Темный путь (СИ) - Кос Анни (книги хорошего качества txt) 📗
— Не сиди до рассвета, завтра мы весь день будем в дороге.
— Правитель, — окликнула она, Хальвард остановился и слегка обернулся. — Что связывало вас с Ульфом с теми людьми? Что произошло такого, что Черный Волк почти потерял самообладание, а вы сделали то, что сделали? Ведь это не только из-за деревни, правда ведь?
— Мне было достаточно того, что эти люди посмели посягнуть на мою землю и моих подданных. Но ты права в том, что у Ульфа есть особые причины ненавидеть подобных Эйрику Паленому. Спроси Черного Волка сама, а еще лучше — поговори с Виалой. В конце концов, это ее тайна, а не моя.
И ушел, не сказав более ни слова. Йорунн долго еще стояла и смотрела ему вслед, не решаясь сесть, и ощущая, как в груди словно разжимается взведенная пружина.
Столица встретила вернувшийся отряд предпраздничной суетой. Уже на подступах к городу ставили шатры, украшенные цветными лентами, на городских улицах развевались флаги, двери домов украшали венки из цветов и листьев, рынок пестрел новоприбывшими торговцами, люди готовились к встрече лета. После нескольких дней под открытым небом, замок встретил их тишиной и домашним уютом.
Но настроение у Йорунн было ужасным. Едва войдя в купальню, она бессильно оперлась руками о белые мраморные края раковины и уставилась на свое отражение в зеркале. Оттуда глядело знакомое и одновременно незнакомое лицо. Брови нахмурены, губы сжаты в тонкую ниточку. Но больше всего изменился взгляд: на Йорунн смотрел кто-то злой и полный противоречий.
В том крохотном поселении за горами отчасти повторились события, через которые прошла она сама. С той лишь разницей, что воины Хальварда успели хотя бы частично остановить и наказать виновных, а для народа хольдингов все закончилось гораздо печальнее. Йорунн ненавидела сейчас саму себя. За бессилие, за глупость и самонадеянность.
Почему ни она, ни брат не искали поддержки и союзников за пределами своих владений до тех пор, пока не стало слишком поздно? Почему у них не было шпионов, способных предупредить об опасности? Почему некого было звать сражаться под их стягами, спасая столицу? Виной всему была их уверенность в собственных силах, умениях, верности своих людей. А была ли та сила на самом деле? Что в действительности могла противопоставить наследница конунгов чужеземным захватчикам?
Ничего, кроме собственных фантазий. Этот вывод, прежде смутный и неосознанный, теперь с ужасающей четкостью возник в голове, больно раня сознание, усугубляя и без того немалое чувство вины. Ведь за их с братом наивность и глупость расплачиваться пришлось целому народу.
Зато теперь ей протягивали руку помощи. И все равно, кто. Ей нужны знания — значит она будет учиться. Ей нужны союзники — значит, она будет их искать. Ей нужен опыт ведения боев — значит надо драться. Хватит бессмысленного самообмана, ей нужна помощь, любая поддержка, хотя бы и Повелевающего тенями. Пусть даже придется потратить годы на обучение, отступить сейчас и сдаться, скрыться в безопасной безвестности — это предать память тех, кто сражался до конца, кто отдал свою жизнь за то, чтобы дать шанс ей, глупой девчонке.
Она обязана выжить и найти силы, чтобы вернуть своим людям то, что принадлежит им по праву — их землю, их дом, их гордость и честь.
В купальню впорхнула весело щебечущая о будущем празднике Кая, но умолкла на полуслове, едва встретилась взглядом с Йорунн.
— Г-госпожа? — неуверенно протянула она. — Я хотела помочь вам принять ванну. Но если вы не желаете… — девушка робко шагнула назад к двери.
— Подай мне ножницы, — голос Йорунн звенел от сдерживаемой ярости на саму себя.
Кая метнулась в комнату, мигом принесла ножницы для бумаги и с легким поклоном передала их своей госпоже. Йорунн положила их на край умывальни, затем распустила тесемки, скрепляющие длинные волосы в замысловатый пучок на затылке, а затем Кая испуганно ахнула и тут же зажала себе рот обеими руками, потому что госпожа одним движением отсекла свои длинные удивительные пепельно-русые локоны по самый затылок. Не глядя себе под ноги, Йорунн кинула то, что раньше было ее гордостью, на пол и принялась стаскивать с себя грязную и пропахшую дымом одежду.
