Отсчёт. Жатва (СИ) - Голобокова Мария (читаем книги .TXT) 📗
— Кажется, и вправду не хотел делать эту тенью, — сочувствующе вздохнув, Весташи поднялся и вернул маску на лицо. — Надеюсь, позволишь посвятить девочку во все тонкости прямо сейчас?
— Как будет угодно мэтру, — меняясь в лице, Рэйес коротко склонил голову и кивком разрешил мне встать.
— Думал ли сеньор Рэйес об обучении сеньориты? — чуть выждав, спросил мэтр.
— Ты и сам понимаешь, что теперь без этого никак, зачем спрашивать? Я подыщу кого-нибудь, спрошу у Тумана или Затмения…
— Не надо, — тихо посмеиваясь, Весташи положил руку на моё плечо и подтолкнул к дверям. — Я сам буду обучать эту. И, разумеется, скрою от Лиги неудобные факты. Помни, Рэйес, я на стороне Шёпота больше, чем на стороне Лиги.
В коридоре пальцы Весташи впились в моё плечо, почти продирая далеко не тонкую ткань платья. Я попыталась отпихнуть его руку, но опасно вспыхнувшие пламенем сквозь прорези маски глаза заставили передумать и обождать немного с резкими действиями.
— Эта пойдёт следом и будет говорить правду. Этой не удастся убежать или скрыться. Чем эта околдовала мальчишку? Потому Рэйес подчиняется этой ничтожной? Кто подослал эту?
Отлично. Выходит, мэтр видел всех нас насквозь, но почему-то пришёл к выводу, что всё дело исключительно во мне, и решил разобраться тихо. Наверное, побоялся причинить вред Тамери, потому что не знал, на что я способна. Уж не считает ли он меня ведьмой?
Почувствовала, как к горлу подступил противный ком, но почти сразу желание разреветься похоронил под собой нарастающий гнев. Со свистом выдохнув, подняла взгляд на Весташи и мило, насколько была сейчас вообще способна, улыбнулась.
— Вы ошибаетесь, сеньор Весташи.
— У Лиайр не могло быть дочери. Рэйес не стал бы скрывать…
— Вы ошибаетесь, — с нажимом повторила я. — Никто не был околдован, никто мне не подчиняется.
— Эта — ведьма, так? Настоящая ведьма. И в обмен на приют эта станет тенью для Шёпота? — Продолжая впиваться в плечо пальцами, Весташи потащил меня за собой. — Что за уговор у этой с Рэйесом? Помни, от кого зависит Имя этой. Помни и отвечай только правду.
Всё-таки счёл ведьмой. Закусила губу и оглянулась назад. Если закричать, придут ли на помощь? Весташи чем-то обязан Рэйесу, раз так беспокоится о его безопасности, раз готов покрывать его от Лиги. Но как сам Рэйес относится к мэтру? Держит дистанцию, но, кажется, лишь для видимости… или чтобы показать Весташи, что не приемлет близкого общения и не видит в нём никого, кроме представителя Лиги.
— Этой не провести здесь Жатву.
Вцепилась в мужчину уже сама и потянула назад. Весташи с лёгкостью вывернул мне руку — впрочем, я и не собиралась сопротивляться, решив посмотреть, что же он предпримет. Задрав рукав и оголив знак полумесяца, мэтр уколол её появившейся из неоткуда иглой с красной лентой на конце, и метка стала светлеть прямо на глазах, спустя всего несколько мгновений её сложно было отличить от обычного родимого пятна.
— Эта не врёт. Я ошибся, назвав эту ведьмой. Эта бежит от тех, кто сделал эту такой?
Проведя пальцами по маске, Весташи чуть отстранился и отпустил вовсю ноющее плечо. Я же продолжала держать подол его камзола, гадая, почудились ли мне слова о Жатве. Может, напридумывала себе чего, и подобное было известно каждому в столице, хоть как-то связанному с магией. А может, не стоило относиться серьёзно к кошмару, пусть и с участием Кирино, каким бы реалистичным он ни казался.
— Я виноват перед этой, сделал скорые выводы. Не держи зла. — В голосе Весташи промелькнули виноватые нотки. — Чай и рахат-лукум помогут загладить вину перед этой?
Запоздало кивнула — что бы этот рах-чего-то-там ни значил, это должно было быть чем-то съедобным и, по мнению Весташи, должно было обрадовать, — глубоко вдохнула и собралась с силами, чтобы спросить:
— В-вы расскажете про Жатву? Я пыталась найти в книгах… не хотелось бы мешать никому здесь…
— В книгах ничего не найти. Этой нечего бояться. Я помогу… но если эта будет угрожать Рэйесу или Шёпоту, эта уйдёт. Или я убью эту.
Нельзя сказать, что угрожал мэтр на пустом месте. Или что я надеялась надолго задержаться в гостеприимном и радушном — пока что — доме Тамери. Однако услышать подобное, сказанное прямо и с нотками ревностной обиды, было всё же неприятно. Находиться рядом с ним после такого — неприятно вдвойне, хоть Весташи и являлся тенью, и научиться у него я могла много большему, чем у Азора. Но что ещё оставалось, кроме как сцепить зубы и идти дальше через лёд и пламя? Тем более, что через пламя в некотором роде я уже прошла.
Весташи отвёл меня в просторную мансардную комнату с небольшими грязными окнами, едва пропускающими свет. На полу, подоконниках, табуретах, одиноко устроившейся в углу тумбочке и круглом столике — почти везде стояли зажжённые свечи, оплавленные огарки, лежали капли белого, жёлтого, зелёного, малинового и множества других цветов воска, отчего рябило в глазах.
Шумно выдохнула через нос и, не спросив разрешения, потушила добрую половину свечей коротким взмахом руки. Мэтр на мои действия ничего не сказал, а проследить за его реакцией не получилось из-за дурацкой маски.
Он вытащил из угла низенький столик и две подушки, жестом пригласил сесть на одну из них и принялся хлопотать с чайником на усыпанном мелкой галькой подносе. Я не без интереса наблюдала за манипуляциями. Сначала мужчина разогрел немного воды в медном ковше на крохотной жаровне, ополоснул приземистый чайник, потом высыпал в него смесь душистых трав, заварил всё это новой порцией воды. И зачем-то слил получившийся чай. Вытряхнул мокрые травы в сито, снова ополоснул чайник кипятком… Чёткие плавные движения рук завораживали, пусть не совсем было понятно, чего Весташи пытался добиться. Но всё же ему должно быть видней, как правильно заваривать то, чем он хотел угостить меня.
Рахат-лукумом назывались заморские сладости. Отдалённо помнила — что-то такое иногда приносил отец, даже вкус казался схожим, но в предложенных Весташи были миндаль и фундук, самые любимые мною орехи. Поэтому отказываться и не подумала, проворно таская лукум из серебряной филигранной шкатулки.
Сразу поняв, что маска мешала установлению контакта, мэтр снял её, и теперь сидел с пиалой чая, ожидая, пока его гостья не насытится. Однако терпение у Весташи закончилось быстро.
— Эта может звать этого Таши. Я должен внести Имя этой в книгу, но не настоящее, а то, под которым эту будут знать в Лиге. Чтобы эту не подозревали, я назову эту Рысью, как и Лиайр, «мать» этой. Эта поняла и запомнила всё?
Я спешно облизала пальцы и уставилась на мужчину. Имя матери Азора уже знала, новостью оно не стало, а вот про Имя понимала смутно. Рэйеса мэтр назвал, кажется, Ирбисом… в гильдиях все знают друг друга под прозвищами? Интересно, какое у младшего Тамери?.. И что за странное совпадение! Отец звал Рысью-Рыськой, Раджети вскользь так обращался ко мне в тот раз, когда…
Потянувшись за второй пиалой, кивнула и выжидающе глянула на Весташи. Лучше о плохом не думать и продолжать надеяться, что Ардо жив и как-нибудь сможет найти меня. И тогда не придётся ломать голову над тем, как выжить, как и где устроиться, что делать дальше. Не отпущу чародея, куда бы ни пытался сбежать!
— Эта не против. Хорошо. Эта станет тенью Шёпота и будет выполнять всё, что скажу я. Эта будет учиться тому, что скажу я. Эта даст слово, что уйдёт, как только станет опасной для Рэйеса и Шёпота?
— Если мне будет, куда уходить, — сощурилась и шмыгнула носом.
— Этой нечего бояться. Если эта будет делать всё правильно, дар не убьёт никого без ведома этой. Дар этой пригодится, чтобы быть тенью. Понимаешь?
Закусила губу. Что там говорил Кирино? Через возникшую головную боль с трудом смогла вспомнить — если не буду убивать, если не буду собирать чужие смерти… что будет тогда? Но Весташи вроде бы знаком с Жатвой и понимает, что нужно делать с меткой — вон как она посветлела от его иглы разом. Значит, успокоилась? Только надолго ли этого хватит, непонятно.
