Север (СИ) - Павленко Григорий Сергеевич (книги TXT) 📗
Даже сейчас Таргл слышал эту песню. Сам не понимая зачем, он прикрыл глаза и тихо запел её. Запел на том самом языке, который он слышал. Языке, давно утерянном в пыли веков, и ведомом одним лишь только волкам. Налли, затаив дыхание слушала песню Таргла и, хоть она и не понимала слов, девушка чувствовала бесконечную грусть и печаль. Чувствовала боль, убивающую душу, и вечный зов…
Она и не заметила, как расплакалась, а Таргл, увидев слёзы на лице Налли, переполошившись, подскочил к ней.
— Что случилось?! — воскликнул он. — Я тебя обидел?!
— Нет, — утирая слезы, сказала Налли, — просто я… просто… извини.
— Я пою не очень хорошо, — смутившись, Таргл вернулся на своё место. — У Рорика выходило куда лучше.
— Это было очень красиво. Но о чём эта песня?
— Луна поёт её нам. Она зовёт нас на север.
— На север?
— Да. Дальше чем живут люди. В страну вечной ночи и вечного льда. Эта песня звучит в душе каждого из волков, и чем старше ты становишься, тем сильнее становится песня. Старые, отжившие свой век волки уже не могут сопротивляться её зову. Они оставляют стаю и уходят далеко на север, туда, откуда никто никогда не возвращался.
— Они уходят умирать? — еле слышно спросила Налли.
— Да, — после секундной паузы ответил Таргл, — я думаю да. А теперь спи. Тебе надо набраться сил.
Налли уснула, и во сне она видела страну, где правили снег и ночь. Она видела замок из белого камня скованный вечными льдами. Видела одинокого, черноволосого юношу, бредущего через снежную метель. Видела, как тот, лишившись остатков сил, падает на холодную землю и умирает, не в силах преодолеть испытание, данное ему судьбой.
Глава 22 — Дела Соладарские, дела лесные
Рассвет не принёс облегчения. Мысли, тревожные и мрачные мысли терзали разум Эрхена во время его ночной молитвы. Стоя на коленях перед молельным костром в своих покоях, принц шепотом восхвалял Огненных Богов, прославляя их силу, мудрость и величие, но то были лишь слова. Мысли Эрхена были куда как далеки от молитв. Он думал о Балоре и том, какую игру ведёт этот беспокойный демон.
Сначала он нападает на него, причём делает это Балор сохраняя человеческий образ и не прибегая к силе, дарованной ему Харэн. Конечно, для Эрхена его жалкие потуги были не более болезненны, чем укус комара, но Балор не навредить ему хотел, нет. Он играл. Это было не более чем театральным жестом.
Жестом, после которого Балор таинственным образом исчез из дворца, а вместе с ним исчезла и эта бесполезная баба — Велена. Сомнений в том, что Балор прихватил её вместе с собой, когда бежал из дворца, не оставалось, но был один лишь вопрос — зачем? Зачем он устроил всё это? Зачем?..
Мало кто знал Балора, а точнее сущность, носившую это имя, так же хорошо, как и Эрхен. Оба они были в десятке величайших демонов, носивших титулы лордов. Многие эпохи они провели вместе, покоряя и приводя в объятья Харэн всё новые и новые миры. Балор с Эрхеном были невероятно близки, они были братьями друг другу… И при этом отчаянно ненавидели один другого. Заклятые друзья или лучшие враги, так их можно было назвать и сейчас, когда Балор начал вести очередную игру, только Эрхен и мог понять, чего тот хочет добиться.
— Он скучает, — неожиданно для себя самого прошептал Эрхен. — Он просто скучает.
Вдруг у него за спиной тихо скрипнула дверь, и на пороге показался Гильдар.
Верховный инквизитор мало чего боялся на этом свете. Такие вещи можно было пересчитать по пальцам одной руки, да ещё и лишние бы остались. Одной из таких вещей являлись покои принца Эрхена.
Комната была вполне обычной и даже через чур скромной, учитывая статус того, кто жил здесь. На полу не было ковра — только голый камень. Стены, как и пол, обходились без всяких украшений, никаких гобеленов, рисунков или святых символов. Только лишь по одному факелу, на каждой из стен. Здесь даже не было мебели. Ни стола, ни стульев, ни кровати… Только один большой камин, огороженный прутьями из чёрного железа и две мраморные статуи, стоящие по обе стороны от камина. Одна из статуй изображала самого принца Эрхена, а вторая его отца — Императора.
