Песня зверя - Берг Кэрол (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
– Мы слышали в Лепане, что Клан собирается на границе с Гондаром. Гондарский король совершает смелые набеги на южные королевства. Он разрушил десять деревень. Две тысячи человек остались без крова…
– Пол-Гренатты успел разрушить, пока южный легион не отбросил его назад, – добавил Тарвил с набитым ртом. – Всадники ворчат, что-де король Девлин – сущая тряпка, потому что он до сих пор не сжег этих гондарских выскочек или по крайней мере не загнал их в нору…
– Говорят, Мак-Ихерн теперь сам решает, как разместить легионы, – кивнул Давин. – И располагает их поближе к границе, в самых слабых местах.
Мак-Аллистер задумчиво оперся подбородком о ладонь.
– Наверно, хочет вынудить Девлина наступать.
– Скорее всего, – отозвался Давин.
– Будут нападать на гондарцев, пока не станет поздно идти на попятный. Мак-Ихерн ведь не понимает, почему Девлин до сих пор не объявил войну.
– А почему, кстати? – Ложка Нарима замерла в воздухе.
Мак-Аллистер опять отвлекся на свои бредовые мысли и долго не откликался. Когда же мы дождались от него отклика, оказалось, что отвечает он на совершенно другой вопрос.
– Абертен! – Он вскочил и даже стукнул по столу – не кулаком, как все, а запястьем. – Ах я дурак! Что ж я раньше-то не подумал!
– О чем не подумал? – спросил за всех Нарим. Абертен – вассальное королевство в горах на юго-западе. Постоянно воюет с соседями. Значения не имеет.
Сеная аж трясло от восторга.
– Восемнадцать лет назад я был в Абертене. Во мне тогда звучала такая музыка, что я не мог уснуть и пошел прогуляться поближе к драконам. Впервые я чувствовал связь с Роэланом так ясно и сильно и решил – каким же безмозглым гордецом я был! – что это что-то во мне самом! А потом прошло всего несколько дней, и абертенские драконы выпустили заложников. А еще через неделю меня арестовали. Мы все это время искали Роэлана в Элирии, а он на самом деле в Абертене! Я точно знаю!
Глава 24
Давин, Тарвил и Эйдан отправились в Абертен на следующее же утро. Предполагалось, что мы с Наримом последуем за ними, но спешить не будем, чтобы у меня перед встречей с драконом было время окончательно поправиться. Я с ужасом ждала минуты, когда мы с Наримом останемся наедине, и поэтому, тяжело опираясь на палку, побрела провожать Эйдана на лужайку, где ждали оседланные лошади. От мокрой террасы под жарким утренним солнцем поднимался пар.
– В абертенский лагерь попасть почти невозможно, – нудила я, глядя, как он пристегивает седельные сумки. – Кругом отвесные скалы, а вход всего один. И дорога к лагерю идет прямо через город.
– Я помню. Я там был.
– Ты же слышал, что сказал Давин. Теперь во всех лагерях усиленная стража. Наверняка там уже придумали условные знаки, пароли, патрули… никакого сеная ни за что не пропустят в абертенский лагерь! Ни за что!
Эйдан бросил на меня через плечо очень серьезный взгляд.
– Не бойся, без тебя я туда не пойду.
– Ничего я не боюсь!
– Да, знаю. Ты ничего не боишься. – Эйдан снова отвернулся, и только тут меня осенило: да ведь он надо мной смеется!
С застежками он возился, как всегда, лет сто.
– Элимы говорят, что если спас кому-то жизнь, то эта жизнь отчасти принадлежит тебе, – сказал он, посмотрев наконец мне в лицо. – И тогда надо принимать в ней участие – горевать из-за ее горестей и радоваться ее радостям. Спроси Давина. Так что выходит, что мы теперь неразрывно связаны – ну ты, я, они… И это может нам сколько угодно не нравиться, но от этого никуда не денешься.
Он что, думал, что горечь таких слов можно подсластить улыбкой?
– А что элимы говорят, если разрушишь чью-то жизнь? – Я обошлась без улыбки. Как всегда, гнева я от него не добилась – он лишь погрустнел.
– Не знаю, не знаю. Возможно, оплату приходится удваивать. Каково принимать участие в чьей-то жизни, зная, что не можешь принести утешения, не можешь исцелить раны, которые сам и нанес? В последнее время я много об этом думал.
Я едва не закричала, что говорю вовсе не о нем, но тут из дома вышли Давин и Тарвил. За ними не спеша следовал Нарим.
