Осенний фестиваль (ЛП) - Хаггис Кристофер (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Чарльз, ты же вроде должен вот-вот выступать? - спросил Хабаккук.
— А как же! — согласился Матиас, — но прежде я хочу найти местечко для леди Кимберли, – обернувшись, он подмигнул ей. — Сядешь с этими хулиганами, дорогая?
Ким, тоже подмигнув Чарльзу, внимательно осмотрела «хулиганов».
— Я даже и не знаю. Они выглядят такими... опасными!
— Мадам! Что вы! Да мы просто джетельпаиньки! - склонился в поклоне Таллис.
— Точно, точно! - подтвердил Нахум.
Хабаккук ухмыльнулся:
— Сидеть рядом с такой красавицей — честь для наших неотесанных морд! А если мадам еще и глазками постреляет...
Кимберли задрала голову и гордо высказалась:
— Как настоящая метаморская леди, я стреляю только из арбалета и попадаю только в сердце! — потом, не сдержав улыбки, добавила: — У тебя хорошие друзья, Чарльз.
Маттиас тоже улыбнулся:
— Самые лучшие!
Леди Кимберли села между Таллисом и Хабаккуком, а Чарльз быстрым шагом прошел за кулисы.
— Ну, наконец-то! — воскликнул Странник, увидев крыса. — Закралась в сердце мысль уже, что ты уж нас не посетишь! Но счастья нет на свете этом — твои услышал я шаги!
— Я тоже рад тебя видеть, — кивнул волку Маттиас. — Когда начнем? Долго ждать?
Волк-морф печально вздохнул и провел когтями по струнам гитары:
— Уже, уже, почти. Вот герцог, гривой осененный, на царственный уселся трон. Вот свита расселась. Вот зрители, его приветствуют... Пора. Сейчас я выйду и объявлю, а следом и ты. Магус! Начнем же!
Странник скрылся за занавесом, послышались одобрительные возгласы и аплодисменты, а Маттиас недовольно поморщился. Сейчас и ему идти. А он... Не стоило ему так наедаться. И медовухи можно было бы поменее! Проклятье! Лапы дрожат, как будто первый раз на сцену... Но ведь и правда! Такое как сегодня, когда в одно действо на сцене сольются актерская игра, талант автора и магия иллюзий, такого еще не было!
Крыс вырвал из петли на поясе палку и буквально вцепился в нее резцами.
— Мэтт! — незаметно подошедший со спины Магус положил лапы ему на плечи. — Тихо, тихо. У тебя все получится. Посмотри мне в глаза... ВСЕ. БУДЕТ. КАК. НАДО.
В наступившем вдруг спокойствии, Чарльз тщательно укутался в кусок ткани — он будет изображать плащ, взял в лапу палку. На сцене что-то звучно и торжественно говорил Странник, но его слова не имели значения. Значение будут иметь только первые слова рассказа Таллиса. И только его реакция будет интересна Чарльзу. Это будет спектакль одного актера, для одного зрителя. Потому что первый магистр гильдии Писателей желал сделать все безупречно... и сделает! Да, достопочтенная Шаннинг превосходит его в искусстве декламации, но что с того? Он первым понял, что любое выступление — целое, соединенное из трех компонентов и актерское искусство лишь один из них. А два других компонента его игры абсолютно безупречны — великолепный текст Таллиса и магическое мастерство Магуса.
Странник умолк и вышел со сцены. Пора! Маттиас шагнул вперед, кутаясь в кусок ткани. Сквозь призрачное сияние наведенной Магусом иллюзии. Что сейчас видят зрители? Закутанная в черный плащ фигура, медленно выступающая из мрака... Скрюченная рука, опирающаяся на простой деревянный посох. Усиливающийся ветер треплет полы плаща. Вот фигура останавливается...
— Я была там! Я видела! Я свидетель!
Ветер рвет черную ткань с плеч древней старухи, стоящей на скале, на берегу бурного моря, а в зал падают слова:
— Я смотрела, как погружается он в черные, бурные воды Маракатского моря! Корабль... Что я знала тогда? Я, старуха, пришедшая на берег, приветствовать бурю? Знала ли я, что волны, кипящие у скал, убивают флагман Дралианского флота? Нет! Я смотрела, как уцелевших моряков пожирают акулы, как расколовшийся борт показал свое чрево, как блеснули на миг под серым, затянутым штормовыми облаками небом драгоценные камни. Скипетр. Золото и мифрил, алмазы, рубины, хризолит...