Именно эти статуи пугали Гильдара до дрожи в коленях. Вглядываясь в их каменные лица, он чувствовал, как те смотрят на него. Изучают. Проникают взглядами под всю его ложь и скрытность, добираясь до самой сути. До пустоты, сокрытой в сердце инквизитора.
— Принц, — негромко позвал Гильдар Эрхена, стоящего на коленях возле огня. Тот, судя по всему молился, и слова инквизитора отвлекли его. Эрхен не любил, когда его отвлекают от молитв Богам Огня.
Поднявшись на ноги, он бросил последний взгляд в сторону камина, а затем, развернувшись в сторону Гильдара, сказал:
— Я надеюсь, что ты пришел, чтобы доложить мне о том, что вы обнаружили беглецов.
— Нет, господин, — ответил Гильдар, сглотнув. — Велена действительно бежала, и мои информаторы подтверждают, что была она вместе с лордом Балором, но большего я сказать не могу. Поиски ведутся, господин. Все ворота закрыты со вчерашнего дня, а стража…
— Сомневаюсь, что они ещё в Соладаре, — негромко сказал Эрхен, возвращаясь взглядом к огню.
Гильдар сейчас как никогда явно чувствовал на себе холодные взгляды статуй. Инквизитору на миг показалось, будто они повернули голову в его сторону и сейчас смотрят на него с отвращением.
— Я пришёл, чтобы известить вас о происшествии в казематах, — сказал он, собравшись с силами.
Казематы. Созданные ещё при правлении того, кого принято звать Узурпатором, тюрьмы, раскинувшиеся в широких подвалах Императорского дворца, в нынешнее время оставались относительно пустыми. Преступники, которых в былые времена помещали бы в камеры этой тюрьмы, сейчас, в большинстве своём, умерщвлялись стараниями красных жрецов и инквизиции, а те несколько десятков, всё ещё влачащих жалкое существование в казематах, никогда не могли создать никаких прецедентов. Жалкие, сломленные, лишённые надежды люди, жизнь которых сохранялась лишь из-за политической необходимости. Но было среди них одно исключение. Северянин.
— Рорик Чёрный, — словно читая мысли Эрхена сказал Гильдар. — Каким-то образом ему удалось выбраться из камеры. Это было единственным донесением, полученным нами. Все отряды спускавшиеся в тюрьмы, не возвращались. Предполагаю, что они либо мертвы, либо в плену.
— Сколько людей потеряно? — осведомился Эрхен, даже не взглянув на инквизитора. — Насколько я понимаю, ты не удосужился выставить дополнительную охрану у его камеры?
— Двадцать семь, господин, — сказал Гильдар, обливаясь холодным потом. — Я… я хотел сказать, что никто не ожидал подобного. Когда северянина поместили в камеру, он был в двух шагах от могилы. Он истекал кровью и…
— Боги не слышат оправданий и жалоб, Гильдар. Ты подвёл их. Подвёл меня.
— Господин, я…
— Ты поймаешь северянина. Любой ценой. Если эта задача окажется тебе не по силам… — Эрхен наконец оторвал взгляд от пламени и посмотрел на Гильдара, — то я пойму, что вера твоя недостаточно крепка, чтобы служить мне.
Побледневший, трясущийся от страха инквизитор поклонился и спешно покинул покои Эрхена, стремясь исполнить его поручение. Конечно, против северянина у него мало шансов, но Рорик Чёрный станет отличной проверкой для детища Балора, названного инквизицией. Смогут ли они противостоять этим хвалёным "волкам"? Хороший вопрос.
А пока Гильдар будет занят поисками ответа на него, Эрхен займётся другим, не менее важным делом. Достав из складок своего балахона небольшой свиток, Эрхен развернул его и бегло пробежался глазами по написанному.
Указ, повествующий о начале войны в вероломными северянами, осмелившимися подослать одного из убийц прямо во дворец. Неслыханная дерзость, разом решающая все вопросы с поисками повода для грядущей компании. Северяне оказались настолько глупы, что сами навлекли на себя гнев Катарской Империи. Тем лучше. Достаточно будет провести лишь эту короткую, победоносную и сокрушительную войну, чтобы весь мир принял Огненных Богов и стал частью их великой армии. Прекрасная перспектива. Просто прекрасная. Но на этом указе не хватало одной лишь незначительной мелочи — подписи умалишённого Императора.
