Коллекционер чудес - Петровичева Лариса (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Хорошо, — понимающе кивнул Дерек, и пластинка артефакта невесомо легла ему на грудь.
Манипулятор оживлял своих упырей с помощью южных ядов. Магия и наука поднимали Дерека из мертвых, давая ему иллюзию жизни, почти неотличимую от реальности. В какой-то мере это было даже забавно.
Он был мертвецом с личным кладбищем. И вряд ли с этим можно было хоть что-то поделать. А Аурика была живой, и Дерек искренне хотел, чтоб она стала счастливой. Разве возможно женское счастье с Вангейнским палачом? Разве можно заставить кого-то жить на кладбище и непременно получать от этого удовольствие?
Он прекрасно знал ответ. Привиделась Аурика, бледная и красивая, похожая на привидение, — Аурика, которая смирилась с тем, что ее муж коллекционирует страшные чудеса. Аурика, которая загнала свои чувства туда, где они перегниют и станут тьмой. Все это приведет лишь к одному: однажды эта тьма прорвется и уничтожит ее. И Дерек положит в свою коллекцию очередной экземпляр.
После активации артефакта на Дерека нахлынула волна легкости, хотя врач предупредил, что это всего на три часа. «Я словно какой-то диковинный прибор», — подумал Дерек, выходя на улицу и надевая шляпу. Понимание того, что он должен сделать, было простым и ясным.
Все восемь окон в квартире на Малой Зеленной были ярко освещены: должно быть, слуги заканчивали последние приготовления к встрече с хозяином. Поднимаясь по лестнице, Дерек думал о том, что Аурике должно быть хорошо в его доме. Уют, комфорт, тепло среди зимы — она это заслужила. Она еще будет счастлива.
Тетушка Аврения приложила руку и к квартире: конкретно этих слуг и горничную Дерек не нанимал. Улыбки на их лицах казались вполне искренними, комнаты сверкали после свежей уборки, а из столовой доносился тонкий аромат телятины в винном соусе. Дерек вдруг подумал, что после событий в Эверфорте станет вегетарианцем, по крайней мере, до тех пор, пока запах горящего тела Миши Мейерна не изгладится из его памяти.
Дерек вдруг обнаружил, что квартира куда-то делась. Вроде бы только что перед ним стояли слуги, которые выстроились поприветствовать хозяина, и он уже сидит в огромном кресле, обитом алой кожей, напротив на диване развалился Маркус, и, судя по батарее пустых бутылок на пушистом белом ковре, они заседают тут уже несколько часов.
«Зеленый светлячок», элитное заведение для верхушки власти и самых богатых господ столицы. Только здешняя хозяйка может позволить белоснежные ковры в борделе, и только в «Светлячке» такие прелестницы. Дерек покосился на обнимавшую его девушку и мысленно отметил: полторы тысячи карун как минимум, и это за час, а не за ночь.
Всю одежду девушки составляла цепочка с жемчужинкой.
Он, взяв со столика очередную бутылку, вслушался в рассказ Маркуса об очередной дамочке:
— Не в обиду вам, девушки, — Маркус легонько хлопнул льнувших к нему рыжеволосых близняшек по соблазнительно оттопыренным задам, — но вы ей в подметки не годитесь. Я готов был отправиться на вершины блаженства, как вдруг дверь отворилась и вошел законный супруг моей богини!
В запасах Маркуса хранилась тысяча подобных занимательных историй, не меньше. Легко быть таким вот весельчаком и балагуром, ни о чем не думать и ждать смерть годам к восьмидесяти, чтоб она застала в постели с красавицей и вином. Девушка, которая обнимала Дерека, потянулась к его ремню: так сказать, воплотить то, что только что было услышано.
— Сгинь, — лениво бросил он. Вино здесь было лучшее в столице: наверно, именно поэтому он и решил составить компанию старому приятелю. — Сгинь, дура, я женатый.
Девушка поджала губки и, плавно покачивая бедрами, покинула комнату. Маркус проводил ее липким оценивающим взглядом и вдруг совершенно трезвым голосом произнес:
— Расставаться всегда тяжело. Я понимаю.
— С чего ты решил? — хмуро осведомился Дерек. Сейчас ему меньше всего хотелось заводить душеспасительные беседы о своей жизни. Ему вообще ни о чем не хотелось говорить.