Темная фигура, замершая на фоне ярящегося моря, вздевает скрюченную руку, сжимающую простой деревянный посох и на единый миг деревяшка преображается: сияет золото, благородно белеет мифрил, сверкают драгоценные камни инкрустаций. Но миг проходит, и вновь на скале замерла старуха, опирающаяся на простую палку.
— Лишь краем задела меня битва. Битва, длящаяся тысячелетия. Один корабль, погибший на моих глазах и всего лишь красивая палка, ушедшая с ним на дно морское — кто мог знать, что они впустят в этот мир столько страха и боли? Лишь маленький кусочек, самый край противостояния, в котором сплелись могущественные силы и чудовища, маги и государства... Но вскоре я окажусь вовлечена в него! Я старуха, жившая у берега моря! На моих глазах наследный принц Драла погиб в бушующих морских волнах. Его лучшие войны погибли ранее, безуспешно пытаясь защитить друга и повелителя... Что я могла сделать против сил тьмы? Но... великие пали, и малым мира сего пришлось исполнить их дело! — старуха замолчала, на миг, отвернув изборожденное морщинами лицо от зрителей.
Для рассказа Таллис выбрал удивительно неподходящего персонажа. Старуха. Кто бы смог такое? Молодой крыс смог! И теперь Маттиас восхищался каждым словом, каждой строкой гениального повествования.
Чарльз бросил быстрый взгляд на друзей. Таллис казался совершенно ошеломленным: глаза вылезшие на лоб, изумлено отвисшая челюсть, палка для грызения выпавшая из лап. Хабаккук и Нахум лыбились во всю пасть и только что не подталкивали друг друга, поглядывая на товарища. Леди Кимберли целиком сосредоточилась на Чарльзе; история полностью захватила ее. Продолжая рассказ, Маттиас бегло осмотрел и остальную публику. Большинство зрителей казались полностью захвачены спектаклем. Это было здорово, просто великолепно. Еще бы, ведь прямо перед их глазами рождалось... чудо. Нечто новое, невиданное доселе, но созданное им!
Бросив еще один взгляд со сцены, Чарльз немного возгордился. Какое множество знакомых лиц и морд! Вон гильдия Писателей, практически полным составом. Лорд Хассан, неподвижно замерший в роскошном павильоне. Тхалберг, столбом застыл за его плечом. Церемониальный скипетр свалился на пол, алый плащ там же... Коперник и Мишель, все-таки заглянувшие на представление, так и остались у стены, ограждающей двор, забыв присесть на лавку... И даже — с восторгом отметил Маттиас — вся его крысиная стая, во главе с сэром Саулиусом расселась с правой стороны площади. Старый воин сидит напряженно, по-видимому сломанные ребра все еще болят. Джулиан, Голдмарк и Элиот держатся к нему поближе, только Гектор, с неизменным куском дерева у резцов, сел в стороне. Чарльз на миг ощутил прилив гордости, увидев всех знакомых сыроедов, пришедших поддержать его выступление: «моя стая!»
Но история продолжалась. Юный паж погибшего принца сумел добраться до берега и с помощью старой женщины, продолжить борьбу с тьмой. Они вместе объединили разобщенные племена и народы прибрежных рыбаков, возглавили войну против орд из пучины. Вместе же заключили договор с подводными альвами, позволивший им и их войнам дышать под водой. Договор, цену которого им еще предстоит оплатить...
Великолепно написанная история захватила зрителей, что называется, со всеми потрохами. Персонажи, события... временами все было настолько реально, что Чарльз сам оказывался захвачен не единожды прочитанной историей. А глядя на зрителей, даже представлял, как кое-кто из них всерьез объявляет поиск, желая найти этот скипетр и укрыть под защитой несокрушимых стен Цитадели.
Бросив случайный взгляд на небо, Маттиас, сквозь мерцающую изнанку наведенной Магусом иллюзии, увидел солнце, краем срывающееся за западной стеной Цитадели, а в следующий миг — подкрашенные багрянцем тяжелые тучи, вздымающиеся с юга. Сарош вроде бы не объявлял о приближающейся буре... Бездельник! Оставалось надеяться, что она пройдет мимо. Или...
