Заклятие нибелунгов. Амулет дракона - Хольбайн Вольфганг (полная версия книги .TXT) 📗
Все это будет очень легко проделать после того, как Вормс падет, а что могло этому помешать? Кальдер рассчитывал на два-три дня боя без особых потерь.
Двое стражников притащили в шатер какого-то старика, на чьем лице отпечатались годы тяжелого труда. В дрожащих руках он сжимал свиток.
— А это еще что? — удивился Кальдер.
— Послание, — выдохнул старик. — От города Вормса.
Кальдер взял свиток.
— А я и не знал, что города умеют писать.
Правители провинций рассмеялись, и только Эльза вела себя сдержанно. Не пристало праздновать победу до того, как ее обретешь.
Мерзкая ухмылка с лица Кальдера исчезла, как только он прочитал документ.
— Но ты же понимаешь, что тебе придется умереть за это? — Он пристально посмотрел на гонца.
Старик кивнул.
— Именно поэтому меня и выбрали. Я болен, и моя смерть не станет потерей. Пускай она порадует тебя, пока ты еще можешь радоваться.
Взяв свиток, Эльза углубилась в чтение. Документ действительно был составлен от имени народа. Жители Вормса благодарили за то, что войска подоспели так скоро, но заверяли, что никакой помощи не требуется и что они справятся с восстановлением Бургундии самостоятельно. Солдатам жители города желали мирной поездки домой и выражали свою радость по поводу скорейшего восстановления дипломатических отношений с другими странами. В документе говорилось также, что нарушение границы города будет рассматриваться как объявление войны, которое, к сожалению — к сожалению! — потребует соответствующей реакции.
Правители с удивлением и насмешкой на лицах один за другим читали свиток.
— Да уж, — наконец произнес Кальдер. — Нужно обладать поразительным мужеством, чтобы подобным образом насмехаться над вражеским войском. Интересно посмотреть, будут ли жители города умирать с такой же гордостью.
— Скажи солдатам, чтобы они никого не щадили в Вормсе, — прошипела Эльза. — Никакого милосердия к женщинам и детям. Врагом будет считаться любой, и я хочу, чтобы до конца недели вы вырезали все население этого города, а затем подожгли руины. Мы построим новый город.
Кальдеру ненависть Эльзы казалась несколько преувеличенной, да и нельзя было воспринимать эти писульки жителей Вормса всерьез. Но все же он понимал состояние наследницы, у которой только что убили отца и разрушили замок.
— Так они лишились возможности сдаться. — Кальдер порвал документ. — Мы выступаем на Вормс, как только запряжем коней.
Бруния и Зигфинн ехали рядом друг с другом, чего они не делали с момента побега из Фъеллхавена. Утром они помирились, и все благодаря доброй Глисмоде. Они понимали, что потребуется нечто большее, чтобы их сердца вновь стали биться в такт, но сейчас и Брунию, и Зигфинна больше занимала мысль о том, как бы предотвратить падение Вормса.
Конечно же, вражеские военачальники воспримут их послание как провокацию, хотя на самом деле документ был четким и ясным ответом узурпаторам. Просто еще никогда прежде страна не лишалась короля, не подчиняясь при этом кому-то другому, и еще никогда народ не говорил сам за себя без вождя. Зигфинн примерно представлял себе, как это оценят противники.
Бруния выставила свои войска на северной границе города. Их было немного, и они не справились бы даже с обычными повстанцами, не говоря уже о целом войске профессиональных солдат. Войскам Брунии был отдан приказ не обнажать мечи первыми. Это была не их битва, и правительница Вендена по возможности хотела избежать кровопролития.
Зигфинн и Бруния доехали до небольшого холма, с которого они могли наблюдать за движением вражеского войска на Вормс. Точно муравьи, солдаты перебирались через холмы, поросшие виноградом. Они жаждали крови и жертв. Войска противника были многочисленнее, чем рассчитывала Бруния. При нормальных обстоятельствах город не смог бы продержаться и двух дней. В прошлом даже с меньшим количеством войск завоевывали города и побольше.
— Полагаться на силу города — безумие, — сказал Зигфинн. — Это просто невозможно. А наше послание заставляет врага атаковать.
