Шут. Книга 3 (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— Так что сами видите, — закончил Волен, — господин Патрик для нас — очень серьезная проблема. Отпустить его — все равно, что позволить уличной собаке бегать по теплице с розами.
'Это он свои коварные планы розами считает… — усмехнулась про себя Элея. — Надо же! Садовник…
— В таком случае, — сказала она, — проблема решается очень просто. Мы могли бы вернуться на Белые Острова. Оттуда, как я понимаю, Пат не сможет защищать Руальда.
Волен зевнул. Он уже собрался ответить, когда на пороге комнаты возник слуга с подносом. Нив брякнул еду на изящный столик возле софы и отошел в сторону.
— А вот и поздний ужин! — с деланной радостью провозгласил магистр. — Извольте угощаться! Яда нет, можете не беспокоиться. Вот, пожалуйста, — он подхватил с подноса жаренное птичье крылышко и с аппетитом принялся обгрызать его. У Элеи даже голова закружилась от запаха горячей еды… желудок свело длинной судорогой, и его громкое урчание предательски выдало, как сильно принцесса была голодна… — Ешьте, ешьте! — настаивал Волен. Элея лишь чудом не упала — так сильно качнулась комната…
— Отдайте мне Патрика, — тихо сказала она. — Мне ничего более не надо.
— Пфы… — разочарованно выдохнул магистр. — Дорогая моя, я ни за что не поверю, будто вы сумеете убедить своего балаганного артиста покинуть Закатный Край и короля. Он ведь упрям. Очень упрям…
— Так позвольте мне хотя бы попытаться уговорить его! — воскликнула Элея, вспыхнув внезапной надеждой. О, как ей хотелось увидеть любимого… Эта жажда была сильней голода. — Пожалуйста! Я смогу!
Волен бросил на поднос обглоданные косточки и пожевал губами. Он изображал раздумье.
И пусть! Пусть себе тешится… Главное — снова оказаться вместе… Если Волен так боится подпускать Патрика к Руальду, значит и ее, Элеи, присутствие может изменить судьбу шута, добавив в нее изрядно везения и неожиданной, непредсказуемой удачи!
Она прикрыла глаза, боясь выдать, как это сильно желание.
— Ну хорошо… — медленно проговорил Волен. — Хорошо. Так и быть. Мне, собственно, без разницы, — и вновь окликнул слугу, который, судя по неизменно мрачной физиономии, искренне надеялся, что его больше не тронут этой ночью. — Отведи нашу гостью к ее комедианту. Скажи братьям, я позволил.
Часть четвертая
Сорванные маски
1.
Шут открыл глаза. Серая стена перед ним оставалась такой же серой. Каменной. Непроницаемой. Он вновь опустил ресницы. Вдохнул поглубже и в тысячный раз попытался увидеть мир п о — д р у г о м у.
Тщетно.
Стена не становилась прозрачной, не возникала перед его внутренним взором. Равно, как не возникало вообще ничего, кроме изученных до мельчайших подробностей щелей в каменной кладке. Этот узор даже снился ему. Но и во сне Шут не мог увидеть ничего нового, кроме знакомых до боли щербин и изгибов гранитного кирпича.
Он устало провел ладонями по лицу и встал. Десять шагов в одну сторону. Десять обратно. Просто чтобы не сойти с ума.
Иногда ему казалось, что безумие уже очень близко. Дни в этой темнице тянулись бесконечно долго, ничем не отличаясь от ночей. Шут давно потерял им счет и престал понимать, какое именно время суток царит за пределами крепости, где ему довелось очутиться. По первости еще спасала злость. Она была безгранична. Но потом гнев улетучился, оставив только едкий осадок на дне души… кого винить, если сам дурак? Собственная глупость теперь виделась Шуту просто беспредельной. И если уж на кого и стоило пенять, то только на себя.
Но и в этом не было большого смысла… Шут понимал, что самобичевания не помогут отворить запертые двери и не вернут ему утраченный Дар. А утратил он его основательно… С того дня, как Шут очнулся в своей темнице, ему больше ни разу не удалось раздвинуть границы сознания. Он даже снов не видел, и уже совсем забыл, каково это — смотреть на мир иначе. Утрата пугала, но Шут понимал, что виной тому не его собственные проблемы. Просто хозяевам замка очень не хотелось оставлять за своим «гостем» столь опасную способность.
