Опрометчивые желания (СИ) - Скорова Екатерина (книги без сокращений txt) 📗
Из коридора донесся топот шагов — Аннет вздрогнула, прижимая руки к груди, и только когда раздался стук в дверь, Мари поняла — почему. Вместо привычного шарканья дворецкого, слышался размеренный стук каблуков. Причем — не одного человека.
— Войдите, — произнесла она, ловя отголоски тревоги в груди.
— Не помешал?
В комнату, держа руки в карманах шелкового халата, накинутого поверх рубашки и брюк, вошел сэр Алрой. Следом за ним — полный незнакомый мужчина лет сорока с густыми бакенбардами, тонким заостренным носом и бойким взглядом, в костюме с обтянутыми по локоть белой тканью рукавами. Поприветствовав присутствующих, он деловито пристроил черный кожаный саквояж около широкой кровати, на которой Мари с Аннет спали вдвоем.
— Ну-с, — незнакомец вопросительно уставился на хозяина дома. — Кому требуется помощь?
— Вот этой девушке, — Шелди-Стоун бесцеремонно тыкнул пальцем в Аннет, скользя взглядом по сторонам, словно ему было всё равно, что творится вокруг. Даже не удосужился представить им гостя! Мари растерялась и вместе с тем — разозлилась. Что он о себе думает? Спас их — так можно распоряжаться, как скотом?
— Я… — начала она, но он тут же оборвал:
— Доктор Клэриен посмотрит Аннет. Дрю говорил — девочка больна, я взял на себя смелость пригласить врача. Вы — против?
Мари мотнула головой, сосредоточенно смотря на сестру. Она наблюдала за происходящим с нескрываемым страхом.
— Тогда попрошу всех выйти, — тоном, не терпящим возражений, произнес незнакомый доктор.
Уходить не хотелось. Мари чувствовала — сестра ждет, что она останется, но сэр Алрой цепко ухватил ее под руку и повел к выходу.
— Доктор Клэриен — мастер своего дела, — полушепотом заверил он, открывая дверь. — Но ему лучше не мешать.
Убедив себя, что так и в самом деле будет лучше, и еще раз оглянувшись, Мари вышла из комнаты.
— Дрю! — в пустоту лестничного пролета выкрикнул Шелди-Стоун. — Дрю, дырявая колода, куда ты опять подевался?!
Потребовалось немало усилий, чтобы не встрять с советами быть повежливее. Пренебрежительная манера, с которой хозяин дома общался с дворецким, заставляла все внутри бунтовать. Как можно унижать тех, кто встает ни свет ни заря, чтобы подать тебе воды для умывания, свежее полотенце, кофе?
Вообще, у Шелди-Стоуна для каждого был припасен свой тон для общения. С кухаркой он разговаривал, как с доброй тетушкой, с гостями — буднично-равнодушно, с мальчишками на побегушках и садовником — панибратски. А вот их с Аннет сэр Алрой будто обходил стороной. Когда они частенько попадались на глаза, старался не замечать, и, даже сидя за одним столом, умудрялся не произнести ни слова. Мари внутренне негодовала, но вслух ничего не говорила — в этом доме они были на птичьих правах, поэтому приходилось заставлять себя отделываться улыбкой на колкие намеки и безразличие. И в то же время, она не раз ловила взгляды сэра Алроя — с теми самыми непонятными нотками то ли влюбленности, то ли интереса. Стоило сморгнуть — и он снова смотрел сквозь нее, надменно кривя губы.
— Наконец-то, — проворчал Шелди-Стоун, как только дворецкий показался на ступенях. — Постой около комнаты наших гостий, когда доктор выйдет — проводи его ко мне в кабинет.
— Сэр, сейчас я не слишком расположен к подслушиванию, — невозмутимо проговорил Эндрю. Мари обмерла — впервые она услышала, как он отвечает на насмешки господина той же монетой. — Может, вы сами займетесь этим благородным делом?
— Сейчас не до шуток, Дрю, — но по лицу сэра Алроя было видно, что он доволен ответом слуги. — Мне надо поговорить с мисс Хьюлори наедине.
Вот когда тревога свежей волной нахлынула в душу. «Свершилось, — раздалось в мозгу, отзываясь головной болью. — Пятна стерлись, и теперь пришло время платить за полученную доброту и гостеприимство». Мари прищурилась, сжимая губы и обхватывая себя руками, словно пыталась свернуться в комок. Даже замешательство на лице Эндрю при упоминании о ней и то, как он покраснел, не развеселили. Дворецкий вытянул шею и, поднимаясь по ступеням, виновато улыбнулся.