— После всей этой истории с Манипулятором ты никогда не пошел бы в бордель, — сказал Маркус. — Проводил бы время с милой Аурикой, вы пережили очень многое, это, как правило, сильно сближает. Но раз ты здесь, увы. Мне правда жаль, дружище.
Дерек усмехнулся. Отпил вина и напомнил себе, что не стоит пытаться топить проблемы в алкоголе — они отлично плавают.
— Давай я лучше расскажу тебе про один артефакт, — произнес он. — Именно благодаря ему я и не сгорел…
Юлия Мейерн, дочь Амикуса и сестра Миши, жила на одной из центральных столичных улиц — несколько лет назад она стала супругой Франка Абернети, молодого полковника, делавшего просто стремительную карьеру, вошла в высший свет и блистала там до рождения первенца. Потом ее словно подменили: из очаровательной легкомысленной кокетки с ветром в голове она превратилась в трепетную и заботливую мать. «Наконец-то Франк усадил ее дома», — злословили городские кумушки, которым до всего было дело.
Иногда Дерек думал, что Юлию тоже терзают страшные сны, и она пытается заглушить голос прошлого музыкой, танцами и светскими беседами.
Когда дворецкий открыл дверь изящного особняка в неоромантическом стиле, Дерек первым делом сунул ему под нос серебряную инквизиторскую бляху и, дождавшись, когда чопорное лицо седого мужчины, чем-то похожего на моржа, вытянется от удивления и побледнеет, сказал, что хочет видеть госпожу Юлию по неотложному делу государственной важности.
Его проводили в гостиную. Семейство Абернети было занято штурмом игрушечного замка: отец по всем правилам военного искусства направлял катапульты, маленький мальчик деловито расставлял солдатиков возле бойниц, а Юлия исполняла роль военно-полевого медика, бинтуя раненых. Увидев Дерека, она побледнела и выпрямилась, словно ее потянули за невидимые ниточки.
Узнала. Они не встречались с той ночи в Вангейне, но она его узнала. Вспомнила темную комнату, негромкий стук кровавых капель, что срывались с лезвий сабель, себя и Мишу, ради которого она готова была пожертвовать собой.
Что, если Дерек все-таки зарубил бы их обоих?
— Франк, позволь тебе представить, — промолвила Юлия глухим безжизненным голосом. — Мой бывший опекун господин Дерек Тобби.
Полковник тоже поднялся и посмотрел на Дерека с некоторым недоумением.
— Ты не говорила, что твой опекун — министр инквизиции, — произнес он, протягивая Дереку широкую твердую ладонь для рукопожатия.
Дерек подумал, что это в определенной степени провал. Если делаешь карьеру, то должен узнать о своей жене все. Или этот вояка был настолько покорен, что ни о чем не захотел думать?
— Юлия давно вышла из-под моей опеки, — улыбнувшись, заметил Дерек и, обернувшись к Юлии, добавил: — У меня есть к вам приватный разговор, дитя мое.
Она понимающе кивнула и предложила пройти в библиотеку. Когда за ними закрылась дверь, Юлия обернулась к Дереку, и в ее глазах заблестели слезы.
— Что вам нужно? — прошептала она. — Что вы…
Дерек подумал, что она так не боялась с той памятной ночи. Возможно, она хотела что-то добавить о том, что не отвечает за грехи давно погибшего отца и Дереку следует оставить ее в покое, но ничего не сказала: просто прижала пальцы к губам и практически без чувств опустилась в кресло. Дерек задумчиво прошел вдоль книжных полок, остановился у окна и, глядя на заснеженный сад и слугу, который неторопливо расчищал дорожки, сказал:
— Вы давно получали известия от Миши?
Юлия неопределенно пожала плечами.
— Он сбежал из кадетского корпуса, — ответила она. — С тех пор я ничего о нем не слышала, правда. — Юлия сделала небольшую паузу и спросила: — Почему вас это интересует?
На ветку возле окна сел деловитый снегирь с ярко-красным брюшком. Птица будто была одета в парадную инквизиторскую форму.
— Несколько дней назад Миша погиб на севере, — произнес Дерек.
Юлия коротко вскрикнула и, судорожным жестом прижав кончики пальцев к губам, прошептала:
