Право учить. Работа над ошибками - Иванова Вероника Евгеньевна (читать книги онлайн без txt) 📗
Можно было бы объяснить. Но разве Мэй поверит моим словам? Ведь сказать правду невозможно, а тень лжи в некоторых вещах совершенно недопустима. Наверное, нужно и впрямь оставить ответы до задушевного разговора листоухих родственников и...
— Я знаю: это их вина.
— Прости, что?
— Драконы. Они во всём виноваты. Они чудовища.
Я кинул тряпицу на дно миски — в лужицу отвара, поднялся с колен, на которых стоял, занимаясь ранами эльфа, и подошёл к распахнутому окну. Рубить плющ пришлось наспех, но расчистить местечко для проникновения в комнату солнечных лучей удалось вполне достаточное, чтобы ясно разглядеть на лице Мэя ужас, смешанный с ненавистью.
Чудовища, конечно. И я — не меньшее чудовище, а может, и большее из всех. Но мне никогда не хотелось избавиться от своей драконьей крови. Стать таким же, как мои родичи? Сколько угодно раз! Но отказаться от них навсегда... Нет. Пусть моими поступками руководят трусость, малодушие и прочие неприглядные качества, я родился драконом. И умру им. Ущербным, искалеченным, ненавидимым, презираемым, но всё же — драконом. Это единственное, чем я могу гордиться без оговорок и доказательств. Прочее, что сотворено мной по делу и без дела, колеблется на весах мира, не способное склониться ни в пользу добра, ни в сторону зла. Происхождение же останется неизменным и не обсуждаемым.
Наверное, мне следовало пылать ненавистью и праведным гневом, но... Я всегда буду любить свою мать. За то, что она позволила мне увидеть свет. Позволила вдохнуть воздух подлунного мира. Подарила хоть короткую, но жизнь. Правда, уходя за Порог и зная, каково это — жить, только горче жалеешь, однако... Лучше знать и платить высокую цену за своё знание, чем беззаботно пребывать в небытии. По крайней мере, интереснее.
— Я опять что-то сказал не так?
А он искренне расстроен. Чем? Моим огорчением? Вот уж беда так беда...
— Нет, всё верно. Драконы — чудовища.
— Тогда почему ты так странно это говоришь?
Оборачиваюсь. Теперь он смотрит на меня против света, а значит, не может толком видеть моё лицо и различать чувства в моих глазах.
— Странно?
— Словно это больно.
— Тебе показалось.
— Нет. Не показалось.
— Поговорим потом, хорошо?
Он промолчал, соглашаясь, но через вдох сказал:
— «Искры» назад всё равно не возьму.
— Мэй, я не желаю слушать никакие возражения по этому...
— Я не хочу оказаться в Драконьих Домах.
Вот как? Страх перед непонятной до конца, но очевидной опасностью подтолкнул эльфа к безрассудному, но единственно возможному — в меру его фантазии, разумеется — обходному пути. Однако представляющееся одному спасением, для другого может означать безусловный и трагичный финал. Для меня, к примеру. Потому что, доверив гроздь «искр» моим пальцам, Мэй, сам того не ведая и не желая, принёс присягу тем чудовищам, от которых старался убежать. Ну что за наказание...
Ладно, вывернусь и из этой ловушки. Можно же заявить, что вручение состоялось без соблюдения надлежащих церемоний, да и вообще персоне, участвующей в обряде не под своим собственным именем, и... Можно. И мне будет достаточно подобных оправданий. Мне. А ему? Тупик. От слова «тупой». Причём относится сие определение целиком и полностью только к одному из присутствующих в комнате. Показывать пальцем не нужно, и так всё ясно.
Но обнадёживать малолетнего хитреца лишний раз не буду.
— Думаешь, я смогу поспорить за тебя с драконами?
Он молчит, делая вид, будто погружён в размышления, а на деле просто надувая щёки для пущей важности.
— Думаешь, моих сил хватит, чтобы бросить вызов самым могущественным существам в мире? Если они потребуют твоего служения, мне придётся...
— Ты всё равно не уступишь.
— Почему это?
— Потому что ты упрямее всех драконов вместе.
Скорее уж всех ослов, когда-либо рождавшихся под тремя лунами.
— Одного упрямства мало.
— Для сражения?
— Для войны.