— Простите, Мари, я вас не заметил, — сконфуженно пробормотал он. — Мне жутко неудобно.
— Постоишь у дверей и будешь прощен, — вместо нее ответил Шелди-Стоун, и под руку потащил Мари в сторону кабинета.
Страхи и переживания забылись, как только она переступила порог кабинета. Казалось, весь мир попытался утесниться в этих стенах, и, не сумев, оставил на память лишь частичку себя: статуэтки, музыкальные инструменты, картины, оружие, ткани, свисавшие с гардин и красовавшиеся на сиденьях кресел… Мари завертелась, пытаясь разглядеть каждую вещь, каждый кусочек чужих путешествий. На миг голова закружилась от пестрых красок, но рядом возник сэр Алрой, бережно подхватил за талию.
— А ты неженка, — расплываясь в нежной улыбке, произнес он. — А я-то думал, падать в обморок — удел напыщенных матрон. Или тебе просто нравится падать в мои объятия?
Он склонился к ее лицу, сверля чернотой глаз. В ту же секунду стало нечем дышать, в груди разлился жар — стыдный, томный. Еще шагая по коридору, Мари догадывалась, к чему он будет ее склонять, и готовилась дать отпор. Но сейчас… Понимала, что надо оттолкнуть, вырваться, треснуть по холеной щеке, но сердце разгоралось ответным желанием. И это желание, эта позорная тяга напугали сильнее, чем выходка Шелди-Стоуна. Сдавленно выдохнув, Мари уперлась руками ему в грудь, отвернулась.
— Что-то не так? — продолжая изучать ее лицо в одном шаге от поцелуя, спросил он.
— Я благодарна вам…
— И хочешь отблагодарить, так ведь?
Руки слабли, близость ждущего ласки разгоряченного Шелди-Стоуна становилась нестерпимой. Мари кивнула вместо ответа, чувствуя, как наливаются огнем щеки и уши.
— Ну, так исполни мое желание.
— А что вы хотите, сэр Алрой? — просипела она и замерла. «Сейчас все свершится, — завертелось в голове. — Что скажешь теперь, ангел? Ты и в этот раз будешь ждать от меня чудес?»
— Еще не придумал. Мари, ты напрасно боишься — я никогда тебя не коснусь против воли, поверь. Не говорю, что мне этого не хочется, — он прижал ее к себе, вдыхая, провел носом по щеке, прикоснулся губами. А Мари замирала от страха и стыда, разрывалась между долгом чести и желанием эту честь сохранить. Зачем он спас их с Аннет? Зачем вынырнул из забвения, как черт из табакерки? Мари еще пыталась возненавидеть его, вспоминая его холодность, резкости, даже Энтони, трепетно хранившего ее полгода. Ведь тогда она думала, что любит мистера Джортана — и никого больше, а теперь… — Но насильно не трону. Пока, — в его глазах заискрились лукавые огоньки.
— Я обещаю исполнить ваше желание. Потом, — выговорила — и самой стало легче, будто спало наваждение.
— Потом?.. — эхом отозвался сэр Алрой и ослабил хватку. Показалось — ему самому это далось с трудом. — Хорошо. За вами останется должок. Надо же, впервые я верю слову женщины.
Кисло улыбнувшись, он разжал руки и отошел к письменному столу, на котором поверх бумаг лежал револьвер. Мари скользнула по нему взглядом, что-то шевельнулось внутри, вспыхнуло в мозгу — и тут же скрылось, будто испугавшись задержаться дольше секунды.
— От кого вы собрались отстреливаться? — произнесла она, радуясь, что голос снова ее слушается.
— От себя самого, — скучающим тоном проговорил он, взял со стола револьвер, крутанул барабан о рукав — получилось не очень, мешал скользкий шелк халата. — Играл в русскую рулетку. Знаешь такую?
— Нет. Я не играю в азартные игры.
— А я — играю… И, знаешь, еще ни разу не проигрывал… — сэр Алрой задумался, покрутил оружие в руках, после чего убрал в ящик стола. Мари, как завороженная следила за его движениями. — Я тут нашел кое-какие ваши вещи, — вновь переходя на официальный тон, произнес он. — Точнее — бумаги на вас. Думаю, будет лучше, если я отдам их сейчас.
Сначала Мари не поверила — смотрела то на него, то на исписанный лист и то хмурилась, то улыбалась. В голове крутилось — как? Как, если злобный толстяк утверждал, что паспорт у него? Каким чудом? Но спрашивать не стала — и без того образ Шелди-Стоуна стал слишком героический. К тому же еще неизвестно — собирался он отдать бумаги с самого начала, или озарение садануло его по затылку только сейчас? А если первое, почему не отдал сразу?