— Так и есть, — кивнула Бруния. — Их нападение — это наш единственный шанс на победу. Было бы умнее взять город в осаду. В Вормсе почти ничего нет, и без торговли мы бы не продержались. Вот только мы лишили их возможности обдумать все на ясную голову.
Зигфинн с удивлением посмотрел на свою спутницу.
— За последние месяцы ты многому научилась.
— Нужно же было чем-то занимать время, пока я ждала тебя. — Бруния благодарно улыбнулась.
— Все будет хорошо. — Он ободряюще похлопал ее по руке. — Когда все это закончится, мир станет таким, каким и должен быть.
Принцесса кивнула, но у нее было тяжело на сердце. За последние дни она часто думала о том, что случится с Финной. Сможет ли она забрать ребенка? Или все станет так же, как и раньше, и она забудет о своей дочери? Она едва заставила себя приютить девочку во время боя у Глисмоды.
Граница Вормса проходила по широкой равнине, и Бруния договорилась с жителями Вормса, что, когда войска врага пересекут долину, это будет рассматриваться как нарушение границы города.
— Подавай сигнал, — прошептал Зигфинн. — Началось.
Бруния подождала еще минуту, надеясь на то, что противники передумают и покинут Бурантию, но, конечно же, этого не произошло, и принцесса, вскинув руку, подала горнистам знак призвать жителей Вормса к оружию. Звук фанфар пронесся по всей долине. Его подхватили горнисты, и, прежде чем эхо умолкло, все население города выбежало из своих домов, собираясь защищаться.
Вместо того чтобы сидеть дома и дожидаться чужой помощи, женщины, юноши и девушки, а также старики, которые едва могли держать в руках боевые топоры, с невероятной решимостью устремились на вражеское войско. Несмотря на то что противник превосходил их в боевом мастерстве, он ничего не мог противопоставить такому невероятному количеству народа.
Как Глисмода и предсказывала, на одного вражеского солдата приходилось десять жителей Вормса. В лохмотьях, вооруженные только вилами и дубинами, люди отважно набросились на непобедимое, как считали Эльза и Кальдер, войско.
Зигфинн и Бруния с изумлением наблюдали за происходящим.
— Я никогда не видел ничего подобного, — пробормотал принц.
— Это потому, что никогда и не происходило ничего подобного, — ответила Бруния. — Народ мог бы сидеть и ждать, пока враги будут убивать жителей города на улицах, но вместо этого вступил в бой. Их ряды так многочисленны, что атака противника захлебнулась.
За несколько минут горожане отогнали вражеские войска за холмы, и все мастерство солдат не помогло им справиться с превосходящим количеством ополченцев. Каждый солдат, павший под ударом дубины, добавлял еще один меч войску сопротивления Вормса, и если трех-четырех жителей Вормса на одного чужеземца было недостаточно, то подбегали еще трое. Они валили солдат на землю и избивали до беспамятства. Это не был правильный, честный бой, но он символизировал величественное возрождение народа.
— Они что вода, — размышлял Зигфинн. — И дождь, и течение ручья можно укротить, и тогда они будут служить. Но если вода приходит с наводнением, то сметает на своем пути даже сильнейших.
Рядом с ними ехал Маивольф. Он помогал жителям Вормса подготовить атаку, воодушевлял их и готовил к предстоящим жертвам.
— Все идет даже лучше, чем мы надеялись. Наши потери невелики, а враг деморализован. На нашей стороне был эффект неожиданности.
— Этого будет достаточно? — спросил Зигфинн. — Или нам нужно рассчитывать на еще одну атаку?
Маивольф пожал плечами.
— Это зависит от того, насколько мудры военачальники противника и насколько велика их жадность. Вы можете увидеть их, если присмотритесь. — Он ткнул желтым пальцем на северо-восток, где находилась одна из самых высоких гор в округе. В стороне от боя там стояла небольшая группа людей.
Прищурившись, Бруния и Зигфинн попытались разглядеть гору с другой стороны долины, чтобы понять, кто же виновен в нападении на королевство. У некоторых военачальников были гербы провинций на доспехах, но, судя по всему, истинными зачинщиками происходящего были мужчина в серой куртке и удивительно худая женщина.