Мэй улыбнулся, и на сей раз движение губ, припухающих от начинающих затягиваться ранок, почти лишено боли, остаётся лишь лёгкая тень где-то в глубине, тень, растворяющаяся в забвении.
— Вот видишь, ты уже согласился!
Согласился? Когда? С чем? Ах, мерзавец! Поймал-таки на слове — раз начинаю углубляться в расчёты по приложению сил, значит, готовлюсь к действиям. Всё верно. Но мне-то не легче...
— И этот разговор можно будет продолжить позже. Пока всё, чем тебе нужно заниматься — лечение. И покой, насколько возможно, чтобы Пряди, составляющие твою плоть, перестали дрожать и вернули себе прежнее сечение.
Уши эльфа дрогнули, приподнимаясь в удивлении и заинтересованности:
— Откуда ты знаешь?
— Что именно?
— Про дрожь.
— Э...
— И знаешь про Смещение. Дядя, как ты сказал, тоже знает, но... Он побывал в Драконьих До...
Продолжения цепочки выводов не следует, Мэй осекается на полуслове и тревожно замершим взглядом упирается в меня.
Проходит один вдох, второй, третий. В тишине слышно, как шелестят листья плюща, в которых заблудился порыв вечернего ветра. Я не двигаюсь с места, не меняю ни выражения лица, ни положения скрещённых на груди рук, разве что сильнее сжимаю пальцы, но те спрятаны в складках рубашки и не заметны длинноухому наблюдателю.
— Ты...
Нижняя губа Мэя приопускается, обнажая полоску зубов, и застывает на месте. Замирают ресницы, крылья носа, желваки на скулах. Какие мысли сейчас проносятся в сознании, укрытом этой мраморной маской? Допускаю самые страшные и опасные для меня, но оправдываться и объясняться не буду. Не ко времени. Не к месту.
— Рон, могу я сейчас поговорить с вами? — вопрошает откуда-то из-за двери голос моего нанимателя.
— Да, милорд!
Выхожу в коридор, тщательно прикрывая за собой дверь и борясь с желанием взглянуть на эльфа. Некромант стоит на лестничной площадке, опёршись о перила, и любовно поглаживает завитки резьбы.
— Новое приобретение требует много забот?
Он ещё будет изводить меня насмешками... Впрочем, пусть. Главное — не забывать, что я должен на них хоть как-то реагировать, иначе, если станет понятно, что ни единое слово хозяина не имеет для меня значения, меня ждут трудности в деле верного и преданного служения.
— С радостью избежал бы их, однако...
— Что ж не избежали? — Тёмные глаза ехидно сверкнули. — У вас была такая возможность.
— Минута слабости, увы, с каждым бывает. Пожалел глупого малыша, теперь придётся расплачиваться за собственную глупость.
— Да-да, — кивнул некромант. — Невинные ошибки норовят превратиться в... Но я хотел говорить о другом, в конце концов, с вашей зверушкой разберётесь сами. А вот касательно нашего с вами договора...
— Желаете что-то поручить?
— Да, желаю. Одно простое, но важное дельце... — Он выдержал паузу, как если бы занимался подбором единственно правильных для описания задания слов. — Завтра поутру вы отправитесь в город.
— Какой именно? Поблизости имеются...
— Мирак. До него с десяток миль, не больше. Выйдете по холодку и доберётесь до городских ворот как раз к их открытию.
— Как прикажете. Но мне нужно будет не только войти в город, верно?
— Вы слишком торопливы, Рон, слишком торопливы, — шутливо посетовал некромант.
Конечно тороплив. Если бы ты знал, как мне не терпится расправиться с тобой, труповод... Хотя спешить в самом деле не стоит. Я даже не представляю себе наказания. Оно должно состояться, без сомнения. За одну только гибель Юлеми я вправе требовать от тебя заплатить собственной жизнью. Но смертей ведь было много больше, и каждая требует оплаты. Значит, счёт должен учитывать все прегрешения... И кто его выпишет?
— Зачем медлить, если путь найден, сапоги справлены, а в руке надёжный посох? Пора делать первый шаг и переставать оглядываться назад.
Он посмотрел на меня со странной растерянностью во взгляде:
— Вы очень часто оказываетесь правы... Вот и сейчас сказали то, о чём как раз думал я. Медлить больше не имеет смысла. Дорога и в самом деле расстелена перед нами, а всё, что может понадобиться в пути, уже готово или будет готово в скором времени. С вашей помощью, разумеется.
