По слову Блистательного Дома - Гаглоев Эльберд Фарзунович (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
– Тивас сказал, что ты изменился после болезни. Да ниспошлют Великие такую болезнь, ведь людей станет больше, – и с этими словами выпил.
– Мы найдем твою дочь, – тостировал я.
А в зале бурлило веселье. Хамыц распевал какую-то жизнерадостную танцевальную мелодию, и гости заведения, расхватав достаточно пристойно одетых дам, отплясывали что-то похожее на эстонскую польку. Стены тряслись.
ГЛАВА 24
Дверь распахнулась, и в зал уверенно вошел человек, жуть как похожий на героя моего детства Д’Артаньяна, но уже в годах, наверное маршальского возраста. Жесткое лицо, торчащие усы, траченная сединой длинная густая шевелюра, уверенный, слегка надменный, но доброжелательный взор. В отличие от героя моих детских сновидений, этот был в полном доспехе. Шлем на вытянутых руках тащил за ним мальчишка в легкой кольчуге. Придерживая левой рукой длинный неширокий меч, местный Д’Артаньян прошел в середину зала, четко вбивая в пол высокие каблуки кавалерийских сапог. Развернулся. Мальчишка с крайне серьезной миной пристроился рядом с ним. Вслед за ними, позвякивая доспехами, в корчму вошли восемь латников и трое остролицых молодцов в зеленом, с длинными луками в руках.
Танцы прекратились, и массы с ожиданием уставились на вновь прибывших. Причем если на Д’Артаньяна, мальчишку и латников народ смотрел доброжелательно, то трое в зеленом вызывали, скажем так, противоречивые чувства.
– Кавалер Андрий, – прошелестело по залу.
Граик встал, и я тоже поднялся, положив руки на пояс, поближе к рукоятям гундабандов.
– Я принес вам Слово Лорда нашего Шарм’Ат, – звучным голосом заговорил Д’Артаньян. – Жители земли этой, люди и нелюди. Беда пришла к нам. Недостойные, лживо именем Блистательного Дома прикрываясь, творят разор и беззаконие в земле этой. Возведя крепость в селе Валхот и иных селах, на перекрестье путей торговых стоящих, мешают людям торговым и вольным свободно по земле этой ходить и требуют за сие плату. Властью, данной мне Наследием Моим и Словом Блистательного Дома, решил я крепости срыть, а лжецов подлых пленить и на суд Блистательного Дома представить. Посему зову под меч свой вассалов своих, иных, оружие носящих, что в земле этой пребывают, и селян верных. Идти всем к Ненужному Долу, где ждать вас со своим гоардом стану в двенадцатый день Плодового Месяца. Сказано в Высоком Доме Шарм’Ат в первый день Плодового Месяца.
Как раз на следующий день после скандала с соратниками покойного Дагобера. Рассердили идиоты лорда.
– От себя скажу. Всех, кто под меч Лорда встанет, кормить и поить кавалеры будут за свои деньги. А посему, добрый Бындур, накорми и напои меня и моих людей, второй день мы в пути. А вы, добрые селяне и проезжающие, не глядите недобро на Братию Зеленую. Под мечом Лорда они. Захотите – после свары посчитаетесь.
– Прошу к этому столу, благородный кавалер. – Отерев с лица пот от веселой пляски, к новому гостью подошел корчмарь. – Здесь и люди добрые сидят, и вот по поводу роскошного боя аргосское уже в кубках играет. И для людей ваших место найдется. Займись, Малуша, душа моя. И разбойничков ваших покормят, не сомневайтесь.
Подошедший к столу Д’Артаньян весело глянул на нас.
– А, узнаю. Враги-соперники и за одним столом. Славно. И почтенный целитель наш здесь. – Тивас уже спешил к столу, с явным сожалением оторвавшись от миловидной большеглазой селянки с потрясающими формами.
– Приветствую тебя, славный Андрий, – с достоинством качнул черными кудрями Граик.
Похоже, я был знаком с этим колоритным дядечкой и посему склонил голову в приятственном поклоне, всем видом своим демонстрируя радость от долгожданной встречи, и был удостоен вежливым, но весьма прохладным ответным поклоном.