Нет, на этот раз никто не стал врываться в разум Шута. Все было сделано гораздо проще… Ему постоянно подсыпали в питье какую-то дрянь. Конечно, он мог бы отказаться от этой воды или вина, но тогда пришлось бы умереть от жажды, а это в планы Шута не входило. Каждый раз делая глоток из принесенного ему кувшина, он осознавал, что лишает себя возможности увидеть мир по-другому. Это осознание отравляло питье хуже любого яда, но попытки отказаться от него закончились крахом. Вероятно, доза снадобья была такова, что Шут скорее и правда отошел бы в мир иной, чем дождался, когда оно перестанет действовать.
Всякий раз он не выдерживал. Позволял себе хоть крошечный глоточек… которого оказывалось достаточно, чтобы укрепить зловредное действие подлой отравы. Тем не менее, Шут старался. Старался с каждым разом пить и есть все меньше, надеясь дождаться того момента, когда поганое зелье лишится своей силы.
Вот только в конце концов сам остался без сил. Когда голова у него начала кружиться от малейшего движения, а ноги ослабели точно плети, Шут с отчаянием понял, что проиграл эту борьбу. И предпочел далее не истязать свое тело, которому и так за последний год доставалось изрядно.
Все дальнейшие попытки были просто способом не потерять разум от одиночества, мрака и отсутствия времени в этом проклятом подземелье.
Впрочем… одинок он был не всегда… Порой к Шуту наведывались хозяева темницы. И он едва ли мог бы сказать, что тут хуже — безмолвие холодных стен или вынужденное общение с магистром Воленом и его уродливым братом.
Проклятые маги! Если бы Шут знал, во что выродился Дар в Серединных королевствах, то, возможно, никогда не пожелал бы иметь хоть какое-либо отношение к его носителям…
Эта магия была уродлива. Уродлива и извращена. Она давно потеряла грань, отделяющую деяния во благо от тех, которые являлись откровенно корыстными. Да, по сути, все, что делали люди Волена и он сам, с трудом удалось бы отнести к чему-то доброму… Их магия замкнулась на удовлетворении личных потребностей, а зачастую обыкновенных блажей. И хуже всего оказалось то, что от Шута они ждали единомыслия. В серьез полагали, будто он может разделять их бредовые идеи, в основе которых лежала только одна мысль — наделенные Силой люди должны править миром.
Вот так. Ничуть не меньше.
И они ведь пытались. Искренне пытались подогнуть весь мир под себя. Шут понял это довольно-таки быстро, да Волен и не скрывал своих планов. Чего уж тут скрывать… и так все ясно. И для Шута не было откровением, когда магистр сказал ему, что именно тайный орден магов приложил свою руку к войне с Ферестре. А с Тодриком общался сам господин Волен… «Мастер», так его разэтак через пень-корыто!
Удивило другое… С особым довольством магистр сообщил своему «гостю», будто вероломное решение Нар получить армию Закатного Края вместе с землями королевства было вовсе не ее собственным. "Нам не стоило особого труда внушить глупой девчонке эту идею", — заявил Волен во время первого же разговора в стенах темницы. Наверное, он ожидал, что господин Патрик сильно рассердится, заведет речь о бесчестии и коварстве, станет попрекать… Но Шут не оправдал надежд магистра — вместо гнева он испытал глубокую печаль. Если бы Нар только узнала, что оказалась лишь мелкой фигурой на батальном полотне старого колдуна… О, сколь велика была бы ее ярость!
Бедная таргано…
Сам Шут оставался на удивление безучастен к словам Волена. Его не трогали ни признания в покушениях на Руальда, ни огорченные сетования, мол, "а сами вы живучи и везучи, молодой человек". Может быть, потому, что Шут давно догадывался, кому они с королем обязаны своими бедами. И хотел теперь только одного — сбежать из своего узилища, а не вести долгие бессмысленные разговоры с человеком, который и в самом деле не имеет ни малейшего представления о чести. Не интересовали Шута скрытые мотивы Волена, лежавшие в основе всех каверз против Руальда. Если магистр почитает марионетками королей, уж ясно, какие у него мотивы! Он и самого Шута видел не более, чем интересной игрушкой. Забавной головоломкой, которую непременно нужно разгадать. И все эти долгие беседы сводились, по сути, к одному — попыткам «сломать» строптивого «комедианта», вынудить его принять чужие правила.
