Вавилон - Куанг Ребекка (бесплатные серии книг .TXT, .FB2) 📗

— Ты знал, что Энтони был рабом? — спросила Летти однажды вечером в холле. В отличие от Виктории, она была намерена поднимать этот вопрос при каждом удобном случае; более того, она была одержима смертью Энтони так, что чувствовала себя некомфортно, исполненной праведности. — Или должен был быть. Его хозяин не хотел, чтобы его освободили, когда отмена вступит в силу, поэтому он собирался увезти его в Америку, и он смог остаться в Оксфорде только потому, что Вавилон заплатил за его свободу. Заплатил. Ты можешь в это поверить?

Робин взглянул на Викторию, но ее лицо ничуть не изменилось.

— Летти, — сказала она очень спокойно, — я пытаюсь есть.

Глава двенадцатая

Гриффин снова появился в университете. К тому времени прошло столько месяцев, что Робин перестал проверять окно с привычной тщательностью, и он не заметил бы записку, если бы не заметил сороку, тщетно пытавшуюся достать ее из-под стекла.

Записка предписывала Робину явиться в «Витой корень» в половине второго на следующий день, но Гриффин опоздал почти на час. Когда он все-таки пришел, Робин был поражен его изможденным видом. Сам факт хождения по пабу, казалось, вымотал его; когда он сел за стол, он дышал так тяжело, как будто только что пробежал весь Паркс. Он явно не менял одежду несколько дней; его запах витал в воздухе, притягивая взгляды. Он слегка прихрамывал, и Робин видела бинты под его рубашкой каждый раз, когда он поднимал руку.

Робин не знал, что с этим делать. Он приготовил к этой встрече целую тираду, но слова умерли при виде очевидных страданий брата. Вместо этого он сидел молча, пока Гриффин заказывал пастуший пирог и два стакана эля.

— Все идет нормально? — спросил Гриффин.

— Все хорошо, — ответил Робин. — Я сейчас работаю над независимым проектом.

— С кем?

Робин почесал воротник рубашки. Он чувствовал себя глупо, что вообще заговорил об этом.

— Чакраварти.

— Это хорошо. — Принесли эль. Гриффин осушил свой стакан, поставил его на место и поморщился. — Это прекрасно.

— Остальные из моей когорты не слишком довольны своими заданиями, однако.

— Конечно, не очень. — Гриффин фыркнул. — Вавилон никогда не позволит вам заниматься теми исследованиями, которыми вы должны заниматься. Только теми исследованиями, которые наполняют казну.

Наступило долгое молчание. Робин смутно чувствовал себя виноватым, хотя у него не было для этого никаких оснований; тем не менее, червячок дискомфорта с каждой секундой все больше забирался в его нутро. Принесли еду. От тарелки шел горячий пар, но Гриффин вгрызался в еду, как человек, умирающий от голода. Возможно, так оно и было; когда он наклонился над своим местом, его ключицы выпирали так, что на них было больно смотреть.

— Скажи... — Робин прочистил горло, не зная, как спросить. — Гриффин, все...

— Извини. — Гриффин положил свою вилку. — Я просто... я только вчера вечером вернулся в Оксфорд, и я устал.

Робин вздохнул.

— Конечно.

— В любом случае, вот список текстов, которые мне нужны в библиотеке. — Гриффин полез в передний карман и достал скомканную записку. — У тебя могут возникнуть проблемы с поиском арабских томов — я транслитерировал для тебя названия, что приведет тебя к нужной полке, но потом тебе придется определять их самостоятельно. Но они находятся в Бодлиане, а не в башне, так что тебе не придется беспокоиться о том, что кто-то поинтересуется, чем ты занимаешься.

Робин взял записку.

— Это все?

— Это все.

— Правда? — Робин больше не мог подавлять это. Он ожидал от Гриффина черствости, но не этого пустого притворства невежества. Его сочувствие испарилось вместе с терпением; теперь обида, которая кипела в нем целый год, вырвалась на первый план. — Ты уверен?

Гриффин бросил на него настороженный взгляд.

— В чем дело?

