Девять королев - Андерсон Карен (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Битва гремела над ним. Он чувствовал, что нагрудник не спас его от переломанных ребер. Но боли не было, и кровь вытекала из ран теплой водой. Он вдруг оказался далеко отсюда: ленивый мальчишка валялся на лужайке, слушая гудение пчел. Смутно доносились до него крики, удары, звон оружия. Он задумался было, что это значит, но так и не понял и заснул, разморенный летним зноем.
Не повезло тем скоттам, которые причалили свои карраки в Призрачной бухте и выскочили на берег. Здесь, выстроившись по римскому обычаю – щит к щиту, – стояли исанские моряки. Из-за стены щитов жалили острые клинки в форме лаврового листа. Лучники и пращники вели сверху непрерывный обстрел.
Скоро камни причала скрылись под телами, а пена прибоя окрасилась красным.
Другие карраки причалили восточнее, у тропы, ведущей к Пристани Скоттов. Людям некогда было привязывать лодки, и немало кожаных челнов унесли волны. А их команды карабкались по крутому откосу на тропу – где их поджидали исанские рыбаки. Завязалась отчаянная драка.
За исанцами было преимущество позиции – и победа осталась за ними. Выжившие варвары, рыча и огрызаясь, отступили к воде. Шум сражения стих.
Стих и ветер. Волны все еще вздымались высоко, вознося над скалами фонтаны брызг, но их ярость иссякла. Буря сделала свое дело.
Маэлох вытер топор о рубаху убитого врага и замер, опираясь на длинную рукоять, глубоко вздыхая.
– О чем задумался, шкипер? – окликнул его Усун.
– Хотел бы я знать, куда денутся мертвые враги? – отозвался тот.
Усун с недоумением взглянул на него.
– Да туда же, куда и все – вывезут на погребальной барже в море и утопят.
– Да, это понятно… А потом что? Не постучатся ли они в наши двери, прося перевезти их души – и куда?
Усун, только что звеневший яростным клинком, вздрогнул.
– Боги! Надеюсь, нет. Едва ли их примут на Сене. Как ты думаешь, нельзя ли упокоить их души заклинаниями?
– Это дело не для нас с тобой, приятель. Лучше попросим жен. Женщины, дающие жизнь, стоят ближе к смерти.
Дахилис ничего не изменила в доме, который достался ей от матери. Нежные пасторальные фрески были для нее сперва напоминанием о любви и покое, позднее – убежищем, в последнее время – радостью. Юная королева только наполняла цветами вазы да заменила в спальне изваянную из слоновой кости статуэтку Белисамы грубым деревянным изображением. Когда она была маленькой, любящий слуга вырезал для девочки богиню из деревяшки.
В полумраке, наполненном запахом роз, королева стояла на коленях, воздев руки, и молила:
– Святейшая, сохрани его. Если ему суждено сражаться, веди его, Дикая Охотница. Спаси его, Защитница. А если он будет ранен – Ты знаешь, он не станет беречь себя – исцели его, Исцелительница. Ради твоего народа. Кто мудрее и добрее его? О, пусть он живет много, много лет! Когда наступит время жертвы – возьми вместо него меня, пожалуйста!
Она понизила голос до шепота:
– Только подожди, пока… ну, Ты знаешь…
Последние несколько дней, когда Грациллоний был так занят, что не заходил повидаться с ней, Дахилис тошнило по утрам. И уже больше месяца не приходили месячные.
Она не могла дождаться, пока скажет ему…
Королевский резерв стоял у Дома Воинов, за Верхними воротами. Оседланных лошадей держали в поводу. Когда Будик передал послание Эпилла, выступили немедленно.
Проскакав к мысу Ванис, они увидели спускающуюся навстречу толпу варваров. Кучка уцелевших легионеров – около двух дюжин – преследовала их, но атаковать римляне больше не пытались. Вот если бы под командой Эпилла… но его не было в живых. Грациллоний сразу понял это. В самом деле, легионерам не совладать с сильным отрядом пиратов. К тому же их предводитель проявил необычное для варваров искусство. Ясно было, что скотты, несмотря на потери, прорвали цепь легионеров прежде, чем те успели перестроиться, убили несколько человек и сдерживали остальных арьергардными боями.