— Уберись тут, пожалуйста.
А затем долго стояла под горячими струями, позволяя воде смыть всю грязь, страхи и боль прошедших дней.
Кая, необычно тихая, молча собрала одежду, и, стараясь незаметно от хозяйки унять непрошенные слезы, принялась подметать пол.
Этим же вечером Йорунн постучала в комнату к Виале. Темноволосая красавица, едва открыв дверь, охнула и неловким жестом прикоснулась к остриженным светлым прядям.
— О небо! Кто сотворил с тобой такое?
— Это было мое прошлое, я просто избавилась от него, — твердо ответила Йорунн. — Позволишь войти?
— Конечно… — она отступила, освобождая проход.
Йорунн села, не выбирая места, на первый подвернувшийся стул и без предисловия выпалила.
— Мы только что вернулись с побережья. Ты знаешь о том, что там произошло?
Губы Виалы дрогнули, но она сдержалась.
— Да. Догадываюсь.
— Никто из виновных не уцелел.
— И не должен был. Таким людям не место на земле.
— Виала, я знаю, что спрашиваю о чем-то очень важном, несомненно болезненном для тебя, но я хочу понять до конца. То, что я увидела в селении на побережье, все эти пожары, убитые женщины, дети, которых едва не похитили… Это ведь не случайное нападение? Еще я увидела, на что способна магия Тьмы — и мне страшно. Похоже, что беда подступает к вашим границам. А я запуталась, чувствую, что упускаю что-то. Умоляю, помоги мне разобраться.
Сестра Черного Волка поджала губы и отвернулась, бездумно смяла край скатерти на столе, отдернула руку, прижала тонкие пальцы к вискам, словно прогоняя внезапную головную боль.
— Помнишь, однажды я сказала, что выслушаю тебя, когда ты будешь готова? Так странно, ведь сама я не готова делиться сокровенным. Мою историю не знает никто, кроме брата, правителя и настоятельницы храма Семиликой. Им троим я обязана жизнью. Я не хотела бы посвящать в это кого-то еще, но ты — особый случай. С тобой мне хочется быть честной, хотя бы потому, что от тебя во многом зависит покой и будущее дорогих мне людей. Садись поудобнее, рассказ будет длинным.
49. Рассказ Виалы
Моя история началась в городке, с прекрасным названием Калогассанд, что значит “цветущий”, “укрытый цветами”. Так и было. Я мало помню свое детство, но то, что осталось в моей памяти, залито солнечным светом и пропитано ароматом розовых фиополусов. Маленькие дома из золотистого ракушечника и темного дерева, не более двух этажей в высоту, узкие улицы, мощенные камнем. И цветы повсюду, много, очень, на островах Измиэри любят красоту.
Калогассанд был городом рыбаков и торговцев на архипелаге к северу от больших островов Измиэри. Мы жили у моря, почти у самой воды. Отец держал небольшую рыбацкую мастерскую, ремонтировал снасти и крючья, собирал ловушки для хитрых рыб, мастерил сети. Я помню свою мать, она была красивой и смех ее был звонким, как перезвон колокольчиков. Папа с мамой любили нас, Ульфа и меня. Все свое детство мы с друзьями носились по улицам, играли и купались в маленькой бухточке с сияющей бирюзовой водой. Наши острова омывают теплые течения с юга, поэтому даже зима у нас была мягкой, а снег никогда не ложился на землю надолго, как тут в горах.
Ульф был старшим ребенком в семье, к тому же, с детства отличался силой и высоким ростом, поэтому отец отправил его на материк — учиться военному делу, когда ему исполнилось шестнадцать. Я немного помню тот день, мы все радовались и знали, что однажды Ульф прославится. Я осталась с родителями, совсем еще кроха, я скучала по брату. А потом что-то произошло.
Наш остров всегда был свободным и имперских воинов мы видели очень редко. Но в тот ужасный год, когда все и случилось, я впервые поняла, как страшно может быть в немилости у императора. Сначала на небольших кораблях к нам начали прибывать имперцы, они сходили на берег, жили в городе несколько дней, о чем-то говорили с нашим главой, затем уплывали обратно. Только после этих визитов лица родителей всегда были тревожными.