— Мы не будем говорить о прошлом разе? — потребовал Робин.

— О прошлом разе?

— Когда поднялась тревога. Захлопнулась ловушка, загрохотало оружие...

— Ты был в порядке.

— В меня стреляли, — шипел Робин. — Что случилось? Кто-то напортачил, и я знаю, что это был не я, потому что я был там, где должен был быть, а значит, ты ошибся с сигнализацией...

— Такие вещи случаются. — Гриффин пожал плечами. — Хорошо, что никого не поймали...

— Я был ранен в руку.

— Так я слышал. — Гриффин заглянул через стол, как будто мог увидеть рану Робина через рукав его рубашки. — Но ты, кажется, в порядке.

— Мне пришлось зашивать себя...

— Ты молодец. Умнее, чем идти к медсестре в колледже. Ты ведь этого не сделал, не так ли?

— Что с тобой не так?

— Говори тише, — сказал Гриффин.

— Держи мой...

— Я не понимаю, зачем нам это нужно. Я совершил ошибку, ты сбежал, больше такого не повторится. Мы перестанем посылать с тобой людей. Вместо этого ты будешь доставлять контрабанду снаружи сам...

— Дело не в этом, — снова зашипел Робин. — Ты позволил мне пострадать. Потом ты бросил меня на произвол судьбы.

— Пожалуйста, не надо так драматизировать. — Гриффин вздохнул. — Несчастные случаи случаются. И с тобой все в порядке. Он сделал паузу, раздумывая, а затем сказал более спокойно: — Послушай, если тебе от этого станет легче, на Сент-Алдейтсе есть убежище, которое мы используем, когда нам нужно ненадолго спрятаться. Там есть дверь в подвал возле церкви — она выглядит заржавевшей, но тебе нужно только поискать, где установлен засов, и сказать нужные слова. Она ведет в туннель, который не заметили, когда делали ремонт...

Робин пожал руку Гриффину.

— Убежище не исправит ситуацию.

— В следующий раз мы будем лучше, — настаивал Гриффин. — Это был промах, это была моя вина, мы все исправим. Так что успокойся, пока кто-нибудь не подслушал. — Он откинулся в кресле. — Теперь. Меня не было в городе несколько месяцев, поэтому мне нужно услышать, что происходит в башне, и я хотел бы, чтобы ты был эффективен в этом, пожалуйста.

Робин мог бы ударить его тогда. Он бы так и сделал, если бы это не привлекло взгляды, если бы Гриффин не был так явно уязвлен.

Он ничего не добился от своего брата, он знал. Гриффин, как и профессор Ловелл, мог быть поразительно целеустремленным; если их что-то не устраивало, они просто не признавали этого, и любая попытка добиться признания заканчивалась лишь еще большим разочарованием. У него возникло мимолетное желание просто встать и уйти, хотя бы для того, чтобы посмотреть на выражение лица Гриффина. Но это не принесло бы длительного удовлетворения. Если бы он обернулся, Гриффин стал бы насмехаться над ним; если бы он продолжал уходить, то только разорвал бы свои собственные связи с Гермесом. Поэтому он сделал то, что у него получалось лучше всего, как с отцом, так и с братом — он проглотил свое разочарование и смирился с тем, что позволит Гриффину задать условия разговора.

— Не так уж много, — сказал он после успокоительного вздоха. — Профессора в последнее время не выезжали за границу, и я не думаю, что в палатах что-то изменилось с прошлого раза. О... случилось нечто ужасное. Один выпускник — Энтони Риббен...

— Конечно, я знаю Энтони, — сказал Гриффин, затем прочистил горло. — Знал, я имею в виду. Из той же когорты.

— Так ты слышал? — спросил Робин.

— Слышал что?

— Что он мертв.

— Что? Нет. — Голос Гриффина был странно ровным. — Нет, я просто имел в виду — я знал его до того, как уехал. Он умер?

— Пропал в море, возвращаясь из Вест-Индии, очевидно, — сказал Робин.

— Ужасно, — сказал Гриффин безразлично. — Просто ужасно.

— Это все? — спросил Робин.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал?

— Он был твоим однокурсником!