Они не ушли на восток, спасаясь от преследования, а явно собирались прорваться к своим соратникам, попавшим в ловушку у Пристани Скоттов. Ударив исанцам в спину, варвары смело могли рассчитывать захватить бухту и вывести всех уцелевших пиратов.
– Клянусь Быком, – проговорил Грациллоний, – этому не бывать. Дух Эпилла, услышь меня!
Он перебросил поводья через морду коня – знак обученному животному держаться поблизости – и спрыгнул на землю. Его воины, в своих непривычно ярких доспехах, повторили его движение, построились и быстро двинулись наперерез скоттам.
Вождь варваров был виден с первого взгляда – высокий человек с золотыми волосами, подобный языческому демону битвы. С него и начну – решил Грациллоний. Потеряв вождя, они растеряются и станут легкой добычей.
Теперь скотты уступали им в числе – к тому же варвары были измучены, многие ранены. Увидев моряков, легионеры оживились, начали нагонять врага. Предводитель варваров взмахнул рукой, что-то выкрикнул. Скотты развернулись, выстроив примитивное подобие стены щитов, и запели песню смерти. Они собирались дорого продать свои жизни.
Отряды столкнулись. Хотя исанцы и легионеры старались держать строй, скоро все смешались в кипящем котле сражения. Грациллоний не терял из виду вождя, но никак не мог подобраться к нему. Высокая фигура металась среди дерущихся, и там, где она появлялась, римляне падали.
Ха-а! Ха-а! Грохот и лязг, топот и рев. Грациллоний пробивался вперед.
Налетел последний яростный порыв бури и принес с собой ворона.
Грациллоний так и не поверил до конца жизни тому, что увидел потом. Ужасная великанша, хромая, уродливая, с бельмом на левом глазу, с серпом в руках, косила людей как пшеницу. Померещилось, конечно. Но что было, то было. Скотты, громоздя на своем пути груды трупов, пробились обратно на тропу и ушли к морю. Грациллоний получил удар по голове. Шлем спас ему жизнь, но крепкий воин был оглушен. Оттого-то, должно быть, и возникло перед глазами бредовое видение. Другие видели то же, что и он, однако в пылу сражения и не такое случается.
Они оказали первую помощь своим раненым, перерезали горло искалеченным врагам и стояли теперь над обрывом, глядя вниз. Галера на веслах огибала мыс. Следом шли челны.
«Это не бегство, – понял Грациллоний. – Они все еще пытаются выручить своих, гибнущих на мысу Рах. Посмотрим…»
Его почти не радовала победа. Какие воины! Если бы Рим, в пору своего расцвета, принес цивилизацию в Гибернию, какими солдатами стали бы ее сыны!
Корабль раскачивался, нырял, содрогаясь, взлетал на волну. Брызги долетали до середины мачты. И все же у берега грести можно было. Полоса рифов принимала на себя ярость волн, гасила волнение. Там, на рифах, смерть ждала любой корабль. Но у Ниалла была и другая причина жаться к берегу.
– Самый короткий путь, – объяснил он Бреккану. – Чем скорее мы придем на помощь, тем больше наших людей останется в живых.
Мальчик кутался в плащ. Они стояли на передней палубе, вцепившись в перила. Необходимости вычерпывать воду пока не было – милость судьбы, если учесть, что измученным людям то и дело приходилось сменяться на веслах.
– Сумеем ли мы их спасти? – усомнился Бреккан.
– Сумеем, если Морригу не оставит нас, – в голосе короля звучал трепет. Он своими глазами видел Матерь Павших, собиравшую кровавую жатву на поле битвы. – Игра еще не сыграна, мой мальчик. И, сдается мне, в нее вступили не только смертные. – Он задумчиво продолжал: – Нам только и нужно задержать исанцев, пока те, кто остались без челнов – а у парней не было времени привязать их, – окажутся на борту галеры. После этого мы выведем оставшиеся карраки. У нас снова будет полная команда, и мы сможем провести карраки через рифы на буксире, а если кого-то разобьет, попытаемся спасти людей.
