пока не нашел тот, который был нужен. Послышался щелчок, а затем скрип открываемой двери. Луч света пробежал по их лицам, прежде чем его успел заслонить капитан, скользнувший в дверной проем.
Они оказались в роскошном салоне, освещенном угольными факелами, оттуда светлые деревянные лестницы вели наверх.
– Никого, черт возьми! – выругался капитан. – Но что происходит?
Януэль первым учуял едкий запах, витавший в помещении:
– Харонцы…
– Ты же знаешь, их устроили при храме, – заметил капитан, но в его голосе недоставало убежденности.
Он прекрасно знал, что запах Темной Тропы не мог так очевидно просачиваться в салон. Применяя редкие и дорогостоящие благовония, пилигримы всегда следили за тем, чтобы их гости не ощущали запаха харонцев, порой бывавших здесь.
– Они, вероятно, воспользовались паникой? – подсказал Януэль.
– Но для какой надобности? И как они могли бы избавиться от Храноидов?
– Нам это предстоит вскоре узнать, – зловеще отозвался фениксиец.
– Пройдем дальше, – предложил Сокол.
Они покинули салон и поднялись вслед за капитаном по лестнице, которая упиралась в бронзовую дверь, подобную первой.
– За ней тот коридор… – шепнул капитан. – Храноиды.
Сокол опять искал в своей связке нужный ключ, когда Януэль в интуитивном порыве толкнул дверь и она с легкостью подалась.
Не веря своим глазам, Сокол смотрел то на дверь, то на фениксийца.
– Это… она открыта?
– Похоже на то… – фыркнула Шенда, вынимая из ножен свой меч.
– Останьтесь здесь, – приказал Януэль.
Пирамида слегка вздрогнула от очередного толчка. Януэль приоткрыл дверь и вошел в коридор. Перед ним был узкий проход, который тянулся по всей длине бокового фасада пирамиды. В маленьких нишах потрескивали свечи, их трепещущее пламя освещало пол. Януэль машинально потянулся рукой к своему мечу, хотя знал, чем это ему грозит, и считал, что ни при каких обстоятельствах не имеет права им воспользоваться. Он продвигался медленными шагами, готовый к любой неожиданности, поскольку двери в этом коридоре вели во внутренние покои храма.
Он хотел убедиться в том, что коридор пуст. Далее проход поворачивал направо под прямым углом, продолжаясь вдоль другой стены пирамиды. Оглянувшись назад, Януэль продолжил свой путь. Внезапно он ощутил напряжение Феникса и остановился. Он и сам почуял, что запах Харонии стал сильнее.
Он попытался представить себе, что же могло произойти. Если он не обманывался в Зименце, то мог предположить, что василиск должен был выследить его, еще когда они направлялись сюда. Из этого следовало, что харонцы, быть может, и вовсе не покидали ограды храма: им было достаточно дождаться Януэля здесь, расставив ему сети. В таком случае почему же они тогда не предоставили действовать Храноидам?
Коридор огибал всю пирамиду по периметру. Повернув в очередной раз, Януэль сразу же наткнулся на труп первого пилигрима.
А рядом, возле стены, лежал один из Храноидов.
Это было человекоподобное существо с выкаченными глазами, с длинными обезьяньими руками, покрытыми пушистой шерстью. В его физиономии соединялись черты льва и обезьяны. Эта противоестественная смесь показалась ему тошнотворно уродливой. И тут он вдруг заметил, что в довершение всего его мускулистые ноги оканчиваются еще и лошадиными копытами… На теле Храноида не видно было никаких следов насилия, если не считать беловатой жидкости, которая вытекала из его ушей и время от времени капала на его опущенные руки. Сопровождавший это существо пилигрим погиб от той же напасти, при этом он держал в скрюченной руке посиневший кусок своего собственного языка, который он себе отсек, прежде чем скончаться в последних судорогах.
Януэль заставил себя отвести глаза и собрал все свое мужество, чтобы идти дальше. Он обнаружил еще пять трупов, также сраженных молнией, и наткнулся на закрытую дверь.
Повернув назад, он отыскал своих товарищей и рассказал им обо всем увиденном.
– Это облегчает нам задачу, – с иронией протянул Сокол. Но голос его звучал фальшиво.
Во главе е капитаном они прошли коридор до первого поворота. Здесь он указал на дверь, которая, по его утверждению, была последней перед большой мраморной лестницей, выходящей к вершине храма. Януэль захотел воспользоваться недолгой остановкой. Он предчувствовал, что ничем иным, как способностями Зименца, нельзя было объяснить трагедию, которая разыгралась в коридорах храма. Взяв за руку Шенду, он отвел ее в сторону.
– Откажись, – шепнул он. – Никто, кроме меня, не сможет противостоять Зименцу.
В фиолетовых глазах драконники блеснула искра вызова.
– Нет. Я остаюсь с тобой.
– Это бесполезно.
– Как ты можешь это знать?
– Я… я это знаю, вот и все.
– Не указывай мне, что я должна делать, – сказала она, целуя его в лоб.
Звякнул ключ, которым Сокол открыл дверь.
– Я люблю тебя, – прошептал Януэль.
– Я знаю, – сказала она, подталкивая его вперед.
Они поднялись на один пролет лестницы и оказались на мраморном балконе, возвышавшемся над главным залом храма Пилигримов.
Дневной свет освещал его сверху через узкое восьмиугольное отверстие, сквозь которое проходил кристаллический стержень, доходивший до самого пола, где он был прикреплен к халцедоновому цоколю. Вырезанные тесными строчками знаки неведомого языка полностью покрывали стены зала. Вся эта письменность была пересыпана цифрами и математическими символами. Каменный пол был инкрустирован сотнями драгоценных кристаллов, которые сверкали, как звезды на ночном небосклоне.
По всему залу были распростерты трупы двенадцати странников. В центре возлежал довольный Зименц, сощурив глаза и обняв рукой кристаллический стержень, предназначенный для вызова молнии. Поперек его ног валялся труп Жаэль.
Чан уже натягивал тетиву своего лука, когда Януэль резким движением подбросил вверх острие его наставленной стрелы.
– Не смей и думать об этом, – сказал Януэль, будто хлестнув его суровым взглядом.
Харонец рассмеялся и знаком предложил Януэлю подойти к нему.
– Главное, не двигайтесь, – сказал тот спутникам, ступив на лестницу, ведущую с балкона в зал.
Он сошел по ступенькам, не спуская глаз с харонца. Феникс в его сердце заметался и зашипел. Зименц вновь издал ядовитый смешок.
С той поры, когда мать укачивала Януэля на руках, василиск совсем не изменился. Януэль прекрасно помнил это тщедушное тело, эту тонкую шею, которую он страшился увидеть сломанной, когда усиливался ветер, эту мертвенно-бледную кожу, это восковое лицо, которое вызывало насмешки солдат.