– Пора ехать, – объявил Давин. – Мы все придумали. Встретимся через семь дней в «Красной Короне» неподалеку от Аберсвиля. Тамошний повар…
– Родич Тарвила, – хором отозвались мы с Мак-Аллистером. Элимы расхохотались и обнялись на прощание, и Мак-Аллистер, Давин и Тарвил, не мешкая, отправились в путь.
Едва затих топот копыт, и я еще глядела на холм, за которым исчезли путники, как Нарим сказал то, что я держала бы в тайне под любой пыткой:
– Ты его любишь.
Я не ответила. Вернувшись в дом Эйдана, я сорвала с себя тонкую льняную сорочку и натянула свое отрепье – потертые домотканые штаны и грубую коричневую рубаху, жилет из потрескавшейся кожи и залатанные сапоги. Потом я заплела косу, чтобы волосы во время езды не лезли в лицо, и лишь тогда совладала с собой настолько, что осмелилась ответить Нариму. Все это время он глядел на меня.
– Я дала клятву во всем тебя слушаться. Клятвы я держу.
Элим, который два года отказывал себе во всем ради того, чтобы я осталась жить, стоял в дверях. Лица его я не видела – за дверью сияло солнце.
– Лара, я не хотел делать тебе больно. Поверь, я ценю Эйдана Мак-Аллистера не меньше, чем ты. Надеюсь, что удастся исполнить твои желания, но только не это. Это невозможно. Ты все прекрасно понимаешь.
– Даже лучше, чем ты. Не бойся. Я сделаю все в точности так, как ты велел. Но не жди, что я тебя прощу! И себя я тоже никогда не прощу! И пожалуйста, не пой мне больше песен про преступление элимов, драконьи души и перемены, которые ждут мир! Ты ошибся!
– Он все равно не смог бы жить дальше по-прежнему. Он достиг вершины мастерства, а драконы со временем дичали все больше и больше. Представь себе, что он перестал бы их слышать. Он бы просто умер, так и не узнав правды. Неужели ты думаешь, что так было бы лучше?
– А ты у него самого спрашивал, а, Нарим? Ты решил, будто понимаешь, что происходит! И давай строить планы, плести интриги и писать свою книгу! Только ты ошибся. Драконы тут ни при чем. Музыка рождалась у него в сердце, а теперь оно разбито! И он точно погибнет! Или без доспехов полезет в драконье пламя, или попадется Всадникам! Да я его собственными руками убью, только бы он опять не оказался в Мазадине!
Я не стала дожидаться, пока Нарим ответит, отстранила его и зашагала прочь. Слишком много мне приходилось его слушать. Как тем вечером, когда он заявил, что для спасения мира иногда надо творить ужасные вещи. Наплевать мне было на спасение мира. Я не верила в элимские легенды о Говорящих с драконами. Я делала все, что он велел, потому что меня раздирали ненависть и жажда мести, а теперь мне придется воплощать его замыслы, потому что честь воина превыше всего. Если я откажусь ему повиноваться, это довершит мое падение, перережет последнюю ниточку, которая связывает меня с Кланом. Нет, так я не могу. Но я точно знала, что если я стану слушаться Нарима, то погибну – как погибнет и Эйдан Мак-Аллистер. И этого не миновать.
Мы покинули прекрасный зеленый Девонхилл и не торопясь направились на юг. Стояла ясная весенняя погода. А по мне так лучше бы лил дождь. В первые дни мне приходилось спешиваться каждый час, чтобы размять раненую ногу, и уже через несколько часов я уставала настолько, что готова была упасть из седла и тут же заснуть.
Между тем Нарим пересмотрел свои планы. Он по-прежнему настаивал, что невозможное возможно и сенай вот-вот разузнает, как освободить драконов. Я старательно отвечала – именно то, что он хотел от меня услышать. Да, разумеется, я прослежу, чтобы драконы сразу же полетели к Кир-Накай. Сами они туда не захотят, потому что наверняка помнят, как их отравили дженикой, из-за чего и начались все их беды. Мак-Аллистер убедит Роэлана повести к озеру остальных. Иначе никак. Да, разумеется, медлить мы не станем. Как только Клан лишится былого могущества, мир захлестнет невиданная доселе волна ненависти. Драконы должны оказаться в безопасности, прежде чем грянет буря. О том, что будет дальше, я просто не думала. Не будет никакого «дальше».