Тиваса здесь, похоже, любили все. Так, кавалер Андрий заключил его в костодробительное объятие, а мальчишка со шлемом в руках разве что не повилял хвостиком. Наших спутников в очередной раз представили, причем если Баргул просто приложил правую ладонь к сердцу, то Унго, почуяв родственную душу, выдал краткий, но велеречивый спич на тему счастья, которое высыпала на него судьба, послав встречу со столь достойным воином. Кавалер слегка прибалдел и стал на него поглядывать, как на принца в изгнании. Не знаю, не знаю, но бывают ли принцы в изгнании столь краснощеки и крутоплечи – сомневаюсь. Как следует из доступных мне источников – сказок для деток и фантазийных произведений для взрослых – существа эти должны быть значительно аскетичнее в щеках и подавлять окружающих печалью во взоре. Наш же доблестный фавор требованиям этим отвечал ну очень слегка. А может, во мне говорит зависть небелая, потому как кавалер Андрий на меня поглядывал весьма скептично. И ему я, похоже, насолил в прошлой жизни.
Суперстар Хамыц завел опять что-то воодушевляющее, и посетители заведения старательно подвывали ему своими невероятно мелодичными голосами, причем некоторые из них невзначай так опирались на своих партнерш, вроде как демонстрируя немедленную готовность защитить их от неведомых супостатов, но в то же время расположив свои конечности на наиболее выдающихся частях тела защищаемых. Впрочем, те были очень даже «за». Кто его знает, как завтра карта ляжет. Война вроде началась. С такого мордобоя ведь запросто можно не вернуться.
Тем временем кавалер Андрий недрогнувшей рукой принял солидный кубок аргосского, не жеманясь, перелил его в свою благородную утробу и взгромоздил себя в пустующее кресло.
– Ты, Фабио, тоже присядь, – кивнул он мальчишке, на что тот истерично замотал головой. – Я говорю – сядь, – звякнул металлом его бархатный голос. Мальчишка поспешно сел на заботливо придвинутую ему скамеечку, но шлема из рук не выпустил.
– Правнук, – объяснил кавалер человеку понимающему, каковым, по его разумению, являлся наш доблестный фавор. – Взял его оруженосцем, дабы с малолетства привыкал к служению. Он же все тщится мою особу от неведомой опасности оборонить.
– Это мудро, – важно кивнул Унго, – ибо в праздности не может родиться достойный воин. Что же касается опасности, то здесь ее нет, благородный Фабио, но, похоже, в будущем у тебя будет возможность проявить родовую доблесть. Сейчас же присоединись к нам и подкрепи свои силы пищей, ибо истинный воин должен копить силы в недолгие минуты покоя, чтобы, не щадя, тратить их по зову своего сюзерена в годину испытаний.
Мастерство, его, действительно, не пропьешь. Как, впрочем, и воспитание.
А стол наш в очередной раз заполнялся разнообразной, весьма аппетитной снедью. Чего тут только не было. И сизо-розовая ветчина. И белый сыр. И готовые лопнуть помидоры. И колючие пупырчатые огурцы. И напластанная, истекающая соком копченая рыба. И пышный каравай хлеба. И круги колбас, шкворчащих на сковороде. И комья густой сметаны в глиняной миске. И перед каждым хлопнули по гусю в золотой корочке, воспетому Никитиным. И толстенные ломти тушеного мяса, густо посыпанного зеленью. В общем, как стол не обвалился – я не знаю.
Впрочем, столу помогли и очень скоро. Лопнули под острыми ножами помидоры, весело захрустели огурцы, ветчина слегка раззадорила здоровые аппетиты в здоровых телах, рыба напомнила жажде, что она существует, взвились облачка горячего пара над разорванными гусями, затрещали кости на крепких зубах, куда-то вдруг делось мясо, безжалостно были уничтожены отряды колбас, и мои сотрапезники стали отваливаться от стола, скромно отдуваясь. Остатки трапезы убрали, и началось самое вкусное в застолье – беседа.
Тивас добыл из складок своего одеяния чудовищное сооружение, которое он по простоте душевной именовал трубкой. Предметом этим можно было неплохо наварить какому-нибудь вражине по голове. Вбил в нее жменю табака, тщательно утрамбовал его и раскурил, окутав нас всех клубами дыма. В целях маскировки, надо полагать.
Кавалер Андрий также раскурил нечто менее величественное и откинулся в кресле, демонстрируя сытость и готовность к куртуазной беседе.
– Так просветите же меня, друг мой Андрий, что произошло за время моего отсутствия. Что за Внутренняя Стража? Отчего бесчинствуют на дорогах? Здесь, на землях благородного Шарм’Ат. За спиной отважных воинов Хушшар. От кого сторожиться здесь?
